Ричард Томпсон - Неизвестная история человечества

Не исключено, что ископаемые останки, способные эти пробелы заполнить, когда-нибудь и будут обнаружены. Важ­но понять другое: даже если такие открытия и будут сделаны, нет никаких оснований воспринимать их как подтверждение теории эволюции. Что, если, например, костные останки лю­дей с современным анатомическим строением будут найдены в отложениях древнее, чем те, в которых обнаружили дриопи­тека? Чтобы навсегда покончить с нынешними представлени­ями о происхождении человечества, достаточно открытия человекоподобного существа с анатомическим строением, аналогичным современным людям, которое бы обитало мил­лион лет тому назад, т е. спустя 4 миллиона лет после исчезно­вения дриопитеков в эпоху позднего миоцена.

А ведь такие открытия уже неоднократно делались, только они либо замалчивались, либо весьма кстати были за­быты. Большое их число было обнародовано на протяжении нескольких десятилетий вслед за выходом в свет «Происхож­дения видов» Дарвина – до этого момента никаких заметных открытий не отмечалось, если не считать неандертальца. В первые годы существования дарвинизма не существовало об­щепризнанной концепции происхождения человека, которая нуждалась бы в отстаивании, а профессиональные ученые де­лали открытия, сообщения о которых в наши дни ни за что не попали бы на страницы научных изданий, более уважаемых, чем, скажем, National Enquirer[3].

Большинство таких ископаемых костных останков и предметов материальной культуры было обнаружено до от­крытия Эженом Дюбуа (Eugene Dubois) на острове Ява перво­го древнейшего человекоподобного существа, воспринятого как связующее звено между дриопитеком и современным че­ловеком. Яванский человек был найден в отложениях среднего плейстоцена, возраст которых, как правило, оценивается в 800 тысяч лет. Открытие стало поворотной вехой: с тех пор ученые не ожидают встретить ископаемые костные останки или изделия людей, принадлежащих к современному анато­мическому типу, в отложениях указанного возраста, а тем бо­лее его превышающих. А если такие открытия и делались, то сами же их авторы (или те «мудрецы», которые формировали общественное мнение) объявляли, что такого просто не может быть, что произошла ошибка, что они стали жертвами собст­венного заблуждения или же речь идет о мистификации. Од­нако стоит вспомнить, что до открытия на острове Ява многие уважаемые исследователи девятнадцатого века находили скелетные останки людей современного анатомического типа в очень древних отложениях. Было обнаружено и большое ко­личество каменных орудий труда различных типов, а также костей животных со следами воздействия на них человека.

Прежде чем приступить к обзору как признанных, так и отвергнутых антропологических свидетельств, авторы хотели бы остановиться на некоторых правилах эпистемологии, которых старались придерживаться. Словарь Вебстера приводит следующее определение эпистемологии: «На­ука или теория, изучающая истоки, природу, методику и ограничительные рамки процесса познания». При исследова­нии научных фактов и данных чрезвычайно важно помнить и учитывать природу, методы и ограничительные рамки позна­ния, в противном случае исследователь рискует впасть в за­блуждение.

Необходимо указать на некоторые ключевые ограничи­тельные рамки палеоантропологических данных. Во-первых, наблюдения, из которых вытекают палеоантропологические данные, редко приводят к открытиям, которые было бы невоз­можно при желании продублировать. Так, крайне немного­численные ученые, работающие в этой области, стали знаме­нитыми благодаря поистине громким открытиям, которые можно пересчитать по пальцам. С другой стороны, преобладающему большинству не удается сделать ни одной сколько-ни­будь значительной находки за всю свою научную карьеру.

Во-вторых, открытие нередко сопровождается уничтожением его важнейших элементов, так что вся информация об их существовании сводится к свидетельству самих первоот­крывателей. Например, одним из ключевых аспектов, харак­теризующих палеоантропологическую находку, является ее позиция в стратиграфической шкале[4]. Однако при изъятии находки из почвы происходит уничтожение прямых свиде­тельств, и остается только верить на слово автору открытия относительно его точного местоположения на момент обнару­жения. Нам могут возразить, что это место определяется по данным химических и других анализов. Действительно, в не­которых случаях это возможно, однако далеко не во всех. Кроме того, анализируя физико-химические свойства тех от­ложений, где был обнаружен объект наших исследований, мы снова оказываемся в зависимости от свидетельства автора от­крытия, поскольку только он знает точное место его обнару­жения.

