Но особенно интересные открытия сделаны были на дне Охотского моря. На юге его глубины превышают три километра, на севере, в том числе у Магадана и Олы, измеряются несколькими десятками метров. Центральная же часть Охотского моря распадается на различные участки, сильно отличающиеся друг от друга. Тут и глубоководные впадины, шельф возле берегов Сахалина, и подводные возвышенности, желоба, и одинокий остров Ионы, надводная вершина мощной подводной горы.
Самое же поразительное открытие на дне Охотского моря сделали, однако, не ученые, изучающие подводные структуры и рельеф, а геофизики после того, как «прозондировали» кору. О том, что мелководные участки моря являются затопленными районами суши, ученые знали давно. Уровень Мирового океана после окончания последнего оледенения поднялся, и прибрежные низменные участки оказались под водой. Различные ученые по-разному оценивают степень этого поднятия: одни называют цифру в 110 метров, другие — в 130–150, третьи — в 180 (и разговор об этом еще будет впереди). Но никому, однако, не приходило бы в голову искать затопленную сушу на глубине в километр или даже полтора километра.
Но вот геофизики разработали метод, позволяющий определять, какого рода кора на дне морском — материковая или океаническая, лишенная гранитного слоя и потому гораздо более тонкая (на материках она до 70 километров, в глубинах океана — 5–6, а то и 3 километра). Каково же было удивление ученых, когда в Охотском море они обнаружили материковую кору на глубинах в 1300–1500 метров! Очевидно, что ни о каком затоплении после поднятия уровня Мирового океана тут и речи быть не может. Зато несомненно опускание огромного массива суши в результате движений земной коры.
Однако на берегах Охотского моря найдены и следы отступления моря от берегов. Формирование же этих берегов, по словам специалистов, происходило в недавние времена и не завершилось по сей день.
Исследование рельефа дна и строения коры морей, омывающих «край Ойкумены», стало возможным лишь после появления современных средств техники. Изучение же их поверхности, течений, ледовитости, приливов, штормов, ветров началось гораздо раньше. Ведь плавать по студеному морю Охотскому русские люди начали уже в XVII столетии, а в следующем веке и в Охотском, и в Чукотском, и в Беринговом морях появились русские суда, оснащенные исследовательской аппаратурой. Однако окончательное суждение обо всех многочисленных, сложных и взаимосвязанных «параметрах», обеспечивающих безопасное плавание и позволяющих дать прогноз туманам, штормам и нашествию льдов, мы получили лишь совсем недавно. Причем открытие это не завершено, о чем может судить любой житель прибрежных районов Магаданской области.
Продолжается и открытие вод суши, изучение гидрологии «края Ойкумены». Проникновение русских сюда началось по рекам, но освоение этих рек с позиций науки началось поздней. Только в двадцатые — тридцатые годы удалось провести четкие водоразделы между бассейнами Колымы и Индигирки, Анадыря и Колымы, распутать сложную паутину рек Чукотки. И лишь совсем недавно удалось в полном объеме оценить площадь бассейна рек, установить источники питания, режим стока, точно определить длину рек.
Рекордсменом по длине, как и следовало ожидать, оказалась Колыма. От слияния Аян-Юряха и Кулу до Восточно-Сибирского моря пролегло 2129 километров! Самый большой приток Колымы Омолон не уступает многим европейским рекам: его длина 1114 километров (длина Рейна — 1320 километров, Сены — 780 километров, Темзы — 334 километра). А вторая после Колымы по длине и площади бассейна река Магаданской области Анадырь имеет длину 1150 километров. Гораздо короче реки, впадающие в Охотское море, — их длина не превышает 200–350 километров (многочисленные же реки Камчатки и того короче, их длина редко превышает 100–150 километров).
Знание гидрологических режимов, пусть и не академическое, необходимо было уже первым жителям края. Когда станет река и плавать по ней будет невозможно? Когда начнут вскрываться льды и можно будет двинуться дальше на стругах? Когда, какие паводки на той или иной реке? Если двигаться не вплавь по реке, а по зимнику, есть ли на ней полыньи (а ведь они, к изумлению и первопроходцев, и современных ученых, есть на реках в течение всей зимы, несмотря на то что морозы достигают пятидесяти градусов!)?
