Ознакомительная версия.
В XVI–XIX вв. в правовых документах и литературных источниках выделялись следующие виды тюрем: порубы, погреба, тюремные избы, ямы, остроги, тюремные замки, каменные мешки, охраняемые сараи. Все они различались в основном лишь по способу постройки, выполняя схожие задачи и функции.
Поруб, погреб, яма, скорее всего род земляных, подземных тюрем. По мнению С. В. Познышева, подземные тюрьмы – самая тяжелая форма заключения, они представляли собой вырытые в земле ямы более двух метров глубиной, выложенные по краям кирпичом, сверху закрытые досками и присыпанные землей. В крыше имелось небольшое отверстие, закрываемое дверью и замком[44].
Тюремные избы, использовавшиеся в качестве места заключения в XVII–XVIII вв., впервые законодательно были закреплены нормами Уложения 1649 г. По мнению М. Н. Гернета, «тюремная изба» не всегда представляла собой отдельное тюремное здание, чаще это были лишь небольшие по размерам, отдельные: помещение, камера или комната, иногда объединенные одной крышей[45]. Н. С. Таганцев также отмечает, что изба, окруженная тыном, представляла собой обыкновенную тюрьму, а несколько подобных изб составляли большую тюрьму[46].
Наиболее распространенными отечественными наименованиями тюрьмы в XVI–XVII вв. можно считать «острог» и «тюремный замок».
Острог в древнерусских княжествах и Русском государстве XVI–XVII вв. – деревянное пограничное укрепление, состоявшее из бревен, заостренных вверху и врытых достаточно глубоко в землю[47].
Когда бревенчатыми стенами начали огораживать здания тюрем, «острогом» стало именоваться все сооружение в целом, то есть тюрьма – это острог.
Тюремный замок – это тюрьма, окруженная каменными стенами с башнями на углах, напоминавшая по внешнему виду замок. Такие тюрьмы были распространены в конце XVIII в. и на всем протяжении XIX в.[48]
Следует вывод, что тюремное заключение свойственно российской системе наказаний, различные виды тюрем на протяжении XVI–XIX вв. заняли главенствующее место в пенитенциарной системе России.
Тем не менее в тюрьмах наблюдается смягчение общественных нравов и изменение отношения со стороны общества и государства к личности преступника с признанием за ним его гражданских и человеческих прав, что предопределило гуманистические тенденции в уголовном законодательстве XIX в.
Таким образом, кроме ссылки, лишение свободы в русском уголовном праве выражалось и в форме тюремного заключения[49]. В качестве меры наказания тюремное заключение получило распространение только в XIX веке, когда существенно сократились телесные наказания, и смертная казнь уже не занимала доминирующего положения в уголовной политике.
Достоинством тюремного заключения, по сравнению с уже отмеченными видами наказания, было то, что, благодаря своей гибкости, различиям в сроках заключения и тяжести режима, оно лучше других видов служило индивидуализации наказания, а также цели предупреждения преступлений. Известно, что исправительное воздействие на преступника возможно только в условиях тюремного заключения, когда влияние других социальных факторов исключено в результате изоляции от общества.
До XIX века в законодательной и правоприменительной практике России тюрьма служила преимущественно местом содержания под стражей подследственных и несостоятельных должников. Помещение в тюрьму применялось в качестве меры административного (полицейского) характера.
Хотя если обратиться к более раннему периоду истории, то тюремное заключение как вид наказания впервые упоминается еще в Судебнике 1550 года. В Соборном Уложении 1649 года оно называется в качестве меры наказания уже в 49 статьях.
Однако более плодотворное развитие тюремного заключения как наиболее перспективного вида наказания все же следует, по-видимому, связывать с серединой XIX века.
