М. Воловикова - Представления русских о нравственном идеале

Ознакомительная версия.

© Институт психологии Российской академии наук, 2004

Книга М. И. Воловиковой посвящена важным и актуальным для отечественной психологической науки проблемам. Социальные представления о нравственном идеале в российском менталитете здесь рассматриваются как в историческом, так и в эмпирическом аспекте. Под руководством и при участии автора проведены исследования имплицитных концепций нравственности (обыденных представлений о порядочном человеке), изучение представлений о юридическом законе и праве в современной России, представлений о Родине, и многие другие работы, изложению результатов которых посвящена большая часть настоящей книги. Авторской удачей является обращение к позитивному эмоционально-нравственному опыту, накопленному в русской народной культуре. Это исследование современных социальных представлений о «настоящем празднике», а также обширный материал биографического и этнографического характера. Обращение к классическому философскому наследию (к работам А. Ф. Лосева, С. С. Аверинцева, П. А. Флоренского, И. А. Ильина, Е. Н. Трубецкого и др.) делает книгу теоретически глубокой и насыщенной.

Методологически то направление исследований, которое ведется М. И. Воловиковой более двадцати лет, продолжает традиции школы Сергея Леонидовича Рубинштейна. Внимание к процессу становления социальных представлений личности, качественному анализу эмпирического материала, к глубоким теоретическим обобщениям, характерное в целом для рубинштейновского направления, отличает и данное исследование.

Следует специально отметить следующее. Благодаря тому, что внимание автора было сосредоточено на определенных, составляющих содержание работы проблемах, ей удалось выявить те аспекты нравственного сознания, которые претерпели изменения за прошедшие десятилетия. И это является огромной ценностью данной работы.

Хотя в название книги вынесено понятие «идеала», с позиций этого идеала выявляется реальность, ему противоречащая или к нему ведущая.

Написанная живо и просто, книга М. И. Воловиковой может представлять интерес как для психологов, так и для самой широкой читательской аудитории.

В работе «Заметки о русском» Дмитрий Сергеевич Лихачев напоминает о том, что слово «русский» является прилагательным – в отличие от наименований в русском языке других наций. Это означает, по мнению Д. С. Лихачева, что «русский» – больше, чем определенная нация, это свойство принадлежности к русской культуре, характерное для многих народов, живущих в России. Так это сложилось в течение веков становления российской государственности и культуры.

Исследователи отмечают, что исторические корни русских уходят в XI–XIII вв., а начальный этап формирования этноса пришелся на XIV век, когда на обломках растерзанной полчищами Батыя Древней Руси стало складываться единое этническое целое[1]. Ныне русские являются самым многочисленным этносом в славянском мире.

В ходе расселения образовывались отдельные историко-культурные группы русских, «в каждой из которых при сохранении общих черт материальной и духовной культуры прослеживались свои особенности этнического и культурного свойства»[2]. Основой для идентификации себя как единого народа в течение тысячелетней истории являлась принадлежность к православию. А. В. Буганов отмечает: «В XIX в., как и в предыдущие столетия, русские четко осознавали свою причастность к православной вере. Это проявлялось и в мирное время – общепринятое обращение к собравшимся на сельских сходах было «Православные», и особенно во время войн и вооруженных конфликтов. В эти периоды идентификация по конфессиональному признаку выражалась еще более отчетливо. Конфессионизм ПРАВОСЛАВНЫЕ выполнял функции этнического определителя русских, противники, даже если они были христианского вероисповедания, почитались за НЕХРИСТЕЙ»[3].

Это наблюдение, сделанное относительно военного времени, находило свое подтверждение даже во время Великой Отечественной войны. В книге Елены Ржевской «Ближние подступы: записки военного переводчика» есть запись, сделанная под Москвой весной 1942 г.: «Православные! Навались! – крикнул доброхот боец, помогавший толкать застрявшую машину»[4].

В исторической памяти русских людей сохранились события Балканских войн второй половины XIX века за освобождение болгар – братьев по вере от турецкого господства, когда чувство единства с угнетаемыми славянскими народами объединяло Россию. А когда в конце XIX века разыгралась греко-турецкая война, симпатии крестьян, узнавших о боевых действиях из газет, все время были на стороне греков. «Позиция крестьян говорит об осознании ими единства с греками по конфессиональному признаку…»[5].

