Дуайт Эйзенхауэр в легенде о плененных дисках. – Айк в Палм-Спрингс. Куда исчезал президент? – Дж. Лайт: «Я видел пять летающих дисков». – Если президент решится сказать правду. – Статистика института Геллапа. – Джеймс Картер наблюдает НЛО. – Предвыборное обещание открыть архивы. – Президент Рейган: «Если Земле будет уфожать вторжение инопланетян…» – Генерал Макартур: «Следующая война будет межпланетарной».
Самый крупный самоцвет из украшающих легенду об аварийных дисках – Дуайт Д. Эйзенхауэр, 34-й президент США. Его имя связывалось с НЛО задолго до появления бумаг Мэджестик-12 и в основном по двум поводам: когда речь заходила о пресс-конференции, на которой президент дал ясно понять, что не верит в НЛО, и когда живописалось посещение президентом хранилища летающих дисков.
Второго эпизода серьезные уфологи старались не касаться. Эта часть легенды слагалась в основном литераторами, ориентированными на фанатов-тарелочников. Впрочем, о том могли рассуждать и те, для кого тема аварийных дисков стала профессиональной. Ничто не мешало этим уфологам приводить и разбирать какие угодно домыслы и слухи, не роняя достоинства.
И это именно тот случай. К тому же опубликованные бумаги Мэджестик-12 внесли в сюжет поправки, придали ему респектабельность. Стоит признать подлинность документов, и тема обретет логическую стройность: в ноябре 1952 года новоизбранного президента вводят в курс дел о захваченных летающих дисках, полгода спустя Эйзенхауэр едет их осматривать! Не будем, однако, переписывать сюжет, оставим его в той простоте и безыскусности, как преподносился он ранней контактерской литературой.
Глава государства и человек военный, Эйзенхауэр не мог остаться равнодушным к толкам о летающих тарелках. Рано или поздно президент обязан был спросить советников, чего стоят все эти разговоры о барражирующих Америку серебристых дисках и сферах. Президенту не ответишь так, как Пентагон обычно отвечал журналистам – на этот счет не располагаем никакими сведениями. Если диски с погибшим экипажем имелись в наличии, президенту должны были об этом доложить. И вполне естественным было бы его желание все это увидеть своими собственными глазами.
Именно так и произошло, утверждает легенда.
И вдруг выясняется – наивная, но живая деталь! – что президент не числится в списке лиц, имеющих доступ в «Голубую палату», ангар 18-A на авиабазе Райт-Паттерсон, в комнату No 39 в Пентагоне, где, по слухам, хранились небесные экспонаты. Безвестная миссис Гарднер доступ имела, а президент страны – нет.
Необходимые формальности быстро уладили. Оставалось придумать, как показать президенту необычную коллекцию. Такой показ, понятно, не мог состояться в Белом доме. Президент должен был поехать… Куда? Знакомый мотив: Калифорния, пустыня Мохаве, авиабаза Мьюрок (ныне Эдварде). Не ангары Райт-Паттерсон, а именно авиабаза Мьюрок, утверждает молва, является федеральной кунсткамерой. Все прочее – филиалы и запасники небесного музея. Итак, Эйзенхауэру предстояло отправиться на другой конец страны, в Калифорнию. И снова проблемы.
Пожалуй, ни один из американских президентов не отдавал столько времени развлечениям, как Эйзенхауэр. Едва появлялся просвет в череде приемов, встреч, заседаний, как Айк уезжал охотиться, играть в гольф – к себе на ранчо, к друзьям, в загородную резиденцию Кэмп-Дейвид. Президент мог находиться где угодно, но при одном условии: страна должна была знать, где он и чем занимается. Америка следила за первым должностным лицом глазами сопровождавших его повсюду журналистов. С почтительного расстояния репортеры наблюдали за президентом, извещая сограждан о его распорядке дня, и требовали от пресс-службы объяснений, когда распорядок почему-либо нарушался. И уж если бы президенту вздумалось побывать на авиабазе, журналисты были бы тут как тут – с камерами, с блицами, а это означало показать летающие диски не только президенту, но и всему миру.
В середине февраля 1954 года пресс-служба Белого дома объявила, что президент отбывает в Калифорнию, в Палм-Спрингс, к своему другу Полу Хелмсу – поиграть в гольф. Момент для поездки нельзя было считать удачным. Неделю назад президент вернулся из Джорджии, куда ездил пострелять куропаток, теперь гольф… Ни для кого, впрочем, не было секретом, что президент обожает гольф.
В Палм-Спрингс Эйзенхауэр обосновался на ранчо Смоук три. Репортеры паслись поблизости и за отсутствием лучшего материала посылали в редакцию необязательные заметки о погоде и состоянии зеленого газона. Но 20 февраля запахло сенсацией: президент исчез! Звонившим на ранчо отвечали, что все в порядке, повода для беспокойства нет, однако местонахождение президента оставалось неизвестным. Пронесся слух о его болезни и даже смерти. Пресс-секретарь Джеймс Хеггерти успокаивал репортеров, но его озабоченный вид мало тому способствовал. Наконец было объявлено: у президента сломалась коронка, президент у дантиста.
