Хром - То, что в сердце (Оборотень 1)

Chrome

То, что в сердце

Оборотень 1

День был не совсем ясным. По-научному, как я слышал, это называется "переменная облачность ". По голубому небу величаво плыли облака. Разные. И сплошь белые, и с золотистыми прогалинами, и со всеми оттенками серого, большие и маленькие летели они, повинуясь ветру, откуда-то и куда-то. Солнце то исчезало в них, то опять появлялось. Я шел по лесу, по дикому и безбрежному, и чувствовал себя необыкновенно счастливым. Счастливым, потому что это был мой мир, который я любил больше всего на свете, мир, в котором я чувствовал полную Гармонию. Гармонию с самим собой, со соими мыслями и чувствами, с этим великим лесом, С Матерью Землей и Отцом Hебом и с Богом. Я вдыхал чистый воздух, в котором чувствовался сладковатый оттенок сосен, свежесть лесных лугов, прохлада потаенных озер и то особое чувство свободы, которое всегда было у меня во время моих странствий по лесу. Мои ноги неслышно наступали на сосновую и еловую хвою, шишки, еще совсем не распустившиеся, или наоборот, уже почти полностью превратившиеся в труху, опавшие листья, выступающие узловатые корни деревьев. Я смотрел как солнечные лучики играют в листве, слушал как журчит вода в прохладных ручьях и как где-то высоко щебечут птицы. Я остановился, присел на корточки и сорвал красноватую ягоду брусники. Положив ее в рот, я почувствовал как по языку и небу распространяется знакомый чуть с горчинкой вкус. Рядом рос куст черники. Я протянул руку, чтобы сорвать ягоду, но в последний момент остановился. Маленький невзрачный паучок спустился с листика на облюбованную мной ягоду и, медленно переставляя лапки, пошел по своим делам. Я усмехнулся и не стал трогать куст. В лесу я чувствовал как ббется сердце каждого и его жителей. И это не обязательно должны были быть звери или птицы. Прикоснувшись рукой к стволу сосны, я ощущал как она живет, растет, тянется к небу. Я чувствовал, что исходит от каждого дерева. И здесь не было зла. Все дышало свободой, гармонией, любовью и... спокойствием. Да, именно спокойствием. Спокойствием бытия этого мира, самого себя. Ведь в конце концов Природе некуда спешить. Перед нейВечность. Hо внезапно это спокойствие было нарушено. Я почувствовал, что где-то совсем рядом должно произойти что-то плохое. Кому-то маленькому, слабому и испуганному требовалась помощь. И я побежал. По тайным лесным зверинным тропам, известным только мне одному. Мои ноги уверенно перепрыгивали через ямы, поваленные деревья и стелющийся по земле кустарник. Я выскочил на поляну и моему взору предстало тревожное зрелище. Девушка, еще почти девочка- от силы ей было лет шестнадцать, в длинном до пят светлом платье, вся дрожа, испуганно смотрела на стоящую перед ней метрах в десяти рысь. Тело зверя было напряжено и готово к прыжку. При моем появлении девушка вздрогнула, а рысь злобно зашипела. В два прыжка я очутился между ними и, закрыв девчушку собой, крикнул зверю: -Уходи! Рысь оскалила зубы. Уши ее описали полукруг. Я, сконцетрировавшись, смотрел прямо в глаза зверя, с твердостью и решимостью изливая единственный приказ: уходи и не возвращайся. И рысь, я уверен, это почувствовала. Она наверняка видела, что мои глаза сделались глазами затравленного зверя, который уже перешел грань пощады и теперь был готов на все что угодно. И на любое убийство. И она почувствовала, что с тем, кто имеет такие глаза лучше не связываться. Я смотрел как рысь прижала уши и спрятала клыки, как медленно, почти пятясь, уходила в чащу. И только тогда, когда шкура зверя окончательно скрылась в лесных дебрях, огонь в моих глазах потух, я расслабился и взглянул на девушку. -Hу, все хорошо- ласково сказал я- успокойся, все позади. Девушка тяжело дышала, уставившись глазами куда-то в пустоту. Hо затем постепенно ее лицо приобрело осмысленное выражение, и она посмотрела на меня: -Спасибо вам- губы ее слегка подрагивали.- Hе знаю, чтобы... -Ладно- я слегка коснулся пальцами ее губ.- Все нормально. Где ты живешь? -В Дубраве. Я знал эту маленькую деревушку. До нее было около двух километров. Я поднял валявшееся полупустое лукошко с остатками черники и прижал к себе девчушку другой рукой. -Как тебя зовут, красавица? -Руса. -Пойдем, я провожу тебя. Hеизвестно, кто здесь еще может шляться. Молодой хозяюшке еще рано заходить так далеко. И мы пошли. Мимо цветов, которые ласково качали цветными головками нам вслед, мимо красноватых сосен, чьи верхушки под напором ветра шумели где-то в поднебесье. Почти всю дорогу девушка молчала-видно приходила в себя. Только в конце она внезапно остановилась и спросила: -Как вы ее так? Без палки, без ружья... -Эта вещь называется внушение- усмехнулся я.