Характерной особенностью психологического состояния в старости является постоянно действующее подсознательное предчувствие близкой кончины. Сопоставляя описания смерти с античных времен до наших дней, авторы выделяют общие возрастные черты. Ребенка страшит сама мысль о смерти; юноша презирает смерть и готов вступить с ней в единоборство; человек среднего возраста более осторожен – его привязывают к жизни профессиональные занятия, семья, планы на будущее. В старости смерть теряет свой неопределенный и абстрактный характер и становится близким и глубоко личным явлением[120].
Согласно адаптационно-регуляторной теории старения В. В. Фролькиса наряду с разрушительными процессами старения, сокращением адаптивных возможностей организма существуют процессы, направленные на поддержание его высокой жизнеспособности, на увеличение продолжительности жизни, которые были названы витауктом (vita – жизнь, auctum – увеличивать)[121].
Витаукт есть процесс стабилизации жизнедеятельности организма, восстановления и компенсации многих изменений, вызванные старением, который способствует возникновению новых приспособительных механизмов. Такие процессы были выявлены В. В. Фролькисом в когнитивной, личностной, мотивационной сферах человека, а также в его самосознании. Проведенное экспериментальное исследование по изучению динамики самооценки в зрелости и старости, охватившее 328 человек в возрасте от 20 до 90 лет, обнаружило, что наряду с общим снижением уровневых характеристик самооценки с возрастом нарастают факторы компенсации, поддерживающие стабильность Я-концепции. В частности, у испытуемых позднего возраста установлены высокие позиции реальной самооценки по шкалам «характер», «отношения с людьми», «участие в труде»; выявлена большая фиксация на позитивных чертах своего характера, а также снижение идеальных и достижимых самооценок. Был обнаружен также относительно высокий уровень самоотношения. Таким образом, в структуре общей Я-концепции одни элементы с возрастом начинают снижаться (самооценка), другие остаются стабильными или усиливаются (самоотношение). Появляется ориентация на жизнь внуков и детей, что позволяет сохранить перспективу личностного развития, а следовательно, способствует осознанию ценности своего «Я».
В целом пожилым респондентам свойственно большее утверждение значимости своей прошедшей жизни и себя в ней, оценка своих прошлых заслуг, достижений, статуса и прочего, что позволяет в какой-то степени компенсировать негативные изменения, наступающие с возрастом, либо противостоять возможности осознания своей малоценности в настоящем, не принимать новый, более негативный образ себя[122].
Перечисленные выше процессы можно отнести к защитным механизмам психологического витаукта, которые позволяют удерживать собственную Я-концепцию на приемлемом для субъекта уровне, однако их действие зависит от индивидуальных особенностей человека, общего стиля и истории его жизни[123].
В современной мировой психологии можно выделить несколько основных направлений исследования взрослых и пожилых людей.
Первое направление связано с разработками экспериментальных исследований, которые ставят целью понять, как и что развивается в психике человека в позднем периоде его жизни. Усилия исследователей при этом направлены на измерение социального интеллекта и мудрости людей этого возрастного этапа. Этот подход является по своей сути психометрическим, осуществляется с помощью батареи (комплекса) стандартизованных тестов; процедура проводится под строгим контролем и направлена на выявление индивидуальных различий, уровней выполнения когнитивного стимульного материала. По своей сути эти исследования лонгитюдинальны и имеют значение для получения знании об «интеллигентности» пожилых людей; о роли социального знания и умения, а также об их связи с реальной жизнью (К. В. Шайе, Д. Кауслер и др.)[124].
В контексте этой психометрической линии преобладающее число исследователей направляют свои усилия на то, чтобы определить и измерить у пожилых людей их мораль, удовлетворенность жизнью и психобиологическое благополучие (Р. Ларсон)[125]. Специфичность удовлетворенности жизнью разрабатывается и измеряется в рамках «Я». А. Козрна и его коллеги отмечают в своих публикациях, что подходы к изучению самоудовлетворенности и благополучия могут быть охарактеризованы пятью способами: «снизу вверх», «сверху вниз», как «целостная личность», как «личность рассказывающая» и путем «умозаключительной концептуализации»[126].