Успокоение пришло, когда на следующий день Эйзенхауэр сам предстал перед журналистами. Но догадки – куда и зачем исчезал президент – строились различные. И хотя в тот же вечер журналистам был явлен и спаситель Айка – местный дантист, мало кто поверил в историю с куриной ножкой и сломанной коронкой.
Безусловно, у президента могли найтись причины где-то побывать, с кем-то повидаться, не оповещая о том страну. Да и коронка могла сломаться. Но из множества версий следопыты-уфологи избрали одну: президент тайно посетил авиабазу Мьюрок, где ему показывали плененные летающие диски и маленьких человечков. И сама поездка в Палм-Спрингс, откуда на вертолете шутя можно добраться до Мьюрока, казалась ради этого и придуманной.
Слухи возникли сразу, но подтверждения собирались годами. Военнослужащий с авиабазы рассказал, что однажды в феврале 1954 года всем было велено убраться с территории по случаю приезда какой-то важной персоны. Другой человек, плотник с авиабазы, прямо утверждал, что Эйзенхауэр посетил Мьюрок. То же самое будто бы в доверительном разговоре сообщил один из ближайших сотрудников президента, а его камердинер проговорился, что, отправляясь в Калифорнию, Айк забыл взять главное – биты для гольфа!
В 1979 году Билл Мур разыскал родственников покойного дантиста и пожелал узнать, когда и сколько раз президент посещал зубоврачебный кабинет и коронка какого зуба подлежала замене. На это родственники не смогли ответить, но сам факт лечения президента подтвердили. Берлиц и Мур в своей книге делают вывод: «То, что она (родственница дантиста) не смогла припомнить подробностей, которые в схожих обстоятельствах легко запоминаются, не означает ли, что дантист – при его добровольном участии – послужил прикрытием для придуманной пресс-секретарем Хеггерти версии, имевшей цель умиротворить репортеров.»
Согласимся, аргументация шаткая. Столь же ненадежным подтверждением служит письмо некоего Джеральда Лайта. Подлинность письма под вопросом, но оно представляет интерес попыткой объяснить феномен НЛО совсем с других позиций, нежели те, что приводились раньше.
Письмо без даты, но есть помета адресата: «Получено 16.04.54», то есть два месяца спустя после действительного посещения Эйзенхауэром Палм-Спрингс и его предполагаемого визита на авиабазу Мьюрок.
«Джеральд Лайт
10545 Синарио Лейн
Лос– Анджелес, Калифорния
Мистеру Миду Лейну
Сан– Диего, Калифорния
Мой дорогой друг, я только что вернулся из Мьюрока. Слух оказался верным, ошеломляюще верным! Я совершил поездку вместе с Франклином Алленом из Херстовского газетного синдиката, Эдвином Нурсом из института Брукингса и епископом Макинтаиром из Лос-Анджелеса (эти имена до поры до времени попрошу сохранить в тайне). Когда нам разрешили войти в запретную зону (после шести часов перепроверки всевозможных эпизодов, поворотов и перипетий нашей частной и общественной жизни), я с необычайной ясностью ощутил, что миру пришел конец. По той причине, что никогда прежде не приходилось наблюдать стольких людей в состоянии полного смятения и прострации при виде у них на глазах развалившегося мира, – все это не поддается описанию. Реальность аэроформ «иных измерений», отныне и навеки перейдя из области умозрений, станет неотъемлемой и мучительной частью сознания всякой ответственной группировки, научной или политической.
За время двухдневного пребывания я видел там пять различных типов летательных аппаратов, изучаемых и управляемых нашими ВВС – при содействии и с разрешения Эфирян! Не нахожу слов передать свои ощущения. Наконец-то это свершилось. Стало достоянием истории. Президент Эйзенхауэр, как вы, возможно, уже знаете, однажды вечером во время пребывания в Палм-Спрингс был тайно доставлен на авиабазу Мьюрок, и я глубоко убежден, что он, презрев распри различных ведомств, сам обратится к народу по радио и телевидению, если в ближайшее время не отыщется выход из тупика. Я слышал, готовится официальное заявление, страна об этом узнает в середине мая. Предоставляю вашим блестящим дедуктивным способностям нарисовать подобающую картину того умственного и душевного потрясения, уже теперь перевернувшего сознание сотен ученых «авторитетов», всех этих светил разнообразных специализированных наук, из коих слагается наша физика. Порой я не мог подавить в себе чувство захлестывающей жалости при виде растерянности и замешательства в общем-то недюжинных умов, пытавшихся подыскать хоть какие-то рациональные объяснения, которые бы им позволили сохранить привычные теории и понятия. Мне ж оставалось возблагодарить судьбу за то, что она, заведя меня однажды в метафизические дебри, вынудила самостоятельно искать выход. Малоприятная картина наблюдать, как крепкие умы коробятся от невозможности все это увязать с положениями «науки». Я же думать о том перестал, – настолько привычными стали для меня такие понятия, как дематериализация «твердых» тел. Свободное перетекание эфирного, или одухотворенного, тела из одного состояния в другое для меня все эти годы было очевидностью, даже в голову не приходило, что подобные превращения способны лишить умственного равновесия человека, к тому не подготовленного. Никогда не забуду тех сорока восьми часов, что я провел в Мьюроке!
