135
«…Мюллер с коллегами индуцировали» (см. с. 141): I. C. Arnold et al., “Helicobacter pylori infection prevents allergic asthma in mouse models through the induction of regulatory T cells,” Journal of Clinical Investigation 121 (2011): 3088–93; and M. Oertli et al., “DC-derived IL-18 drives Treg differentiation, murine Helicobacter pylori–specifi c immune tolerance, and asthma protection,” Journal of Clinical Investigation 122 (2012): 1082–96.
«…двадцать один год спустя» (см. с. 143): A. Nomura et al., “Helicobacter pylori infection and the risk for duodenal and gastric ulceration,” Annals of Internal Medicine 120 (1994): 977–81.
«…количества и распределения других организмов» (см. с. 143): M. J. Blaser, “Helicobacters are indigenous to the human stomach: duodenal ulceration is due to changes in gastric microecology in the modern era,” Gut 43 (1998): 721–27.
«…одному из коллег по Нью-Йоркскому университету» (см. с. 147): Льюису Голдфрэнку, доктору медицины, председателю факультета неотложной медицинской помощи в Лэнгонском медицинском центре Нью-Йоркского университета и в госпитале Белльвю.
«…деревни в Гватемале» (см. с. 148): L. Mata, The Children of Santa Maria Cauque: a Prospective Field Study of Health and Growth (Cambridge, MA: MIT Press, 1978).
«…происходит в первые несколько лет после рождения» (см. с. 149): Мы до сих пор точно не знаем, как в раннем возрасте происходит передача H. pylori. Мы знаем, что отсутствие H. pylori у матери сильно снижает вероятность наличия бактерии у ребенка, но во влагалище ее не нашли, и даже в поселениях, где почти у всех матерей бактерия есть, мы очень редко находим ее у детей в возрасте до года. Либо она есть у детей с самого начала, но угнетается, либо же они получают ее позже – от матери, братьев и сестер, отца, друзей (в детском саду или школе). Или, возможно, если взять сто детей с H. pylori, какой-то одной общей причины у всех них не обнаружится, но, тем не менее, пути приобретения до сих пор остаются загадкой. Мы точно знаем, что ее нельзя получить от собаки, потому что у собак нет H. pylori – у них свои хеликобактерии.
«…тем же фекально-оральным путем» (см. с. 149): Это механизм по перемещению микробов из фекалий одного человека в рот другого. Промежуточные ступени – еда, вода, руки. Так передаются инфекционные болезни, в частности, полиомиелит, гепатит A и брюшной тиф.
«…гормонов грелина и лептина» (см. с. 149): C. U. Nwokolo et al., “Plasma ghrelin following cure of Helicobacter pylori,” Gut 52 (2003): 637–40; F. François et al., “The effect of H. pylori eradication on meal-associated changes in plasma ghrelin and leptin,” BMC Gastroenterology 11 (2011): 37.
«…собирают информацию о росте солдат» (см. с. 149): Beard and Blaser, “The ecology of height.”
«…может произойти что-то плохое» (см. с. 152): M. J. Blaser and D. Kirschner. “The equilibria that allow bacterial persistence in human hosts,” Nature 449 (2007): 843–49.
«…гостей – ученых со всего мира» (см. с. 154): Но откуда взялись деньги на работу? Финансирование медицинской науки и в США, и в других странах во многом парадоксально. Чтобы получить грант, вам нужны «предварительные данные», поддерживающие проверяемую идею, чтобы убедиться, что она жизнеспособна. Но как можно провести исследования на обоснование без денег, которые выделяются в рамках гранта? Ситуация безвыходна. Мне тогда повезло – средства на проверку новой идеи были. Во-первых, поскольку я участвовал во многих текущих исследовательских проектах, у меня за годы накопилось немало оборудования и материалов, которые можно было использовать для нового проекта. Во-вторых, я работал в университете, а там всегда есть студенты и стажеры, которые ищут новый проект, чтобы сделать карьеру. Именно поэтому ко мне пришел Ильсын. Кроме того, я получил средства от нескольких филантропов, которые не предназначались для каких-то определенных целей. Мы часто говорим, что нецелевое финансирование стоит вдвое больше своих денег, потому что оно гибкое. Благодаря этой поддержке я смог позвать к себе Лори, когда она искала лабораторию для дипломной работы. Наконец, нужна и удача. Коллега рассказал мне, что его соседка ищет на лето подработку в лаборатории. Еще он сказал, что она студентка Принстона. Я подумал, что она вполне сможет принести пользу; познакомившись с Яэль, я сразу понял, что предположение оказалось верным. В США занятия наукой очень похожи на предпринимательскую деятельность; второе после хороших идей необходимое условие для успеха – тяжкий труд.
