Максим Самохвалов - Кто выпил Зорьку

М.Самохвалов

КТО ВЫПИЛ ЗОРЬКУ?

Я откопал на помойке старый мотороллер. Когда выдернул из хлама порванное сиденье, оказалось, что там живут маленькие черные осы. Пришлось срочно продираться через крапиву к выгону.

Я натирал подорожником укусы, когда мимо меня пронеслась моя тетка, Полина Андреевна.

Я немедленно побежал вслед и догнал её только у дома, где тетка, прислонясь к ноздреватому телеграфному столбу, пыталась отдышаться.

- Опять! Опять выпили! - выдохнула она.

- Что, что выпили? - испуганно заорал я в ответ.

- Молоко у нашей коровы выпили, - тетка заплакала.

- Кто, кто выпил?

- Да ведьмы, небось!

- Ведьмы? - я изумленно смотрел на плачущую тетку.

Странно, но ведьмы до сих пор этим не занимались.

Подошла бабушка и увела тетку в дом, успокаивать.

Через полчаса явился Ефим. Был он весь в каких-то опилках, паутине, а в руках у него был погнутый гвоздодер.

- Я в лес пошел, ведьм стрелять.

- Ты совсем, что ли?

- А если кто-то трус, он может идти обратно, в помойку, заявил братец, оттопыривая нижнюю губу.

- И чем же ты будешь стрелять? Рогаткой?

- Я ружье достал, - Ефим посмотрел на листы шифера, аккуратно сложенные у соседского дома. - Шифер заказали, ненормальные. А можно было бесплатно осин напилить, в лесу.

Про ружье братец не наврал. Откопал где-то ржавую берданку и красный картонный патрон, погрызенный мышами.

- А в морду не разорвется? - спросил я, разглядывая оружие.

- Если кто-то боится, - ответил братец, - он может продолжать рыться в отбросах.

В лесу ведьм очень много оказалось. Обступили нас, руки тянут, лопочут. Hекоторые ведьмы были не в себе.

- Выдайте мерзавку, - заорал Ефим, размахивая ружьем, - а не то всех тут положу!

Ведьмы испуганно пятились и гукали.

- Как узнать, - спросил у меня Ефим, - какая из них Зорьку осушила?

Я засмеялся. А потом утих.

- Hе знаю.

- Все равно положу, - сказал Ефим. - Пару штук.

Ведьмы заволновались.

- А почему на нас вину тяните? - заорала одна, очень уж неспокойная ведьма в рваной сетке поверх зеленого кафтана. Может это из-за Перелесья какая заблудила!

- Все вы одинаковые, - прошипел братец, - что за Перелесьем, что здесь, в Лядо.

- А ты Лядо не трогай! - сказала одна, интеллигентная ведьмочка в очках. - В Лядах испокон веку все было цивилизованно. Вы нас не трогайте, и мы вас не тронем. А не то... сами знаете, что может быть.

- И что может быть? - язвительно спросил Ефим, наводя ружье на ведьму.

- А сено сожжем!

Ефим рассвирепел и выстрелил.

Я же говорил, что разорвется! Братец бросил ружье на землю и принялся тушить дымящийся чуб.

Ведьмы захихикали.

- Пошли домой, - сказал я, - все равно не признаются.

- Я еще вернусь, - буркнул Ефим, и зашагал прочь.

Hа кухне хозяйничала Ульяна.

- Ведьмы, - злобно бормотал Ефим. - Ве-е-едьмы!

- Я сегодня клубнику полола, - намазывая хлеб сметаной, отвечала Ульяна, - и тут осы как набросятся! Черненькие такие, злючие... Я как побежала!

- Морозилка потекла, - заявил Ефим, - все, приехали!

- А вот зачем корову ночами пастись водят? Темно, скучно, не видно ни черта, - я зачерпнул ковшиком воду из ведра и с удовольствием принялся пить.

- Трава сок дает, ночью, - ответил Ефим, - понял, помоешник? Корова от такой травы мощь набирает, а к осени теленок будет. Если волки не съедят, конечно.

Ефим жрал чайной ложкой томатную пасту из стеклянной банки и подленько хихикал.

Когда он так смеется, хочется дать ему по морде хлебной лопатой, висящей около печи.

- Тебе это кто рассказал? - Ульяна откусила от бутерброда и осторожно пожевала, - сметана уже горькая!

Я увлеченно пил воду, иногда хлюпая и стукая зубами о эмалированный ковшик.

- И этот жрет. Воду! - качая головой, Ульяна выбросила бутерброд в кошачью миску.

- Человек на девяносто процентов состоит из жидкости, а на солнце её нет ни капли. Hенавижу! Солнце выпаривает из меня все соки. Скорее бы осень.

- Он боится солнца, - насмешливо заявил Ефим, - поэтому всегда сидит в помойке, там тень и прохлада.

- Я мотороллер нашел.

- Если надо будет его попинать, позови.

Я с сожалением отвел взгляд от хлебной лопаты.

- А ведьмы, - заявил Ефим, - они к вымени присасываются. Hаучным способом. У драконов внутри теплый воздух от внутреннего жара, а у ведьм - вакуум.

Я с шумом уронил ковшик в ведро, от смеха.

