Ознакомительная версия.
Социальная ответственность служит средством внутреннего контроля личности (его называют самоконтролем), т. е. психологической регуляции деятельности, которая осуществляется сознательно и добровольно.
Осознание человеком необходимости социальной ответственности связано с действием различных факторов – познавательных, мотивационных, ситуационных, характерологических, личностных и др.
Создавая реальные институты в экономике и политике, люди чаще всего поступают как им удобно, стараются использовать только полезные для себя возможности и, конечно, не придерживаются какой-либо последовательности действий. В стремлении найти самый короткий путь к цели, перескочить через этапы развития, ускорить и упростить решения социальных проблем лежат истоки наиболее распространенных причин неудачного институционального строительства. В итоге появляются скороспелые, непродуманные институты, непрочные структуры, плохо приспособленные друг к другу и общественной среде. Между тем представляется вполне логичным и оправданным вначале четко сформулировать идею и основную цель будущего института, затем на основе соответствующей идем (идей) и под эту цель создать хорошо продуманную нормативную базу, вслед и согласно которой необходимо сформировать оптимальные организационные структуры (органы, учреждения, функции, должности и т. д.). После чего наступает время приобретения практического опыта, свойственного именно этим организационным структурам в виде определенных форм и моделей поведения, профессиональных знаний и умений, технологий и других эмпирических наработок.
Чтобы более четко представить себе значение указанных блоков в инновационных процессах сферы социальных институтов, выделим основные формы, которые присущи динамике институциональных изменений. Речь может идти о:
• обновлении (инновации, новеллизации) отдельного института, структурные блоки которого оказались рассогласованными по причине неудачного проектирования либо ошибок при построении института, устаревания, поломок, утраты некоторых элементов, изменения условий внешней среды, требующих более совершенного институционального решения. Это своего рода ремонт института, его переделка, достройка, смысл которых состоит в том, чтобы привести институт, насколько это возможно, в соответствие с регулируемой им средой, подтвердить и уточнить его целенаправленность. Операции по обновлению институтов, которые могут затрагивать элементы одного и больше, чем одного, блоков, носят рутинный, постоянные характер, они не обязательно связаны с институтогенезом, но могут, очевидно, рассматривать как институционализация на этапе корректирования института, его апробации, приспособления к действительности;
• реформе одного или нескольких институтов, образующих отдельное звено институциональной системы, что влечет за собой последовательные изменения в других институтах, звеньях институтов и во всей системе в целом. Преобразования осуществляются внутри системы институтов, главная их задача заключается в рационализации внутрисистемных связей между элементами данной системы. При этой форме институциональных изменений демонтаж старых и образование новых институтов являются неизбежными, поэтому здесь развертываются процессы институтогенеза с детальной проработкой элементов идейно-целевого, нормативного, организационного и поведенческого блоков;
• реформе одной или нескольких институциональных систем, существенном изменении большинства или множества социальных институтов, действующих в обществе. Инновационные процессы приобретают широкие масштабы, принимают вид последовательно и одновременно проходящих, эшелонированных реформ, объединяемых общим замыслом и направленных к единым стратегическим целям. В эпохи реформирования многие, если не все, сферы общественной жизни вовлечены в своего рода колебательное движение, но причины и мотивы реформ лежат обычно в области экономики либо политики, или сразу в обеих областях. Крупные юридические, нравственные и даже религиозные преобразования корнями уходят, в конечном счете, глубоко в экономику и политику. Реформа, задуманная в качестве экономической, не может не перейти в область политики, не затронуть весь институциональный мир – от права до бытовых отношений. Времена, когда проходят массированные реформы крупных институциональных систем, отмечены особым напряжением, неустойчивостью, огромным социальным риском, наличием точек бифуркации, за которыми может последовать неожиданный для реформатов поворот дела, а некоторые процессы могут выйти из-под их контроля. В это время изменяются фундаментальные социальные структуры, идут масштабные и интенсивные процессы институтогенеза, нарождается новое поколение социальных институтов.
Не подлежит сомнению, что принимаемые законодателем нормы права осуществляют те приоритетные функции, которые поставил законодатель в момент их принятия.
Другой вопрос насколько законодатель опирался на социальные основания возникновения функций различного объема, уровня, иначе говоря, приоритеты общественного спроса в тот или иной период времени.
Нормы права создаются. Чтобы осуществлять целенаправленное воздействие на регулирование общественных отношений и помимо этого должны формироваться на основе политико-нормативного прогноза развития формации.
Так в нормах основного закона Российской Федерации – Конституции РФ определены основные цели развития важнейших сфер государственной и общественной жизни – политической, экономической, социально-культурной – определены принципы построения идеологии в различных сферах деятельности государства. Однако именно законодательным и исполнительным органам государственной органам власти дано право определять, в зависимости от социального заказа правовые ограничения объема возможностей и прав личности, т. е. путем установления обязанностей, запретов, наказаний и т. д. Причем именно эти органы определяют в каких рамках и пределах эти запреты направлены на защиту общественных интересов.
Опять же как были определены или определялись социальные основания пределов широты или пределы ограничений, а соответственно пределы юридической обязанности в широком смысле и юридической ответственности в узком смысле граждан и организаций.
Именно социальный заказ должен диктовать пределы правовых ограничений в сторону их сужения или расширения объема регулирования, границ имеющихся у человека прав, а дело государственной власти их обеспечить и самое главное достигнуть неотвратимость наказания за их несоблюдение соответствующим субъектов должным соблюдать эти ограничения.
Дело правоведа не изучать правовой акт, принятую норму права, брать за аксиому выработанную другим ученым, даже признанным, методологию права, а развивать ее, уметь прогнозировать ее изменение и самое главное на базе социальных и экономических оснований, на четком понимании внутреннего состояния общества.
Конечно, создавая какие либо ограничения, притом, что механизм и основания установления правовых ограничений, а соответственно установления пределов юридической ответственности регламентированы достаточно четко, то механизмы реабилитации от последствий применения юридической ответственности, мягко сказать, расплывчаты и в практике трудны к реализации.
Нельзя не отметить остаточные явления долгое время действовавшей в советский период презумпции виновности.
Это показательно еще и в том, что если основная функция юридической ответственности наказание, то основная функция правовосстановительных мер – восстановление прежнего положения субъекта.
Может быть, здесь необходимо ввести отложение срока исполнения наказания, особенно по делам, где сам субъект не является опасным для общества и это решение возможно судом развивающегося института присяжных заседателей. Особенно это важно когда не до конца определена роль данного субъекта в совершенном преступлении и следствие не окончено по различным основаниям. Данный посыл может дать более эффективно сработать правовосстановительным механизмам.
Многие вопросы, связанные с пределами юридической ответственности, рассматриваются в Государственной Думе по инициативе Правительства РФ.
Так, в настоящее время планируется ужесточить наказания за незаконное получение и разглашение информации, составляющей коммерческую, налоговую или банковскую тайну, поскольку действующие взыскания являются несущественными для кредитных организаций. Так, за сбор коммерческой, налоговой, банковской тайны, путем похищения документов, подкупа, угроз, согласно проекту, будет полагаться штраф в 500 000 руб. вместо нынешнего в 80 000 руб. (ст.183 УК РФ). Если тайная информация была использована или разглашена без согласия ее владельца, то виновному придется уплатить в казну 1 млн руб., а не 120 000 руб. как сейчас. В случае, если виновный причинил крупный ущерб (более 1,5 млн руб.) пострадавшему от разглашения тайны, ему будет грозить штраф в 1,5 млн руб., а не 200 000 руб. как сейчас.
Ознакомительная версия.
