Ознакомительная версия.
В возбуждении Баллард оглянулся на Хольгера Яннаша, старшего научного сотрудника института Вудс-Хоул. Он был первым биологом, который своими глазами увидел это открытие, изменившее мир. «Итак, мы прибыли туда, и я никогда этого не забуду, – вспоминал Баллард сцену, произошедшую внутри «Элвина», – а Хольгер сидел спиной к смотровому иллюминатору, прильнув к телеэкрану. И я спросил:
– Хольгер, что ты делаешь?
– Я смотрю.
– Но почему ты не смотришь сюда?
– Так лучше, здесь лучше. Мне лучше видно здесь».
Цветное телевизионное изображение, созданное с помощью камеры фирмы RCA, было настолько хорошим, что, хотя ученый физически присутствовал на дне океана, он предпочитал воспринимать информацию дистанционно, через камеру. «У меня в голове словно лампочка зажглась, – вспоминал Баллард. – Так что же мы тогда делаем тут, внизу?»
После окончания экспедиции, в 1980 году, Баллард взял творческий отпуск и направился в Стэнфордский университет, чтобы привести результаты своей работы в должный вид для публикации и приготовиться к рассмотрению его кандидатуры на постоянную должность в Вудс-Хоуле. Там, окруженный атмосферой конструкторской школы мирового класса, Силиконовой долины, и зарождающейся революции в развитии персональных компьютеров, он обратился к другому способу исследования океанских глубин.
«После того как мы использовали ANGUS, который помогал составить карты критически важных участков срединно-океанического хребта, – писал Баллард, – я понял, что более совершенная и сложная форма дистанционно управляемого непилотируемого аппарата способна в конце концов стать гораздо более важным научным и исследовательским инструментом, чем мог быть "Элвин"». Баллард размышлял о борьбе концепций и постепенном замещении одной концепции другой – будущее управляемых человеком аппаратов было «под вопросом», тогда как дистанционно управляемые аппараты должны были стать «гораздо более важными».
В 1981 году в National Geographic вышла статья «Новый мир океана», в которой друг Балларда Сэмюэл Мэтьюс проводил обзор аппаратов, используемых для изучения океана. На иллюстрации размером с целую страницу были изображены различные аппараты, предназначенные для погружения человека, – в основном подводные лодки и батискафы: NR-1, батискаф «Триест», даже оригинальная батисфера Уильяма Биба и «Элвин». Дистанционно управляемые аппараты включали в себя «Дип Тоу» Института океанографии Скриппса (который сделал вклад в Галапагосские экспедиции) и новый, свободно плавающий французский аппарат «Эполар».
На иллюстрации также нашлось место новой идее Балларда – системе, состоящей из двух частей, сочетающей салазки, напоминающие ANGUS, и роботизированный аппарат, который мог передвигаться самостоятельно. Баллард назвал эту систему «Арго»/«Ясон» в честь мифического исследователя и его судна. «Арго»/«Ясону» был посвящен отдельный рисунок, где они изображались как «роботы, которые вместо человека будут нести в глубины его глаза и уши, а также остальные органы чувств». Цитируя неназванный источник (по всей видимости, Балларда), автор статьи говорил о том, что «они будут более эффективны… чем такое транспортное средство, сравнимое с «Фордом» модели Т, как «Элвин»… [позволяя] ученым перенести свои глаза – свой разум – в бездну в полной безопасности и практически без всяких ограничений во времени погружения».
На красивой иллюстрации эта система была представлена следующим образом: судно, сканирующее батиметрическим сонаром пространство впереди салазок «Арго», спутниковая линия связи с берегом (заменяющая скрипучую однополосно-модулированную радиосвязь), «Арго», сканирующий океан собственными сонарами и видеокамерами, и выдвигающийся из своего «гаража» сферический робот «Ясон» с двумя антропоморфными «руками», собирающий биологические образцы со срединно-океанического хребта.
Вернувшись в Вудс-Хоул (и получив там постоянное место), Баллард, используя свои навыки «научного коммивояжера», начал убеждать Научно-исследовательское управление военно-морских сил принять его идею. Управление в течение долгого времени поддерживало основные научные исследования океана (именно в этом заключалась первая работа Балларда в Вудс-Хоуле), но прежде всего их интересовала возможность проникать в потерпевшие крушение суда, чтобы увидеть (или извлечь) то, что может оказаться внутри.
