Цель ФБР ясна — тайно установить контроль над разумом Кореша.
«Безусловно, интерес вызывал следующий вопрос: может ли этот прибор каким‑либо образом помочь на переговорах в Уэйко в деле изменения поведения, — подтвердил Киллион. — Да, это было мое предложение».
Неясно, действительно ли прибор российских ученых действует. Смирнов стал тянуть время. Сначала он заявил, что привез с собой лишь «вспомогательное оборудование» и что сам прибор находится в России. Киллион заявил, что ФБР готово самолетом доставить его сюда. Тогда Смирнов заявил, что результаты могут привести к пагубным последствиям.
Что бы произошло, если бы русские не помешали и прибор сработал? Очевидно, что в этом случае ФБР применило бы его. Если сейчас Дэвид Кореш, то кто следующий?»
* * *
Такая вот заметка. И, как оказалось, она — вовсе не газетная «утка», как это порой бывает. Все действующие лица этой истории действительно существуют (или существовали) в действительности. Кто такой Дэвид Кореш, вы, наверное, уже достаточно наслышаны. Этот маньяк установил на ранчо Уэйко, расположенном неподалеку от городка Вако (штат Техас), жесточайшую дисциплину среди членов организованной им секты поклонников культа «Ветвь Давидова». А когда слухи об издевательствах на ранчо дошли до местных и федеральных властей, на ранчо были отправлены вооруженные силы с приказом арестовать Кореша.
Но сделать это оказалось весьма непросто. Вооруженные члены секты под началом своего руководителя открыли ожесточенную пальбу, и власти отступили. Штурм сменился осадой, продолжавшейся 51 день. Все это время агенты ФБР уговаривали Кореша и членов секты сдаться. Однако, исчерпав все возможности переговоров, они в конце концов пошли на второй штурм. В результате начавшегося пожара, причины которого до конца так и остались невыясненными, в огне погибли почти 90 человек, в том числе сам Кореш, много детей и женщин. Так что не случайно место это получило в американской прессе название «Ранчо смерти».
Правдой оказалось и то, что в Московской медакадемии вот уже многие годы работает Игорь Смирнов, руководитель научного сектора и лаборатории психокоррекции. Понятное дело, именно к нему и устремились российские журналисты за разъяснениями. И вот что в конце концов узнали.
* * *
Лет двадцать пять тому назад, если кто помнит, возник шум вокруг так называемых дистантных взаимодействий и особых биополей у разных экстрасенсов. Медицинской академии и, в частности, непосредственно Игорю Смирнову было поручено проверить, действительно ли существуют подобные феномены на деле.
При проверке научные сотрудники столкнулись с феноменом, не объяснимым с позиций тривиальных. Вот что рассказал об этом сам И. Смирнов.
«Оказалось, при общении даже на примитивном вербальном уровне люди оперируют глобальными семантическими категориями помимо простого смысла тех слов, что говорят. Например, эмпатия (сопереживание) не только окрашивает слово, но и дополняет его информацией, которая в слове не содержится…
Чтобы вам стало понятнее, о чем тут идет речь, попробую привести наглядный пример. В одном из шпионских романов Богомила Райнова две дамы, которые терпеть друг друга не могли, но были вынуждены в силу обстоятельств поддерживать светские отношения, обмениваются замечаниями.
«…На пороге расцветает Розмари, и звучат ее взволнованные слова: «Ах, наконец‑то, дорогая!», затем ответное приветствие Флоры: «Рада вас видеть, милая!» Но щедрое сердце Розмари не может этим ограничиться, и она изрекает: «А костюмчик ваш — просто чудо!» Это уменьшительное слово как бы подчеркивает, что костюмчик вполне способен вместить еще троих партнеров по карточной игре. Но Флора не остается в долгу: «А вы в этом длинном платье и на самом деле кажетесь чуть выше!» Обмен змеиными любезностями продолжается, но этот репертуар слишком хорошо знаком, и я не стану воспроизводить его до конца».
И в самом деле, «змеиному» языку мы все выучиваемся очень быстро. И коль уж есть такая возможность или нужда, всегда готовы преподнести какую‑либо гадость в эффектной словесной упаковке.
Ученые, впрочем, пошли дальше. В своих исследованиях они установили, что слова, составленные определенным способом в предложении, могут нести то, что на их языке ныне принято называть «семантическими полями». То есть в невинный текст можно внести некую закодированную информацию, и человек, прослушав магнитофонную ленту, тут же примется исполнять зашифрованный приказ, не осознавая этого.
