У испанских очевидцев в XVI веке встречаются описания многочисленных южноамериканских судов, отличающихся размером, назначением, материалами, конструкцией и типом движителя. Простейшие тростниковые плоты были найдены во всех странах тихоокеанского побережья как на морском берегу, так и на горных озерах (включая озеро Титикака на высоте 3800 метров, самое высокогорное озеро в мире), а также в Западной Аргентине и Боливии. Долбленые каноэ были распространены до северной границы Эквадора. У жителей пустынь на побережье Чили были лодки из надутых шкур морских котиков и морских львов. Из судов сложной конструкции известна только далька – лодка из скрепленных между собой досок, встречающаяся в Чили между заливом Коронадо и полуостровом Тайтао, а также сшитые из коры каноэ, встречающиеся между полуостровом Тайтао и оконечностью материка.
И конкистадоры, и современные историки больше всего заинтересовались судами, именуемыми «бальса», – плотами из нечетного числа бревен (семь, девять или одиннадцать), скрепленных между собой так, чтобы более короткие оказались по бокам, а самое длинное – в середине. Испанский морской офицер XVI века описывает их так: «Они держатся вровень с водой,[55] порой их захлестывает волнами; важные путешественники, желая остаться сухими, требуют, чтобы поверх сочленений бревен настилали доски. Иногда такие суда имеют столбы и поперечные бревна, установленные вроде стенок повозки, чтобы дети не падали за борт… Для защиты от солнца делается небольшая соломенная хижина». Бальсы двигались с помощью весел и одного-двух треугольных косых парусов, реже паруса бывали квадратными. Главный интерес испанцев был прикован к никогда прежде не виденному ими рулевому механизму, не имевшему аналогов в евразийских водах. Бальсы управлялись не веслом или рулем, а опусканием или подниманием нескольких швертов втыкающегося типа, называемых гуарес, которые располагались на некотором расстоянии друг от друга между бревнами на промежутке от носа до кормы, так что «погружая некоторые из них в воду[56] и несколько приподнимая остальные, можно было выбираться на ветер, уходить под ветер, идти галсами с разворотом или идти по ветру, а также дрейфовать, и все это должным маневрированием [с помощью гуарес] применительно к нужной цели». Автор этого описания, испанский морской офицер, был настолько впечатлен простотой такого «маневрирования килем», что рекомендовал (пусть и безуспешно) устанавливать гуарес на спасательные плоты европейских кораблей.
При имеющихся климатических факторах путешествие из Эквадора в Мексику или Гватемалу и обратно более благоприятно по пути с юга на север. Компьютерное моделирование показывает, что кратчайший путь к северу[57] (по большей части в прямой видимости берега) занял бы сорок шесть дней, в то время как путь к югу – девяносто три дня. Хотя сезонная разница между самым долгим и самым коротким путем от Эквадора несущественна, лучше всего плавать в апреле. Самое благоприятное время для плавания на юг – с февраля до апреля, однако из-за встречных течений и ветров приходилось дважды уходить из прибрежных вод в открытое море. У Гватемалы бальса должна была пройти 200 морских миль на юг и затем повернуть на восток к берегам Сальвадора, а второй участок открытого моря, протяженностью около 400 миль, лежал от северной оконечности Панамского залива до берега Эквадора.
Несмотря на обилие внутриматериковых водных передвижений в Центральной Америке, примеру эквадорских мореходов не последовали[58] ни ольмеки (1200–300 гг. до н. э.), ни майя (300–1000 гг. н. э.), ни ацтеки (1200–1519 гг. н. э.): никто из них,[59] по-видимому, не пускался в путь более сложный, чем короткие прибрежные плавания, и не ходил под парусом. На восточном берегу Центральной Америки морская торговля с дальними землями известна только у племен майя-путун[60] между XIII и XV веком. Расцвет культуры майя (430–830 гг.) был уже далеко позади, однако различные товары – такие как соль, обсидиан, нефрит и медь, перья кетцаля, какао-бобы, хлопок, рабы, глиняные изделия – оставались связующими звеньями между центрами береговой торговли от северного полуострова Юкатан до Гондураса. Фернандо Колумб описывает одну из встреч, которую его отец имел у берегов Гондураса в 1502 году, во время четвертого плавания:
По счастливой случайности[61] в это время прибыло каноэ длиной с галеру и шириной восемь футов, сделанное из одного ствола дерева, подобно другим индейским каноэ; оно было нагружено товарами из западных земель вокруг Новой Испании [Мексики]. В середине оно имело навес из пальмовых листьев, как на венецианских гондолах, совершенно защищающий от дождя и волн. Под ним находились дети и женщины, а также весь груз и товары. На каноэ было двадцать пять гребцов.
