Так что Л. Аббот обратился к довольно известному специалисту, тем более что Даусон тоже мечтал о находке в Англии «своего» питекантропа. И вот в феврале 1912 года Ч. Даусон письменно обратился к сэру Артуру Вудтворту, секретарю геологического общества Англии, которого он хорошо знал, с сообщением о найденных и в древнем слое обломков черепа, похожего на череп «гейдельбергского человека». К маю 1912 года, когда Даусон прибыл в Лондон, он представил ошеломленному Вудтворту пять обломков черепа, найденных вместе с зубами гиппопотама, южного слона и несколькими кремнями, имевшими следы бесспорной искусственной обработки. Находки были сделаны в местечке Пилтдаун на месте разработки гравия. Даусон пригласил Вудтворта участвовать в дальнейших раскопках, по его приглашению туда же прибыл из Франции аббат Пьер де Шарден, известный своими работами в Институте палеонтологии человека Франции.
Раскопки продолжались все лето 1912 года. Для пресечения преждевременных слухов в них участвовали только Даусон, Вудтворт и де Шарден при помощи одного землекопа. Изредка их навещал Л. Аббот. В ходе раскопок де Шарден нашел зуб южного слона и каменное рубило. Затем Даусон извлек из гравия обломок нижней челюсти с двумя коренными зубами. Вудтворт же обнаружил кусок затылочной кости черепа. Через месяц Даусон выкопал еще один фрагмент черепа человека. В дополнение к этому к концу раскопок нашли еще два обломка черепа, четыре зуба ископаемых животных и один камень со следами обработки. Все найденные предметы имели характерную темно-коричневую окраску, перешедшую на них от железистых гравиев, в которых они находились.
И вот в декабре 1912 года в Королевском геологическом обществе было сделано официальное сообщение о находке в Пилтдауне останков переходного типа между обезьяной и человеком! Это была сенсация! Наконецто Англия внесла свой вклад в историю происхождения человека. Реконструкция черепа из Пилтдауна поражала воображение: в нем причудливо смешались черты обезьяны и человека. Форма черепа несомненно была человеческой, а челюсти — обезьяньими. По залеганию геологических пластов возраст «пилтдаунского человека» определялся миллионом лет! Об этом же свидетельствовали и останки ископаемых животных — гиппопотама, носорога и других, найденных вместе с обломками черепа. Наличие искусственно обработанного каменного орудия свидетельствовало о высоких навыках этого древнейшего существа. Необычное, ранее не встречавшееся ни у питекантропа, ни у «гейдельбергского человека» сочетание обезьяньей челюсти и человеческой черепной коробки указывало на его особое место в эволюции человека. Это было самое начало человечества, его заря, поэтому найденным останкам было присвоено название эантропа Даусона (человека зари Даусона).
Весть о находке «самого первого англичанина» разнеслась по всему миру. Летом 1913 года место раскопок посетили более сотни геологов, археологов и палеонтологов. К Даусону трижды приезжал знаменитый Артур Конан Доил, подробно расспрашивая его о находке. Он собирал материал для своей книги «Затерянный мир». Практически все видные ученые того времени приняли участие в обсуждении останков. Большинство признавало древность эантропа, его важное место в ходе эволюции человека. Смущало лишь одно: комбинация черепа человека и челюсти обезьяны. Мнения разделились — одни считали такое сочетание приемлемым, другие полагали, что челюсть и череп принадлежат разным существам и находка их в одном месте лишь случайность.
Однако раскопки продолжались. Летом 1913 года, Даусон, Вудтворт и де Шарден опять метр за метром исследовали гравийный карьер в Пилтдауне. Де Шарден нашел клык эантропа и его носовые кости. Опять же нашлись зубы ископаемых животных и каменные орудия. Сезон 1914 года принес находку дубинкообразного изделия из кости гигантского древнего слона со следами сверления и обработки! До сих пор считалось, что человек научился обрабатывать кость лишь 50 тысяч лет назад, а здесь речь шла о миллионе лет!
Несмотря на новые останки, некоторые ученые продолжали считать, что реконструкция черепа эантропа сделана неверно: череп и челюсть принадлежат двум разным существам. Но находка 1915 года заставила их замолчать. Даусон совсем в другом месте — в Шеффидцпарке — нашел останки еще одного эантропа в том же сочетании: череп человека и челюсть обезьяны.