Две атомные подводные лодки – «Трешер» и «Скорпион» – затонули в 1963 и 1968 годах соответственно, и военно-морские силы хотели выяснить, имела ли место утечка радиации. Также они намеревались составить полную карту мест кораблекрушений, а это было бы трудно сделать с помощью аппарата типа «Элвина». Также, хотя об этом и не заявляли прямо, военно-морские силы явно были не прочь изучить места кораблекрушений военных кораблей других держав.
Вскоре Баллард добился успеха, получив от Научно-исследовательского управления финансирование в размере 600 000 долларов в год в обмен на обещание позволить военно-морским силам эксплуатировать систему, которую он построит, на протяжении одного месяца в году (бо́льшая часть этих денег была тайно передана военно-морской разведкой, использовавшей Научно-исследовательское управление как подходящее прикрытие). В 1982 году Баллард вышел из группы «Элвин» и открыл собственное отделение – Лабораторию глубоких погружений. Теперь разница между погружениями на океанское дно людей и дистанционным присутствием определялась не только использованием разных технических средств. Ими также занимались две разные группы людей. И они не всегда ладили.
Баллард начал собирать оборудование и людей для полноценной работы своей лаборатории. Его напарником в лаборатории был Скип Маркет, инженер из Вудс-Хоула, который долго работал в группе «Элвин» и сконструировал ключевую для этого аппарата акустическую навигационную систему. Теперь, когда «Элвин» считался доведенным до совершенства, Маркет искал новую работу. Баллард и Маркет привлекли ветеранов группы ANGUS Тома Крука, Эрла Янга, Стива Гегга и Кэти Оффингер, которая на долгие годы стала главной помощницей Балларда. Также они взяли Стю Харриса, инженера-электротехника из компании Lockheed, у которого был опыт управления большими проектами, связанными с цифровыми съемками на спутниках.
Команда установила следующий порядок работ: во-первых, сконструировать «Арго» с коаксикальным кабелем, во-вторых, улучшить систему с помощью волоконно-оптического кабеля. Далее построить уменьшенный вариант «Ясона», чтобы исследовать места кораблекрушений, и только потом перейти к полномасштабной версии, которая должна была составить единое целое с «Арго».
Когда Баллард договаривался с Научно-исследовательским управлением о поддержке своего проекта, там ему предложили работать совместно с Массачусетским технологическим институтом, где управление уже финансировало исследования по телеробототехнике. Том Шеридан был профессором Массачусетского технологического института и имел необычный послужной список. Он был учеником психолога-бихевиориста Б. Скиннера и одновременно инженером-машиностроителем, а также уже долгое время интересовался взаимодействием человека с машинами. (Подход Скиннера к поведению как к черному ящику всегда выглядел привлекательным для инженеров.) В расследовании аварии на атомной станции «Три-Майл-Айленд» в 1979 году пригодились навыки Шеридана. Кроме того, это расследование помогло сформировать зарождающуюся сферу изучения человеческих факторов в технике.
Шеридан (позднее ставший одним из моих научных руководителей в Массачусетском технологическом институте) изучал взаимодействие между людьми и машинами в реальных системах и понимал, что только очень немногие системы имеют полностью ручное управление, где человек всем управляет самостоятельно, или являются полностью автоматическими, где все делает компьютер. Скорее, большинство систем находится где-то посередине, в разных частях «спектра автоматизации», и зачастую перемещаются внутри этой области в реальном времени. Он называл это перемещение «супервизорным управлением», где человек и машина работают сообща, передавая контроль и меняя «уровни автоматизации» в зависимости от ситуации в конкретный момент. Более того, Шеридан принимал во внимание тот факт, что работа систем с супервизорным управлением очень зависит от социального контекста, в котором они применяются.
Баллард приехал к Шеридану в Массачусетский технологический институт и встретил там молодого инженера по имени Дана Йоргер. Йоргер вырос в семье рабочих судостроительного завода, поэтому, поступив в Массачусетский институт, чтобы изучать машиностроение, сохранил интерес к океану. Йоргера привлекал в Шеридане широкий кругозор последнего: «Он очень интересовался социальными аспектами, которые не касались его работы… социальной стороной техники. На самом деле он считал, что без этого невозможно понять технику». Йоргер получил докторскую степень, трудился после защиты диссертации в лаборатории Шеридана и присматривал себе новую работу.
Ознакомительная версия.