«А как меняется состав их тела?» (см. с. 154): Ильсын позже подал заявку на спонсируемый Национальным институтом здравоохранения грант Института клинических и смежных дисциплин Нью-Йоркского университета (ИКСД) и получил его, что и позволило ему провести необходимые исследования. Директор ИКСД доктор Брюс Кронстейн был членом наблюдательного комитета, помогавшего Ильсыну решать исследовательские проблемы. Он много лет изучал метаболизм костей, и у него была ДЭРА-машина, которую он использовал для собственных исследований на мышах. Его предположение открыло для нас новые горизонты. В науке, как и в воспитании детей, нужна «целая деревня», чтобы добиться успеха.
«…вырабатывается энергия, и жировой тканью, где она хранится» (см. с. 157): I. Cho et al., “Antibiotics in early life alter the murine colonic microbiome and adiposity,” Nature 488 (2012): 621–26. Это было большое лабораторное исследование Ильсына; кроме него, в работе участвовало еще двенадцать ученых – биохимики, экспериментаторы, информатики, аналитики проявления генов. Но терпеливая работа Ильсына и шестнадцать месяцев, которые мы провели за новыми экспериментами и прояснением наших результатов для анонимных рецензентов и редакторов Nature, окупилась, и статью все же опубликовали – более чем через пять лет после начала работы.
«…от микробиоты здоровых грызунов» (см. с. 158): В экспериментах Джеффа безмикробные мыши используются как живые пробирки, реагирующие на подсаженную микробиоту. («Безмикробные» – значит, игровое поле абсолютно ровное и чистое, все находятся в равных условиях.) (P. Turnbaugh et al., “A core gut microbiome in obese and lean twins,” Nature 457 [2009]: 480–84.)
«…превращают в «обычных» (см. с. 158): Безмикробное состояние – искусственное; стерильные животные существуют только в специализированных лабораториях. Когда безмикробным животным возвращают их микробиоту, говорят, что они снова стали «обычными», или «конвенционными», вернувшись в естественное состояние.
«…могут изменить очень многое» (см. с. 161): Лори позже провела исследования, чтобы проверить, насколько точно мы сохранили микробный состав доноров в реципиентах. Результаты секвенирования ДНК показали, что все вышло просто потрясающе хорошо. Даже микробы, которые были представлены в образцах всего одной секвенцией, обнаружились и в реципиентах. Так что мы были точно уверены, что безмикробные мыши действительно были колонизированы именно теми микробами, что жили в СТК-мышах или мышах из контрольной группы. Что интересно, сообщество СТК-микробов не так хорошо чувствовало себя в новых хозяевах, как сообщество нетронутых микробов. Популяция была менее стойкой и хуже сопротивлялась вторжению новых видов. В этом втором поколении СТК-мышей микробиота была слабее, и меня это беспокоит. См. главу 15 «Антибиотиковая зима».
«…два самых популярных в США детских антибиотика» (см. с. 163): Мы решили изучить два класса антибиотиков, чаще всего прописываемых детям. Первый – бета-лактамы – включает в себя пенициллин, амоксициллин, аугментин (амоксициллин со вторым компонентом, ингибирующим бактериальные ферменты, которые могут деактивировать его) и цефалоспорины. Амоксициллин – самый часто прописываемый детям в США и других развитых странах антибиотик. В 2010 году детям США прописали более 23 миллионов курсов амоксициллина и аугментина, причем более 6,5 миллиона – детям младше двух лет. (G. Chai et al., “Trends of outpatient prescription drug utilization in U.S. children, 2002–2010,” Pediatrics 130 [2012]: 23–31.) Получается, каждый маленький ребенок в среднем получает один курс амоксициллиновых антибиотиков в год. Второй класс антибиотиков, которые дают детям, – макролиды. Самый известный из них – эритромицин, который производят более пятидесяти лет, но в последние двадцать лет стали использовать средства с более долгим сроком службы и широким спектром действия, в том числе кларитромицин и азитромицин («Z-пакет», ставший популярным благодаря одной из самых гениальных в истории маркетинговых стратегий). В 2010 году американские дети получили более 10 миллионов курсов азитромицина, который стал самым популярным антибиотиком США. Он настолько дорогой, что если уж его покупают, то точно используют. (Сейчас, впрочем, срок действия патента закончился, и цена упала.) Тилозин, который мы использовали, – макролид, который легче и дешевле всего использовать в мышах; кроме того, о нем существует обширная литература, которая помогла нам с подбором доз.