Это заставило замолчать самых заядлых скептиков. Эантроп прочно занял свое место в научной систематике эволюции человека, на месте его находки был установлен памятный знак. Раскопки 1916 года оказались безуспешными, а в августе того же года Даусон умер. Больше находок эантропа нигде не происходило.
Прошло время. Были сделаны новые замечательные открытия в области палеоантропологии: в Китае найдены останки синантропа, на той же Яве — опять питекантропа, в Южной Африке — австралопитека. Если во время находки в Пилтдауне ученые располагали только костями питекантропа и «гейдельбергского человека», то к началу 1950-х годов появилось целое семейство «недостающего звена». Тщательно анализируя новые находки, ученые пришли к выводу, что эволюционная перестройка головы обезьяны происходила иначе, чем у эантропа. Было заметно явное противоречие — эантроп имел лицо человека и обезьянью челюсть, тогда как все остальные обезьяночеловеки, наоборот, лицо имели обезьянье и челюсть человека. Сэр Вудтворт выдвинул версию о двух эволюционных линиях — тупиковой для питекантропа, синантропа и неандертальца и прогрессивной для «человека зари». Но такое положение вещей уже не устраивало ученых, появились сомнения в правильности данной теории. Опять всплыла идея о двух разных существах, чьи кости по ошибке были соединены в один череп…
В 1949 году из костей эантропа и костей животных, найденных вместе с ним, было высверлено минимально возможное количество ткани, по которой установили, что череп и челюсть не могли быть старше 50 тысяч лет! Это повергло в шок весь ученый мир. Если эантроп был так молод, то он не являлся «недостающим звеном». Челюсть же обезьяны свидетельствовала о том, что в ледниковый период по Англии скакали шимпанзе! Среди ученых разразился грандиозный скандал. Во избежание ошибки в 1950 году на месте находки в Пилтдауне были проведены обширные раскопки по всем правилам современной науки. Однако не нашлось ничего: ни костей животных, ни человека! В 1953 году в Лондоне Всемирный конгресс палеонтологов принял решение о негласном табу на упоминание эантропа в научных трудах до выявления этой загадки. Решили применить более совершенный радиокарбоновый метод. Из образцов опять взяли пробы тканей, что дало потрясающий результат: челюсть датировалась временем 500 + 100 лет, а череп 620 + 100 лет!
Анатомический анализ показал, что челюсть принадлежит орангутангу, жившему на Суматре! Радиоактивный метод указал на происхождение гиппопотама и слона из Северной Африки! Остальные останки ископаемых животных, найденные в Пилтдауне, оказались из района Красных Краг в Англии, где они встречаются в изобилии. Каменные орудия, якобы принадлежавшие эантропу, имели возраст 2–3 тысячи лет! Весь комплекс находок был искусственно окрашен специальным красителем в тона, соответствующие цвету железистых гравиев. На дубинкообразном изделии выявлены следы современной обработки стальным ножом, а зубы на челюсти оказались специально подпилены.
После проведения этих анализов изумленные ученые поняли, что в действительности никакого эантропа не было и они имеют дело с грандиозной мистификацией мирового масштаба. Ф. Вейнер, принимавший активное участие в исследовании костей из Пилтдауна, решил найти виновника этого дела. По всему было видно, что человек, занимавшийся фальсификацией, хорошо знал проблему «недостающего звена». По ряду фактов получалось, что им мог быть только один из участников раскопок. А. Конан Доил, посещавший Пилтдаун, отпадал сразу. В результате кропотливой работы постепенно отпали кандидатуры Л. Аббота, А. Вудтворта и де Шардена. Наибольшие подозрения пали на «джентльмена удачи» Даусона. Занимаясь расследованием его деятельности, Вейнер установил, что Даусон действительно подкрашивал части черепа эантропа — за этим занятием его случайно застал археолог-любитель Гай Барб. Тогда Даусон, ничтоже сумняшеся, объяснил, что таким образом он укрепляет находки от разрушения. В 1917 году, после смерти Даусона, его вдова передала в Британский музей обломки черепа еще одного эантропа, якобы найденные еще в одном месте. Они также оказались поддельными. Очевидно, Даусон хотел удивить мир.
Итак, выяснилось, что Даусон, совмещавший действительно ценные для науки находки с умелой фальсификацией, был автором самой грандиозной подделки за всю историю антропологии и археологии. Даусон нанес невосполнимый урон науке, заставив ученых двух поколений изучать и принимать в научный оборот его подделку. Общественность жаждала новых открытий в поисках «недостающего звена», и она их получила.
