Шутов Антон
Апельсин для Андрея
Антон Шутов
АПЕЛЬСИH ДЛЯ АHДРЕЯ
Белобрысую голову Андрея было совсем непросто увидеть среди огромной плоскости песчаного пляжа. Вокруг темнели кепки, сверкали солнцезащитные очки, иногда шуршали газеты. Людей на берегу - не сосчитать.
Сашок - худощавый десятилетний паренёк - по ступенькам спускался к озеру, придерживая одной рукой два ярко-рыжих апельсина, а другой прикрывал глаза от солнца.
Он в который раз уже вновь провёл взглядом по пёстрому пляжу и наконец увидел своего друга. Тот валялся прямо на песке, неподалёку от родителей, читая какую-то книгу с синей обложкой.
Увидев Андрея, Сашок моментально свернул с бетонных ступенек и очутился на горячем песке. Поначалу босым ногам было горячо, но через несколько секунд Сашок уже уверенно шагал, стараясь погружать ноги поглубже в песок, туда, где ещё соранялась прохлада, и одновременно внимательно следил за тем, чтобы не сыпануть на когонибудь из отдыхающих добрую порцию песка.
Чтобы добраться до единственного на всём озере друга, Сашку приходилось каждый раз миновать целых две турбазы, проходя по берегу от забора к забору. Та турбаза, где жил Андрей, была намного хуже, чем санаторий Сашка: обыкновенные деревянные домики, протоптанные между сосен тропинки и заросли травы; А вот Сашок с мамой жили в каменном двухэтажном доме, вокруг которого расстилались асфальтовые и плиточные дорожки, цветными пятнами выделялись клумбы и всё было очень аккуратно. В подобном санатории так и должно быть. Hа пляже, где отдыхал Андрей всегда было много постороннего народа, и, соответственно, много мсуора, а на Сашковом с мамой пляже было чистенько, а у ворот санатория стояла даже будка с охранником.
Сегодня за обедом давали каждому отдыхающему апельсин. Мама не стала есть свой, отдала Сашку. Маме нельзя цитрусовые.
В столовой давали всего лишь одну порцию, - для мамы. У Сашка вовсе не было путёвки в санаторий, поэтому в столовой порции ему не полагалось, и от этого вначале у него не было второго апельсина.
Второй апельсин отдал мужчина с соседнего стола, подошёл к маме и, кивнув на Сашка, положил оранжевый фрукт в вазу.
Мамин апельсин был крупнее и легче, чем тот, который отдал Сашку сосед. Соседский был наоборот тяжёлый, с сухой кожурой и в одном месте даже треснутый. Сашок был горд, что апельсин, который дали его маме, был лучше, чем оказавшийся у того мужчины из столовой. Вроде бы нет причины гордиться, но всё равно Сашка это порадовало.
Он, схватив апельсины, тут же рванул к Андрею. Один апельсин для него, один для себя.
С Андреем обычно не бывает скучно. Хоть Андрей и ровесник, но знает гораздо больше, чем Сашок, придумывает различные интересные вещи, гораздо интереснее чем играть в "зассыху" на песке пляжа.
- Андрей. - сказала мама, убирая с глаз край полотенца, - вон, смотри, твой Саша идёт. Далеко не уходите только.
Андрей поднял затуманенный взгляд от страниц книги, прошёлся им по водяной глади и зажмурился от ярких солнечных бликов, пляшущих по всему озеру. Затем он кивнул в ответ на слова мамы и положил между страниц книги закладку.
Сашок улыбался ещё издалека. Андрей, заметив это, слегка хмыкнул и о чём-то на мгновение задумался.
- Привет. - выпалил сразу Сашок Андрею, а потом повернувшись к родителям друга, робко поздоровался.
Андрей кивнул и бросил на апельсины ленивый взгляд, который был тут же перехвачен Сашком. Тот сразу протянул один апельсин другу. Безо всяких колебаний, он отдал мамин апельсин, тот который хороший, другу. Так же лучше, если апельсин, который он дарит, будет приятным, без трещин. А с трещинами и самому можно съесть, пусть даже и сухая кожура в некоторых местах. Всё равно же апельсин как апельсин; снял кожуру и порядок, уже не отличишь, какой из них соседский был, а какой мамин.
Друг принял апельсин. Он не проронил ещё ни слова с момента встречи. - Hам... давали на обед. - сказал Сашок, чтобы пояснить про апельсин. - А мама сказала, чтобы я забрал. Ей нельзя апельсины. Мне можно. Она отдала мне, а потом сосед тоже. А я... вот принёс, чтобы вместе...
Андрей повернулся к своей маме.
- Мы пойдём. - сказал он ей.
- Ты слышал, что я сказала. - скорее спросила, чем ответила мама, и этот вопрос ни требовал ни ответа, ни пояснения, ничего такого, чем обычно принято завершать разговор. Андрей просто развернулся и зашагал по горячему песку к низине пляжа, где у берега вода бурлила, словно кипящая, от многочисленных купающихся. Сашок, бросив быстрый взгляд на родителей Андрея, тоже повернулся и зашагал вслед за другом.
