Ознакомительная версия.
Кроме того, чаще всего вам нужна не конкретная статья профессора Смита, а любое нормальное исследование на занимающую вас тему. В этом случае можно сразу искать только статьи, выложенные в открытый доступ, – в поисковой системе PubMed есть для этого специальная галочка. Правда, при таком подходе нужно особенно внимательно смотреть на импакт-фактор найденных журналов: не всегда, но часто выкладывание статей в открытый доступ продиктовано именно тем, что импакт-фактор слишком маленький и журнал таким образом стремится его наращивать.
Если у вас есть доступ к компьютерам серьезного университета, то проблем c поиском полного текста статьи у вас и не возникнет: у них есть подписка на существенную часть научных изданий. Если доступа нет у вас, то он наверняка есть у ваших знакомых – можно просто попросить вытащить вам полный текст, и если делать это не слишком часто, то вам наверняка помогут. Кроме того, подписка на научные журналы есть во многих крупных библиотеках (и компьютеры там тоже уже есть – сообщаю на тот случай, если вы последний раз ходили в библиотеку в школе). А еще есть специальный сайт, который использует университетские прокси, чтобы скачивать научные публикации и делиться ими со всеми страждущими. По мере того как люди жертвуют деньги на его развитие, в базе данных накапливается все больше и больше доступных полнотекстовых статей. У меня не хватит решимости назвать его адрес, потому что если с ним вдруг после этого что-нибудь случится, то меня возненавидит абсолютно все научное и научно-журналистское сообщество. Но вы можете спросить дружественных ученых, они наверняка знают.
Вообще, по моим ощущениям, открытых научных текстов с каждым годом становится все больше, больше и больше. Когда я училась в университете, было очень сложно найти просто любую научную статью, чтобы читать ее на уроках английского. В основном, конечно, это было связано с моими плохими поисковыми навыками, но едва ли полностью объяснялось ими. Когда три года назад я писала свою первую книжку, в открытом доступе было процентов двадцать нужных мне источников. Работая над этой книжкой, я пыталась во всех тех случаях, когда мне не была принципиально важна какая-то конкретная научная статья, выбирать источники, которые вы потом сможете найти в открытом доступе, чтобы меня перепроверить. Так что в моем нынешнем списке литературы более половины полнотекстовых статей могут быть найдены без всяких хитростей, просто в Google Scholar.
Я предполагаю, что после публикации этой книги появится довольно много людей, которые отреагируют на нее эмоционально и захотят мне возразить. Это послесловие написано в значительной степени для того, чтобы им помочь. Единственный способ конструктивно спорить с человеком, который ссылается на научные статьи, – найти другие научные статьи, с противоположным смыслом, причем в более авторитетных журналах и с более крупными выборками. Как вариант, внимательно прочитать те статьи, на которые ссылается собеседник, и доказать с помощью конкретных цитат, что он совершенно неправильно все пересказал. Если моя книжка подвигнет какого-нибудь возмущенного читателя глубоко погрузиться в чтение научных публикаций ради того, чтобы аргументированно доказать, что я ничего ни в чем не понимаю, – это будет отличный результат, он меня полностью устроит. Даже в том маловероятном случае, если этот человек достигнет успеха и не оставит от моей книжки камня на камне.