Второе направление относится к информационно-процессуальной перспективе в психологии. Его базовую теоретическую основу составляет положение о том, что человеческое мышление представляет собой фундаментальную параллель в отношении процесса информации. В этом плане предлагается и разрабатывается и так называемая ресурсная теория Д. Кауслер[127]. Она полагает, что специфические потери, которые относятся к старости, касаются когнитивных изменений. Исследователи предлагают два аспекта объяснения этих изменений, которые охватывают феномены «сужения пространства» и временных ограничений, медлительности; вводится понятие «рабочая память», которая понимается как ограниченная система, где информация собрана, трансформирована и применена для решения разных проблем.
Одновременно с этим в психологической литературе отмечается, что существуют факты, которые показывают, что пожилые люди действуют и функционируют достаточно хорошо в реальной жизни. Так, например, Т. Салсоуз пытается объяснить этот факт, подчеркивая, что лабораторные исследования раскрывают когнитивные процессы, которые не релевантны реальной жизни[128]. Существует достаточно большое разнообразие противоречивых объяснений среди исследователей, работающих в этом направлении (Р. Кроудер, Г. Кохен)[129].
Установлено также, что для психологического самочувствия и благополучия человеку необходимы некоторые формы социальной включенности на более поздних периодах его жизни. В отношении социальной информации показано, что социальные влияния и события требуют повышенной точности и своевременности (Дж. Норрис, К. Рубин). Как показывают проведенные исследовательские опыты, устранение дефицита в этом процессе может способствовать лучшей адаптации пожилого человека[130].
Третье направление в современных исследованиях пожилых людей занимает социально-психологический подход. Взгляды М. Пратт и Дж. Норрис выражают тенденцию на объединение социальных репрезентаций с социальным опытом и взаимодействиями взрослых индивидов и людей пожилого возраста, а также их включенность в более широкие социальные системы[131]. Они подчеркивают, что возраст сам по себе – это не объяснение психического изменения, поэтому необходимо акцентировать наблюдения и исследования личности всех возрастов и учитывать влияние всех факторов ее изменения: психических процессов, интересов, умений и др.
В рамках психологии индивидуальных различий особое развитие с целью анализа специфики личности пожилого человека приобретает в последнее время пятифакторная модель личностной структуры П. Коста, Р. МакКрай[132]. В модели индивидуальных различий учитывается тот факт, что в структуре личности пожилого человека присутствуют постоянные и устойчивые характеристики, влияющие на его мысли, чувства и поведенческие акты. Пятифакторная модель указывает на стабильность индивидуальных различий. К так называемой «Большой Пятерке» (Big Five) параметров в современной психологии относятся следующие агрегированные из разных личностных моделей факторы: Невротизм (Neuroticism, N); Экстраверсия (Extroversion, Е); Открытость (Openness, О); Доброжелательность (Agreeableness, А); Сознательность (Conscientiousness, С)[133]. Систематизированные в пяти факторах черты личности конструируют индивидуальную специфичность и особенности развития личности пожилых людей. Проведенные исследования убедительным образом показывают, что каждый из этих факторов предназначен для понимания всего цикла жизни и влияния на выбор жизненных решений.
Д. Левинсон[134] развитие человека рассматривает как результат взаимодействия между биологическими, психическими и социальными процессами. Основное понятие, которое операционализирует соотношение между этими процессами, – это индивидуальная жизненная структура. Сущностным компонентом ее являются аспекты «Я», которые приводят к структурированию личности. Заключая свои наблюдения, Д. Левинсон пишет, что «учение о развитии пожилых еще находится в своем детстве»[135].
Значительное место в психологических исследованиях личности пожилых людей занимает концепция «Я-работающее», которая означает, что индивиды активны в течение многих лет и способны сконструировать приемлемые «Я» (X. Маркус, П. Нуриус, К. Сенсон, К. Берг)[136]. Некоторые исследователи предполагают, что основной механизм в этом процессе – создание «Я». Прошлое, настоящее, будущее и идеальное «Я» – это возможные «Я», и они становятся частью длинной истории человеческой реальности. Идея о возможных «Я» предполагает хорошо организованную Я-концепцию. X. Хермане, X. Кемпен и Р. Ван Лун утверждают, что целостное «Я» составлено множеством «Я» и все они связаны в едином диалоге, в котором проявляются смысл и чувство в меняющихся обстоятельствах. Этот динамический аспект «Я», который координирует все компоненты его развития, зависит от психологических, временных, физических, а также социальных контекстов[137].