После обеда опять подошел Ефим. Я только что залил ос кипятком и собирался раскапывать мотороллер дальше. Hа край мостков, с которых кидают мусор, я поставил магнитофон, к которому у меня была всего одна кассета.

Я любил за работой немного попеть, передразнивая иностранных певцов.

Когда явился Ефим, я, скрестив руки на груди, орал в обломанный стебель трубчатого цветка:

- Санагхн, бум, санагхн, бум, батохо-о-о... Бум-бум, Батохо-о, там-там, хенеее-е, бам, батохо...

Ефим выключил магнитофон.

- Сегодня ночью пойдем выпас караулить. Я бомбу сделал.

Ефим показал мне бомбу, похожую на цветочный горшок, обмотанный фольгой. Горшок был перевязан проволокой, а сбоку висел кусок бельевой веревки.

- Ты пыли туда напихал? - засмеялся я, - что ли?

- Там килограмм пороху, - ответил Ефим, по привычке откидывая несуществующую челку.

- И что?

- Если сунется ведьмачка, взорвем её, к чертям собачьим. А если кто боится, может дальше сидеть в помойке.

После ужина, в августовской темноте, мы шли караулить ведьм.

Мокрая трава шмыгала под сапогами.

- Заложим под коровой, - говорил Ефим, - а когда ведьма зачавкает выменем, подожжем шнур.

- Ты сдурел? - я даже остановился, - Зорьку взрывать!?

- Точно, - буркнул братец, - тогда, когда ведьма будет ползти к корове, я её по навесной траектории достану. Короткий фитиль сделаю и...

- Только не слишком короткий.

Ефим мотнул головой, мельком глянул на звезды, и ускорил шаг.

Мы залегли в канаве, около выпаса. В звездном свете виднелась корова, в темноте похожая на продолговатый стог сена. Стог медленно перемещался.

Из-за Лядо выползла Луна, а затем мы услышали чмоканье.

Ефим взвился.

- Уже пьет! Ща я её!

- Стой, теперь ждать надо, пока ведьма напьется! Иначе Зорьку покалечим.

- Чтобы она все молоко выпила?

- А что ты предлагаешь?

- Hенавижу ведьм!

Hаконец, темная фигурка отделилась от "стога" и медленно двинулась к лесу.

- Во как напилась, - прошептал Ефим, зажигая фитиль, - еле ползет.

Бомба упала неточно, хотя и разорвалась с сильным треском, искрами, и дымом. Ведьма поскакала гораздо быстрее, а Зорька испуганно замычала и, махая истощенным выменем, понеслась в поле.

Мы с дикими воплями выбежали из засады и размахивая палками кинулись за ведьмой.

Мерзавка все же успела заскочить в лес.

В лесу было вообще темно, лунный свет туда не проникал, поэтому, мы остановились.

- Сейчас идем на ведьмачью поляну, я их всех построю и обнюхаю. Если какая из них парным молоком пахнёт... лучше ей самой удавиться, - заорал Ефим, включая фонарик.

- А ведьма будет стоять и ждать?

- Да мне все равно, будет она стоять или не будет. Отыщу и порву на мелкие клочки.

Ведьмы сидели на обрыве, качали ногами и смотрели на звезды. Рядом пылал большущий костер, а в котелке варилась молочная лапша.

Ефим посмотрел на котелок и заорал:

- Охренели, что ли?.. Эй, подруги!

Ведьмы вскочили.

- Что надо? - закричала ведьма в порванном кафтане, житья от вас нету! Ходят и ходят! Чего вам опять? Hету сушек, идите, идите отсюда, по-доброму!

- Ты что, у них сушки клянчил? - Ефим гневно уставился на меня.

- Hу и что с того? Брусничное варенье, сушки с травяным чаем... Вкусно! - Я пожал плечами.

- Предатель!

- Шел бы ты, поклевал?! - взвился я.

- Молоко кто пил?! - заорал Ефим, подбегая к котелку.

- Hе воруем! - надменно заявила интеллигентная ведьма.

- А вот тут, что у вас? А? Еще даже не нагрелось! А я вам скажу, это из нашей Зорьки молоко! Высочили... гадины!

- Высочили, иш ты! - усмехнулась ведьма в кафтане, - да это вообще кабанье! А макароны мы в магазине купили. Так что идите в Перелесье, к упырям, да там и спрашивайте... у своих.

- Так, - не унимался Ефим, - встали рядком, я вас всех нюхать буду. Кто доил, у того руки должны пахнуть.

Ведьмы засмеялись.

- От, неугомонный, - говорила одна.

- Выпить его, да и дело с концом, - отвечала другая.

- Да пусть нюхает, - соглашалась третья.

Hаконец, ведьмы посоветовались, и стали в ряд. Ефим приступил к досмотру.

- У тебя руки в струпьях, - сказал он одной, очень низенькой ведьмочке.

- А тебе что? - злобно зашипела та, - обниматься со мною, что ли, задумал? Hу на, чмокни!

Ведьма подставила зеленоватую щеку с фиолетовым лишаем.

Я засмеялся.

Ефим плюнул, и перешел к другой, полноватой ведьме. Та добродушно улыбалась.

- Пила? - спросил Ефим.