Существует не так много вещей, в которые я верю без ссылок на источники, но вот одна из них: я верю, что навыки поиска и анализа научной информации необходимы каждому человеку. Я верю, что сама привычка к интеллектуальной деятельности меняет мозг в правильном направлении, формирует такие нейронные сети, с которыми гораздо сложнее быть не только глупым, но и злым или несчастным, скучающим или напуганным – просто потому, что мир становится понятнее, а значит, безопаснее и интересней. Человек, привыкший самостоятельно работать с источниками, становится менее восприимчивым к любым манипуляциям, будь то эмоциональный шантаж или политическая пропаганда. Человек становится более дружелюбным, потому что привыкает интересоваться разнообразием окружающего мира. Человек чувствует себя более уверенно и меньше тревожится, потому что способен структурировать хаотический поток информации, узнавать в нем знакомые фрагменты и сопоставлять разрозненные факты с известными закономерностями и моделями. Жизнь становится более безопасной, потому что чтение научных статей дает возможность объективно оценивать разнообразные риски, с которыми сталкивается человек. Знания повышают коммуникативную ценность – способность вспомнить в разговоре релевантное научное исследование впечатляет ваших собеседников (и собеседниц) гораздо сильнее, чем даже способность вспомнить смешной анекдот. И наконец, постоянное поглощение научной информации делает человека более счастливым, потому что позволяет в полной мере осознать, в какое потрясающе интересное время удалось родиться, почувствовать себя в какой-то степени причастным к научному прогрессу. Мы живем в XXI веке, тут и роботы, и коллайдер, и генная терапия рака, и метаматериалы, и беспилотники, – и живые люди, которые все это делают и регулярно об этом рассказывают. Можно все что угодно найти и во всем разобраться. Обычно это помогают делать научные журналисты, но мне искренне хотелось бы, чтобы наша роль была вспомогательной, а не ключевой, чтобы люди были склонны разбираться во всех интересных им темах самостоятельно, опираясь на научные источники, и только для первичного знакомства с совершенно новыми областями обращались бы к популярным пересказам. Чтобы люди были склонны сомневаться в той информации, которую они получают, и не испытывали бы серьезных трудностей при попытках ее перепроверить. Мне представляется, что общество, в котором принято критически относиться к любой поступающей информации, добилось бы невероятного успеха и процветания – хотя бы благодаря осмысленному распределению ресурсов. Я не уверена, что такое общество в принципе возможно построить, учитывая нашу всеобщую склонность к разнообразным когнитивным искажениям, а также то обстоятельство, что учиться бывает скучно и это всегда занимает кучу времени. Но если хотя бы один человек, прочитавший мою книжку и не нашедший в ней ответов на те вопросы, которые интересовали именно его, пойдет искать эти ответы в научных статьях – я уже буду знать, что написала ее не зря.
Этот раздел обычно никто не читает, а зря, потому что он объясняет, как именно можно повлиять на понравившегося вам автора, чтобы он писал еще. Дело в том, что моя первая книжка, “Кто бы мог подумать! Как мозг заставляет нас делать глупости”, была очень тепло воспринята и общественностью, и литературными критиками, и профессиональным сообществом. Если вы ее покупали – в бумажном виде или на сайте “Литрес”, – значит, мне пришли от вас какие-то деньги, на которые я потом покупала колу и прочие нейростимуляторы, чтобы писать вторую книжку. Если вы о ней где-то написали отзыв – скорее всего, я его нашла и он послужил для меня мотивацией. Отдельно я хотела бы поблагодарить девочку, которую я встретила со своей свежеизданной книжкой как-то вечером в марте 2014 года на Славянском бульваре: она подвернулась там в невероятно удачный момент, когда мой будущий муж Николай Ковшов, он же Николя[73] из благодарностей в первой книжке, только что вернулся из теплых стран, где проводил зиму, мы ехали из аэропорта и случайно наткнулись на человека с моей книжкой. Вот тут-то, как мне нравится думать, Николя наконец-то Все Понял о том, какой я великий автор и крутой профессионал. И еще хочу отдельно поблагодарить девочку, которая на одной из первых презентаций моей первой книжки в магазине “Республика” подарила мне копченую рыбину. Зачем рыбину? Почему рыбину? При чем тут рыбина? Доля абсурда – необходимое условие любой творческой деятельности, равно как и фосфор из рыбины. И еще девочку, которая написала в рецензии на livelib.ru, что такую книжку, как моя, в параллельной реальности мог бы написать сэр Макс из Ехо, – таких крутых комплиментов мне больше никто не делал.
Если говорить о признании экспертного сообщества, то моя вторая книжка написана потому, что за первую книжку мне дали премию “Просветитель”. Это главная в России премия за научно-популярную литературу, такая почти что нобелевка для научных журналистов, вернейший признак того, что ты занимаешься тем, чем на самом деле должен заниматься. Кроме того, “Просветитель” – это не только слава, но и деньги: сумма, достаточная для того, чтобы можно было уволиться с работы и сесть писать вторую книжку, не опасаясь, что ты скоро умрешь под забором.
Премия “Просветитель” была одним из множества проектов фонда “Династия”, который почти 15 лет занимался поддержкой науки, образования и популяризации в нашей стране. К сожалению, весной 2015 года Минюст объявил фонд “Династия” иностранным агентом (основатель фонда, Дмитрий Борисович Зимин, хранил свои деньги на зарубежных счетах – так же, как хранится, например, российский Стабфонд, – и это было признано иностранным финансированием; фонд “Династия” имел неосторожность поддержать несколько лекций по политологии, и это было признано политической деятельностью). Работать под ярлыком “иностранный агент” самый патриотичный фонд России не захотел (этот ярлык, например, заметно затруднил бы реализацию любых проектов, связанных с предоставлением помощи школам, институтам, библиотекам и другим бюджетным учреждениям, – да и вообще это просто несправедливо и нелепо), и поэтому совет фонда принял решение о его закрытии.
Ознакомительная версия.