Случается, что первооткрыватели впоследствии даже не могут отыскать путь к месту обнаружения находки. А по исте­чении нескольких лет оно подвергается неизбежным разру­шениям вследствие эрозии, последующих палеоантропо­логических раскопок или хозяйственной деятельности (разработки карьеров, строительства сооружений и т п.). Даже современные методы ведения раскопок, предусматривающие скрупулезное описание всех производимых действий, не поз­воляют избежать уничтожения самих объектов этих описа­ний, так что последние и остаются единственным свидетель­ством. А описания многих важнейших открытий даже в наше время нередко грешат отсутствием ключевых подробностей.

Таким образом, проверка достоверности отчетов палеоантропологических экспедиций сопряжена с колоссальными трудностями даже в том случае, если проверяющий окажется в состоянии совершить путешествие к месту, где было сдела­но то или иное открытие. И уж конечно, из-за нехватки време­ни и средств становится просто невозможно лично посетить сколько-нибудь значительное число мест проведения палеоантропологических раскопок.

Третья проблема заключается в том, что палеоантропологи редко имеют дело (если вообще имеют) с очевидными фактами. Представьте себе ученого, утверждающего, что ис­копаемые относятся к определенному слою раннего плейсто­цена. Его уверенность основывается на целом ряде наблюде­ний и аргументов, но среди них вполне могут присутствовать такие ненадежные факторы, как геологические разломы, оползни, наличие или отсутствие слоев размытой почвы, вто­ричное заполнение оврагов и т п. Если побеседовать с другим участником раскопок, тот почти наверняка отметит ряд важ­ных подробностей, о которых не упоминает первый.

Очевидцы нередко противоречат друг другу по той про­стой причине, что они люди, их органы чувств и память несо­вершенны. Наблюдающий за раскопками отметил одни важ­ные подробности, упустив из виду другие, не менее важные, на которые другой наблюдатель обязательно обратил бы свое внимание, однако это стало невозможным, поскольку место проведения раскопок с течением времени оказалось недо­ступным.

Еще одна проблема связана с мошенничеством. Пилтдаунский подлог – классический пример методичного, предна­меренного обмана. В дальнейшем мы увидим, что уста­новление истины в случаях, подобных этому, требует сверхпроницательности Шерлока Холмса и самого современ­ного оснащения лаборатории судебно-медицинской эксперти­зы. К сожалению, лавры первооткрывателя дальних предков современного человека слишком сильный побудительный мо­тив к тому, чтобы прибегнуть к преднамеренному или неосо­знанному введению в заблуждение.

Мошенничеством можно назвать и замалчивание в отче­тах таких данных, которые не согласуются с желаемыми вы­водами. В дальнейшем читатель увидит, как сведения об обна­ружении предметов материальной культуры в определенных слоях не попадали в отчеты по той причине, что обнаружив­шие их исследователи считали установленный ими возраст просто невероятным. Избежать этого крайне сложно из-за несовершенства наших органов чувств: человек, видящий то, чего, по его убеждению, быть не должно, предпочитает не ве­рить глазам своим. Во многих случаях дело именно так и об­стоит. Люди, в силу ограниченности человеческой натуры, вводят друг друга в заблуждение путем замалчивания важ­ных фактов, а это, к сожалению, приводит к весьма пагубным результатам в процессе эмпирического познания.

Раскопки не единственная область, где проявляются изъяны палеоантропологии. Точно так же несвободны от изъ­янов и современные химические и радиометрические методы определения возраста находок. Так, датирование по углероду С 14 широко применяется как простой и надежный метод опре­деления возраста различных предметов, однако на практике нередко оказывается, что подобные исследования предпола­гают и учет целого ряда факторов, включая определение под­линности образца, изучение его происхождения, обнаружение возможных загрязнений. Возраст предмета, установленный в предварительном порядке, может быть отвергнут в пользу другой даты на основании многих довольно сложных аргумен­тов, которые в публикациях редко излагаются достаточно по­дробно. И факты, послужившие основой для этих аргументов, также бывают чересчур сложны, неполны и труднодоступны.