Европейские тюрьмы XVIII века, ярко описанные в книге известного реформатора-пенитенциариста Д. Говарда «Состояние тюрем в Англии и Уэльсе», выпущенной в 1777 году, представляли собой очаг антисанитарии, место распространения самых тяжелых инфекционных заболеваний, включая так называемый тюремный туберкулез. Тюрьмы XVIII века были местом разврата, невыносимых физических страданий осужденных. Печальная судьба Д. Говарда явилась свидетельством тому, что тюрьма XVIII века была учреждением, мало приспособленным для целей уголовной политики. Известно, что этот великий реформатор посетил множество европейских тюрем, а умер в Херсоне в результате посещения местной тюрьмы, где он заразился, по утверждению дошедших до нас источников, тифом. Подобно Ч. Беккариа, который своим творчеством положил начало гуманистической тенденции в уголовном законодательстве, Д. Говард, несомненно, является реформатором-гуманистом в пенитенциарной политике.
Вместе с тем, несмотря на отмеченные выше негативные последствия этого вида наказания, тюремное заключение все же было и остается одним из самых востребованных видов наказания, альтернативы которому ещё пока нет.
Смягчение общественных нравов и изменение отношения к личности преступника со стороны общества и государства, признание за последним его гражданских и человеческих прав предопределило гуманистические тенденции в уголовном законодательстве. При этом общепредупредительные функции наказания не были ослаблены в результате отхода от телесных и позорящих наказаний, значительного сокращения смертной казни.
В результате указанных изменений, прежде всего, в общественном сознании, стало возможным признать на законодательном уровне в качестве объекта наказания такие блага личности человека, которые обретают известную ценность только на соответствующем уровне правовой культуры (свобода, честь, политические и гражданские права).
Профессор И. Я. Фойницкий по этому поводу писал: «Только с отменой телесных наказаний открылась возможность последовательно провести взгляд на преступника как на человека, имеющего свои потребности, удовлетворение которых необходимо даже во имя интересов самого общества. Только с той минуты, когда тюремному начальству стали выдавать лиц, не униженных перед тем публично, ему мог быть поставлен запрос на меры нравственного воздействия»[50].
Только лишь с принятием Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года тенденция применения чрезмерно жестоких и позорящих наказаний в русском уголовном законодательстве была в значительной мере изменена в сторону гуманного отношения к личности преступника. Хотя отмеченное Уложение допускало применение болезненных телесных наказаний, тем не менее закон существенно ограничивал применение этого вида наказаний.
Впервые в истории русского уголовного права отмеченный закон выделяет преступления и уголовно-правовые проступки, что имеет прямое отношение к механизму назначения мер наказания виновным.
Глава 2 Уложения 1845 года приводит законодательную классификацию видов наказания, разделяя их на уголовные (ст. 17) и исправительные (ст. 30)[51]. Кроме того, рассматриваемый закон выделял и так называемые особенные наказания, назначаемые за преступления по службе (ст. 65).
Категорию уголовных наказаний в отмеченном законе (ст. 17) составляли следующие наказания:
1) лишение всех прав состояния и смертная казнь;
2) лишение всех прав состояния и ссылка на каторжные работы;
3) лишение всех прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь;
4) лишение всех прав состояния и ссылка на поселение на Кавказ.
При этом следует указать, что в тексте содержится описание количественных и качественных признаков почти всех отмеченных видов наказания. Каторжные работы, к примеру, делились на семь степеней в зависимости от характера совершаемого преступления и вины, могли назначаться как работы на рудниках без срока, или на срок от 12 до 15 лет, либо работы в крепостях от 4 до 12 лет[52].
Лишение всех прав состояния сопровождалось правовыми последствиями, которые зависели от социального положения виновного. Например, для дворян эти последствия сводились к потере дворянства потомственного или личного и всех преимуществ, связанных с данным положением, а для людей других категорий – к потере доброго имени и личных политических, гражданских прав.
При этом Уложение 1845 года прямо указывало (ст. 24), что лишение прав состояния не распространялось на близких родственников: супругов, детей, родителей и т. д.[53]
Правовые последствия осуждения к каторжным работам сопровождались потерей прав собственности и семейных прав. В тексте рассматриваемого уголовного закона определялось (ст. 28), что, например, потеря прав семейных означала прекращение супружеских отношений, за исключением случаев, когда супруг (супруга) следовали добровольно за осужденным к месту ссылки осужденного; потеря прав собственности сводилась к тому, что имущество осужденного переходило в собственность его законных наследников.
Ознакомительная версия.