Когда началась добыча золота на Колыме, речная вода стала выступать в новом качестве. «Добыча золота на Севере Дальнего Востока ведется открытым способом — путем механического улавливания. Поэтому производство горных работ во многом зависит от погодных условий и наличия воды для промывки песков. Россыпи приурочены к долинам рек, и разработка их связана с отводом русла и постройкой целого комплекса гидротехнических сооружений, которые предназначены, во-первых, для отвода паводковых вод (руслоотводные, нагорные, разрезные и капитальные канавы, плотины и дамбы), во-вторых, для подачи к промывочным устройствам (водозаводные канавы, насосные установки, зумпфы, отстойники)». Вполне понятно, что необходимо знать и сроки паводков, и их мощность, и режим любой реки, на которой стоит прииск, а не только судоходных Колымы или Анадыря.
Наконец, еще в одном качестве стала выступать речная вода после того, как началось строительство Колымской ГЭС. Рукотворное Колымское море ставит перед гидрологами новые задачи, и не снившиеся казакам, плывшим на своих судах по Колыме. А так как энергетические ресурсы края велики, то, вне всякого сомнения, предстоит новое гидрологическое открытие рек — открытие, вслед за которым идет их освоение.
Наледи — точно такое же зимнее чудо «края Ойкумены», как и незамерзающие в пятидесятиградусные морозы полыньи. Возникают они и на перемерзающих и на неперемерзающих реках. При этом они способны изменить рельеф долины, в которой течет река, изменить ее русло. Наледи разрушают дороги и инженерные сооружения. Причем размеры некоторых наледей весьма велики: на реке Яблон зафиксирована наледь длиной в 35 километров и шириной более километра, на реке Танюрер — длиной в 20 километров и шириной около трех!
В настоящее время составлена специальная карта наледей Северо-Востока и идет интенсивное изучение этого явления, которое жители Колымы по праву причисляют к стихийным бедствиям. Еще более интенсивно и детально изучается другое удивительное явление, связанное со льдом — вечная мерзлота.
Вечную мерзлоту в Сибири обнаружил около 250 лет назад ее «научный первооткрыватель» Даниил Готлиб Мессершмидт, посланный Петром Первым для изучения «всех трех царств естества» Сибири. За исключением небольших участков побережья Берингова и Охотского морей вся территория Магаданской области находится в районе вечной мерзлоты. Чем дальше от Тихоокеанского побережья, тем мощнее толща вечной мерзлоты. На равнинах она достигает 230–270 метров, а под вершинами гор — 600 метров. Несмотря на то что вечной мерзлотой ученые заинтересовались еще со времени Мессершмидта, она по сей день преподносит самые неожиданные сюрпризы и открытия.
Одним из таких поразительных открытий был так называемый термокарст озер — активное вытаивание мощных льдов, скрытых под землею. Открытие это было сделано учеными Магадана и заставило по-новому посмотреть на прошлое, настоящее и будущее тундры.
Как может таять вечная мерзлота в условиях Крайнего Севера? Летом тает снег, и на поверхности собирается вода. Если грунт достаточно насыщен льдом, то вода начинает протаивать этот лед. «Вечномерзлая земля на редкость динамична. Зимой она раскалывается от морозов на бесчисленные куски, напоминая бескрайнюю шахматную доску или полосу аэродрома, покрытую бетонными блоками с температурными швами между ними. Но в отличие от аэродрома летом швы в тундре не сходятся. В них уже успел накопиться подземный лед. Поскольку он прочнее мерзлых суглинков, супесей и тем более глин, то на поверхность тундры по мере температурного расширения блоков выдавливается не лед, а окружающая земля. В мерзлом теле равнины из года в год разрастаются все более мощные лабиринты ледяных клиньев — полигональные ледяные жилы. Над ними на угрюмом лице северной земли мы видим валики из вывороченного грунта, — пишет магаданский ученый Савелий Томирдиаро, один из открывателей озерного термокарста. — Когда жилы разрастаются в ширину до 4–5 м, валики настолько поднимаются над землей, что создают систему замкнутых ванн. Влаги много, и все они заполняются водой. Дальнейшее — дело времени. Вода прибывает, а ванна больше аккумулирует солнечного тепла, больше прогревается вечная мерзлота. Наконец таяние захватывает разросшиеся подземные ледяные жилы, и тогда проваливаются перемычки, ванны соединяются».
С этого момента процесс становится необратимым: подземные льды гибнут, за счет их разрастаются термокарстовые озера. Соединившиеся «ванны» наглядно демонстрируют процесс превращения количества в качество. Чем больше озеро, образовавшееся из растаявших ледяных жил, тем быстрее оно растет. Волны озера поглощают все новые и новые жилы, порой берега такого озера отступают на двадцать метров по всему периметру за один сезон.