Академик Н. И. Конрад писал: «Каждый народ, большой и малый по своей численности, имеет свою индивидуальную историю, всегда обладающую своими оригинальными, неповторимыми чертами. Можно сказать даже, что история человечества проявляется именно в истории отдельных народов, через всю их историю. История человечества не какой-то безликий процесс: она очень конкретна и слагается из деятельности отдельных народов, имеющих каждый свое собственное лицо. Но в то же время как часто смысл исторических событий, составляющий, казалось бы, принадлежность только истории одного народа, в полной мере открывается лишь через общую историю человечества»[6]. История становления русского этноса прочно вплетена в европейскую историю.

Первые княжества на Руси возникли в IX веке, а 1 августа 988 года (по церковному преданию) совершилось крещение Руси. Летописи рассказывают, как посланцы князя Владимира побывали в разных странах, пытаясь постигнуть основания веры других народов. Они принесли князю такой ответ, сохраненный Нестором Летописцем в «Повести временных лет»: «…И пришли мы в греческую землю, и ввели нас туда, где служили они Богу своему, и не знали – на небе или земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как рассказать об этом. Знаем только, что пребывает там Бог с людьми, и службы их лучше, чем во всех других странах. Не можем мы забыть красоты той, ибо каждый человек, если вкусит сладкое, не возьмет потом горького; так и мы не можем уже здесь пребывать в язычестве».

К XIV–XV вв., когда государственность на Руси окрепла и была одержана победа в борьбе с татаро-монгольским нашествием, юная православная страна стала прибежищем и второй родиной для многих художников, архитекторов, мастеров и ученых из Византии – болгар, сербов, греков. Весной 1453 года Константинополь пал в неравной битве с армией султана Махмеда II. Русское государство стало мировым центром и оплотом православия и оставалось им почти пятьсот лет.

Октябрьская революция 1917 года и последующие десятилетия социалистического строительства одновременно с ослаблением идентификации себя с православным народом привели и к стиранию границ этнической идентификации. Появилась «новая общность людей», основанная на интернациональных принципах.

Странное это было время. С одной стороны, стирание границ между нациями, с другой – ужесточение преследований и репрессий по национальному принципу. Нападение внешнего врага – фашистской Германии заставило даже жестокого правителя СССР вспомнить о национальных героях, память о которых веками формировала лучшие черты народа. Названные в обращении Сталина 3 июля 1941 г. имена – это русские святые Александр Невский и Дмитрий Донской.

В каждом народе образы национальных героев бережно хранятся, передаются от поколения к поколению, служат основой воссоздания национального характера. В прежние времена эти образы жили в песнях, былинах и в сказках. Вплоть до начала прошлого века существовала традиция семейного чтения вслух. Потом появились кино, радио, телевидение и, наконец, всемирная паутина – Интернет. Пришли «герои дня», специализированные для разных возрастных и социальных групп. Кто ныне образует нравственный идеал нации?

С. Л. Рубинштейн так писал о значении идеала в процессе становления личности:

«Идеал может выступать в качестве совокупности норм поведения; иногда это образ, воплощающий наиболее ценные в этом смысле привлекательные человеческие черты, – образ, который служит образцом. <…> Это предвосхищенное воплощение того, чем он может стать. Это лучшие тенденции, которые, воплотившись в образе-образце, становятся стимулом и регулятором его развития. <…> Часто в качестве идеала выступает историческая личность, в которой эти черты особенно ярко воплотились. Наличие определенного идеала вносит четкость и единство в направленность личности. В раннем возрасте идеалом в большей мере служат люди ближайшего окружения – отец, мать, старший брат, кто-нибудь из близких, затем учитель. Позже в качестве идеала, на который подросток, юноша хотел бы походить, выступает историческая личность, очень часто кто-либо из современников. В идеалах человека ярко проявляется его общая направленность. Проявляясь в них, она через них и формируется. Идеалы формируются под определяющим воздействием общественных оценок. Воплощаясь в идеале, через его посредство эти общественные оценки формируют общую направленность личности»[7].

Ознакомительная версия.