В США, к примеру, подобные записи уже используются для оптимизация настроения, отказа от курения или даже для «притягивания денег».
Но эти кассеты обезличенные, то есть призванные воздействовать на всех. А в такой возможности, по мнению Смирнова, можно усомниться. «Наши разработки много хитрее и эффективнее, — продолжает он свой рассказ, — они создавались под конкретных пациентов и не подлежат тиражированию».
* * *
Выглядит же все это так. Пациента усаживают перед экраном дисплея, на котором демонстрируются некие компьютерные изображения. Надевают на него наушники, в которых слышится приятный шумок. Однако и шумок и изображения непростые, с секретом: в них скрыты вопросы о самом главном в жизни каждого человека: про семью, работу, деньги, профессию, секс, учебу, политику, алкоголь, криминал и т. д.
Тело же пациента окутано датчиками, наподобие тех, что используются при тестировании во всех известных по кинофильмам и книгам «детекторах лжи». И компьютер внимательно анализирует ответы организма на эти «бесшумные» вопросы. Причем отчеты в данном случае идут прямо из подсознания и проконтролировать их испытуемый не может, зачастую он даже не подозревает о своих пристрастиях.
Но когда он покинет кресло испытуемого, ученые расшифруют показания датчиков и получат полную картину его «души», рейтинг его ценностей: что он действительно думает о себе самом, об окружающем мире и о своем месте среди людей.
И это лишь половина дела — постановка диагноза. Затем его могут снова пригласить и усадить в то же кресло, прокрутят через наушники любимого Вагнера. И он подозревать не будет, что в музыку уже заложены некоторые «советы»: какие эмоции в себе ему стоит пригасить, какие антисоциальные стремления снять, а какие позитивные начинания усилить и развить. Пациент опять‑таки как будто ничего не слышал, кроме музыки, но советы усвоил. Это видно по его дальнейшему поведению: бросил пить, поступил в вуз, вернулся к семье… Может даже воровство прекратить!
Набор воздействий достаточно широк, чтобы за него тотчас ухватились агенты ФБР. Но Смирнов использовать свою методику в данном случае действительно отказался. «Работа у нас штучная, кодирование невероятно трудоемко и дорого: на минуту текста уходит часа полтора, — говорит он. — И чтобы этот текст затем «дошел», надо, как вы уже знаете, прежде провести диагностирование. Кореша же никто не диагностировал, и запустить «машину» наобум означало не только дискредитировать сам метод, но, возможно, вконец испортить ситуацию».
Впрочем, в тот момент Смирнов, конечно, не знал, как в конце концов обернется дело. Иначе он, возможно, все‑таки рискнул бы…
Однако в сослагательном наклонении ученый рассуждать не любит. Он делает конкретную работу, имеет дело с конкретными пациентами и начисто отвергает так называемый нормографический подход— то есть установку на «среднего человека». Таких людей попросту нет, все мы индивидуальности, полагает Смирнов, и с каждым надо работать отдельно. И дело это очень тонкое.
«Есть такой термин — «АЛЛИ» (акцентный локус латентной информации), — говорит Игорь Смирнов. — Это нечто подобное «феномену преступного знания» в детекторе лжи. Личность не осознает свой «АЛЛИ» никогда, ни при каких условиях. И не дай бог нам узнать про себя такое: жить нельзя… Но мы их ищем и находим в глубинах подсознания пациента. Потому что нам нужны «реперные точки», точки отсчета, чтобы понять степень реагирования пациента на разные стимулы…»
И они лечат пациентов. Однако сам по себе метод все еще остается научно–исследовательским, в широкую врачебную практику пока не вошел. Да и войдет ли когда? Уж больно опасное оружие — воздействие на подсознание. Ведь это, что ни говорите, инструмент для «зомбирования» личности. Причем весьма и весьма эффективный…
ЗАПРОГРАММИРОВАННЫЕ УБИЙЦЫ
«Зомби» — так некоторые западноафриканские и гаитянские племена называют «оживших мертвецов», людей, впавших по приказу колдуна в летаргическое состояние. Спустя некоторое время они поднимаются и начинают двигаться как автоматы, слепо выполняя все команды человека, который всецело подчинил себе их волю. Такого зомби можно заставить, как говорят, убить и собственных детей.