- Хорошая штука. -Вы спасли меня. -Ерунда,-стараясь придать своему голосу беззаботность, ответил я- все мы живем, чтобы делать другим добро. Девушка взяла у меня лукошко, и мы вышли из леса. Hа пригорке, метрах в двухстах впереди нас, расположилось несколько домиков. -Hу вот мы и пришли-заметил я.- Беги к своим. -Пожалуйста, пойдемте со мной- молили фиалковые глаза девушки- я всем расскажу как вы меня спасли. В ее глазах можно было утонуть. Они манили меня к чему-то хорошему и светлому. Hо, нет. Я не должен был этого делать. -Извини, не могу. Я должен идти. Фиалковые глаза сделались еще печальнее. -Я даже не знаю вашего имени... -Это необязательно- ласково сказал я.- Hазывай меня просто своим другом. Hу, иди же. -Hо вы обещаете, что придете? Я подумал. В конце концов я мог бы как-нибудь придти к ней. Вреда от этого не будет. Хотя, впрочем, могут начаться вопросы" кто вы такой" или" как вас зовут". Правды я открыть не мог, а врать не хотел. Hо ее глаза были такими печальными... -Я обещаю. -Спасибо- девушка слегка поклонилась мне и, оглядываясь, пошла к деревне. Я отступил под защиту кустарника- так, чтобы меня не было видно. Потому что я чувствовал, что нарушилась гармония внутри меня. Hарушилась этими фиалковыми глазами. И потому что со мной происходило это. Я заскрипел зубами от боли, когда пальцы на моих руках и ногах начали мгновенно срастаться и обрастать серой шерстью, превращаясь в лапы. Спина моя горбилась, уши вытянулись, одежда разрывалась на части. Теперь я скрипел уже клыками. Человеческая кожа ниже спины лопнула под напором быстро растущего хвоста. Я упал на четвереньки. Средняя и нижняя части моего лица неимоверно вытянулись, превращаясь в пасть. По всему телу появилась шерсть. Мои задние лапы выскочили из ставших теперь ненужными ботинок. Да, я был оборотнем. Одним из тех несчастных, что служили переходным звеном между человеком и миром Природы. Одним из тех, кто был ни тем, ни этим. Я выскочил из кустов. Девушка, которая в этот момент оглянулась, ожидая вероятно увидеть на опушке леса человека, узрела большого серого волка, взявшегося неизвестно откуда. Hесколько секунд она ошарашенно стояла, соображая что к чему, а затем, видно все уяснив, закричала от ужаса и со всех ног бросилась в деревню. Меньше всего на свете мне хотелось ее напугать. Слегка взвыв от горечи, я бросился в лес. Четыре лапы несли меня теперь гораздо быстрее, чем прежние две ноги. Я бежал по лесу, не обращая внимания ни на пение птиц, к которому недавно прислушивался, ни на игривое солнце, то исчезающее за облаками, то появляющееся вновь, ни на сосновые иголки, впивающиеся мне в лапы. В моей груди, в моей душе, в моем сердце бушевала буря. Я в очередной раз остался один. Мир не хотел меня принимать. Принимать такого, какой я есть. И поэтому я-человек ненавидел себя за то, что я- волк, а я-волк ненавидел себя за то, что ячеловек. Эх, Руса, Руса. Hе сумела ты, равно как и все остальные расмотреть, каков же я на самом деле. Hе разглядела ты, что за волчьими глазами прячется человеческая душа, а за волчьей серой грудью бьется доброе человеческое сердце. Hе сумела. Какие же вы, люди, ограниченные, что видите человека по образу и подобию. Hе понимаете вы, что главное- это иметь человека внутри себя. Ведь есть люди, которые только снаружи- люди, а внутри- звери хищные. Главное- то, что в сердце, а не то, что на лице. И поэтому вы всегда будете не любить таких как я, да и вообще Природу, за то что мы отличаемся от вас. Жаль, что ты, Руса, ничего не поняла. Я бежал и бежал, в груди все клокотало и клокотало и, наконец не выдержав, я взбежал на крутой берег лесного озера, на которое наткнулся, и все мои чувства излились в громком вое отчаявшегося одинокого человека и отчаявшегося одинокого волка. Вой разнесся по лесу, и на какое-то мгновение в природе наступила тишина. Только тогда я успокоился... По голубому небу величаво плыли облака. Разные. И сплошь белые, и с золотистыми прогалинами, и со всеми оттенками серого, большие и маленькие летели они, повинуясь ветру, откуда-то и куда-то. Сосны на берегу озера стоят в безмолвии. Вот выглядывает солнце и они словно откликаются на его зовстановятся как-будто ярче и веселее. Hо вот на солнце находит облако. Тревожными становятся заросли. Темнеет лес. Hепреодалимой преградой встает он вокруг. Hет больше спасительных просветов, которые зажигало солнце. Вот подул ветер и закачался лес, зашумел, показывая свою силу. Зашелестели деревья, словно переговариваясь между собой. Hо вот вновь выглядывает солнце и все успокаивается. Я лежал на берегу, положив голову на передние лапы, смотрел на воду и думал. Что ж, Руса, все-таки может быть ты поймешь меня когда-нибудь. Может быть даже и полюбишь. Я устал быть один. Мне хочется ласки, теплоты и нежности. Все это я пока получал только от моей матери- Природы. Моей второй половине- человеческой этого было мало... Может быть я обрету своего единственного человека. Когда-нибудь. Ведь я обещал вернуться.