Мореходы майя-путун, возможно, совершали набеги на прибрежные поселения в Гватемале и Гондурасе, однако, по-видимому, ни они, ни другие народы Мексики и Центральной Америки не доплывали до лежащих на востоке Больших и Малых Антильских островов в Карибском море.[62]
Несмотря на то, что эти земли были заселены выходцами из Южной Америки, самые ранние археологические стоянки на островах Карибского моря, относящиеся к середине четвертого тысячелетия до н. э., обнаружены не в южной части архипелага, как можно было ожидать, а на островах Эспаньола и Куба. За исключением некоторых археологических находок в горах Мартиники, на Наветренных островах нет свидетельств поселений человека до конца 1000-х годов до н. э., когда крупная волна миграции из дельты Ориноко в Венесуэле прошла через Малые Антильские острова и Пуэрто-Рико и дальше к Эспаньоле и Кубе, куда новые поселенцы привезли технологию изготовления гончарных изделий. Эта волна эмиграции из Южной Америки, по-видимому, имела причиной избыток численности населения, а более поздняя – VII или VIII века – колонизация Багамских островов, богатых солью, происходила, вероятно, из-за факторов, связанных с окружающей средой. Конец первого тысячелетия ознаменовался также расцветом культуры племен таино, которые подчинялись местным вождям, правившим на Больших Антильских островах во время прихода испанцев в XV веке. Эти племена были среди тех исконных жителей Америки, которые первыми пали жертвой болезней и войн при появлении европейских поселенцев и африканских рабов. Их история очень быстро канула в прошлое, и почти все свидетельства о том, как заселялись острова Карибского моря в доколумбову эпоху, были утрачены навсегда.
Удивительно, как немногочисленны указания на контакты между североамериканским материком и Антильскими островами (девяносто миль к югу от Флориды) или Багамами (пятьдесят миль к востоку). Однако пять тысяч лет назад у населения древней Флориды были устойчивые морские традиции, а в число старейших выдолбленных каноэ мира[63] входит настоящий флот из более чем сотни челнов – его нашли в 2000 году у озера Ньюнан вблизи Гейнсвилла. Более сорока судов относятся к периоду между 3000 и 1000 годом до н. э.; из двадцати двух каноэ, длину которых можно установить с некоторой долей уверенности, у двадцати она составляет от шести до девяти метров. Такие суда часто называют долблеными, однако древнейшие каноэ такого типа появились еще до эпохи металлических орудий – середина дерева выжигалась огнем, обугленную древесину удаляли каменными скребками. В готовый корпус могла вставляться рама, которая предотвращала деформацию бортов, а для наращивания надводного борта использовались ряды досок, называемые поясом наружной обшивки, – вот почему такие каноэ часто считаются предшественниками дощатых лодок.[64] Суда, найденные на озере Ньюнан, явно предназначались для спокойной воды, и многие из них управлялись шестом, а не веслами. Несмотря на многообещающее начало, мореходы полуострова Флорида так и не вышли в открытый океан.
Долбленые каноэ на северо-западе Тихого океана
Одно из немногих мест на американском континенте, где челны широко использовались для выхода в океан, – тихоокеанское побережье между проливом Хуан-де-Фука и юго-востоком Аляски. Прибрежные племена вели торговлю[65] различными товарами, включая меха и шкуры, жир тихоокеанского талеихта, рабов и раковины лопатоногих моллюсков с берегов Британской Колумбии, широко использовавшиеся как платежное средство. В некоторых местностях к приходу европейцев лодки были практически у всех, и когда в 1805 году экспедиция Льюиса и Кларка спустилась по реке Колумбия к Тихому океану, Уильям Кларк отметил поселение численностью «около 200 мужчин[66] племени скиллут. Я насчитал 52 каноэ на берегу напротив селения, многие из них очень велики и с высоким носом». Племена нутка (нуу-ча-нулт) на острове Ванкувер и хайда на островах Королевы Шарлотты особо славились качеством своих судов и продавали их соседним племенам.