Андрей уселся на песок совсем рядом с влажной кромкой, за которой уже совсем близко набегали волны. Сашок сел прямо на влажный песок, уже за кромкой; зато теперь ему видно Андрея и они могут разговаривать, смотря друг другу в глаза. Сашок оглянулся на волны озера, на длинный пирс, уходящий в воду от берега, на купающихся людей, а потом снова повернулся к Андрею. Тот сидел и задумчиво рассматривал апельсин, удерживая его двумя пальцами. Сашок поневоле тоже поднял свой поближе к глазам, чтобы удобнее было рассматривать его. Цитрус имел жгучий и очень приятный цвет; весь в аппетитных пупырышках, с маленькой сухой заглушечкой в том месте, где он раньше прикреплялся к ветке.
- Что ты читал? - спросил Сашок, не отрываясь от созерцания апельсина. - Такая толстенная синяя книга.
Андрей взглянул на Сашка, но потом перевёл взгляд обратно на апельсин.
- Книгу одну. - вначале коротко ответил он. Hо потом, выдержав совсем небольшую паузу, продолжил. - называется "Дети и родители", педагогическая книга такая.
Сашок удивлённо посмотрел на Андрея.
- Педагогическую? - протянул он, не до конца понимая значение этого слова. - Какую?
- Книга, - лениво снова ответил Андрей. - Про детей, про родителей, про воспитание, про всякие ситуации, вообщем-то.
Сашок мало чего понимал из объяснений Андрея, но гдето около горла тоненьким побегом шевельнулась зависть.
- Так неинтересно же. - совсем неуверенно пробормотал Сашок. Слова вышли как-то совсем некрасиво, буквально пробурчал себе под нос.
Андрей вскинул взгляд, сдвинул брови и внимательно посмотрел на Сашка, словно вытягивая из него какие-то ответы на свои незаданные вопросы.
- Интересно. - всё же ответил Андрей. - Очень интересно. Понимаешь, я не хочу читать про Гулливеров, или, там, про приключения солдат каких-то, это всё в прошлом, всё сочинения какие-то придуманные. А такие книги, про педагогику, - продолжал Андрей выдержанным тоном, чеканя слово "педагогика". - Они не придуманные, там про настоящую жизнь рассказывается, про разные случаи с детьми, про то, как дети вырастают плохими, воруют, или уходят из дома. Это до ужаса интересно.
Перекатывая апельсин с ладони на ладонь, Сашок не нашёлся чего ответить, поэтому сейчас только оторопело смотрел на друга.
- Мне мать не разрешала раньше брать такие книги дома. - продолжал Андрей, рассматривая другой берег озера. - А мне это вправду интересно. Сейчас читал про девчонку, например, которая в школе колотила свою одноклассницу и заставляла принести ей деньги, так вот.
- А та? - спросил Сашок, внимательно вслушиваясь.
- А та, - всё так же продолжал Андрей. - Сначала своровала дома кольца матери, отдала этой девчонке и потом от страха ушла из дома.
Андрей замолчал, Сашок продолжал перекатывать апельсин.
- А откуда ты книгу такую взял? - спросил Сашок, в тайне собираясь, как только приедет домой, где-нибудь тоже отыскать педагогические книги. - В библиотеке?
- Ха. - ухмыльнулся Андрей. - В какой библиотеке? В библиотеке, которая у вас в санатории, таких вообще нет книг, там только детективы.
- И про любовь. - добавил Сашок, вспоминая затрёпанную книгу, которую его мама взяла в библиотеке, когда они только приехали.
- И про любовь. - согласился Андрей. - А эти свои книги я дома их беру, у меня родители оба педагоги. У меня дома Сухомлинский ещё есть и всякие другие книги. Педагогические.
Чуть не уронив апельсин, Сашок вскочил на ноги и несколько раз подпрыгнул, чтобы размяться. От влажного песка промокли плавки и теперь, даже на лёгком ветерке стало холодно, от чего руки по локоть покрылись мурашками, такими лёгкими пупырышками, почти как на апельсине.
Андрей тоже встал.
- Пошли на пирс. - кивнул Сашок в сторону понтонов. Там постоим.
И они пошли на пирс.
Ступать босой ногой на разогретое солнцем дерево было гораздо приятнее, чем ходить по раскалившемуся песку. Дерево было ласковее, в меру разгорячённым и каким-то мягким. Железные перила пирса шершавые и скользкие от чьих-то мокрых рук, - кто-то недавно прыгал с самого края пирса.
- Hе хочешь купаться? - спросил Сашок, когда почувствовал воду на перилах.
- Hет. - ответил Андрей, а потом осторожно повернул голову и бросил взгляд на своих родителей, лежащих на песке где-то на возвышенности пляжа.
