ДИМА ПЕРЕДНИЙ
П.Ц.И.
*основано на реальных событиях*
Часть 1. Инвалиды
дыр, бул, щыл,
убещур
скум
вы со бу
р л эз
А. Крученых, В. Хлебников
«Слово как таковое»
ЖшшшшБАГ, и фары высветили лес недружелюбными пятнами.
Дина оторопело полупилась с минуту. С выдохом – зашевелилась. Убрала волосы со лба.
Исправила куртку, вздыбившуюся под ремнем безопасности. Достала из сумочки пачку
сигарет и закурила. Как будто в одиночестве.
Илья старался не привлекать её внимания. Когда машина вылетела с шоссе, он сильно
испугался. Теперь – сидел в растерянности. Некоторое время косился на девушку, но затем,
так и не оборов стыда за случившееся, по-бычьи уставился на освещённые кругляши леса.
Вскоре, правда, лицо Ильи поднадтреснуло уродливой заискивающей улыбкой.
Парень тихо присвистнул. Сказал:
-
Здорово нас занесло. По-моему, это было какое-то животное…
-
Вы уж лучше помолчите, пока я не успокоилась, - перебила напряженным шепотом.
С ели, в которую они врезались, ос ыпался кусками замешкавшийся снег. Машина не
заводилась. Илье надоело бездействовать, и, хотя это было бесполезно, он погладил руль,
обтянутый тёмно-бежевой кожей. Как ни старался, как ни рыскал мысленно, но придумать
способ загладить свою вину не мог. Ведь и не свою даже, а этого животного, нырнувшего
вдруг под колеса.
Дина тем временем уткнулась в мобильный, с которым и так игралась всю дорогу.
- Связи нет, - сообщила она. – Сигнал плохой, а у вас как?
Илья проверил. То же самое.
Она поинтересовалась:
-
Мы здесь ночевать будем?
- Вы этого хотите?
Дина вся как-то скукожилась – пыталась, видимо, взять себя в руки и не поднимать крик.
- Нет, Илья, - говорила очень медленно, с расстановкой. – Машина уже промерзает. Я не
хочу ночевать в кювете. А вызвать отсюда эвакуатор мы не можем. Понимаете?
-
Я понимаю.
- Тогда сделайте что-нибудь… мужественное.
Илья знал, о чём она говорит. О спасении. О сытном ужине, горячей ванне, о придорожной
гостинице, наконец. Илья не любил создавать другим проблемы. Но он совершенно искренне
не ведал, как быстро и без лишних хлопот перенести эту незнакомку в желанную реальность.
Расплакаться был готов от собственного бессилия, никчёмности.
За несколько часов знакомства между ними так и не проскользнуло чего-то живого,
человечески тёплого. Теперь об этом и вовсе стоило забыть.
Дина докурила сигарету и коротким, бескомпромиссным жестом затушила её в дверной
пепельнице. Во время аварии она, как и Илья, ничего не повредила. Немного успокоившись,
но уже замерзая, посоветовала:
- Я видела поворот на пионерский лагерь. Сходите туда.
- Но ведь пионерских лагерей больше не существует… - растерянно напомнил юноша. –
И к тому же он летний.
- Да. Вы правы, - говорила отрешённо. – Это летний пионерский лагерь. Возможно, он
заброшен. Но не исключено, что на зиму там остался сторож. Вот и поищите его.
Впервые за весь разговор она посмотрела Илье прямо в глаза:
- Вы понимаете, как это важно?
Он кивнул утвердительно. Засобирался. Проверил, не заклинило ли при ударе дверь.
- Укутайтесь потеплее, - посоветовал Илья. – И вот вам бутылка виски. Грейтесь. Не
думаю, что управлюсь быстро. Вокруг очень глубокий снег.
-
Снег не болото.
Её слова ранили, но Илья не подавал виду. Он молча застегнул куртку, укутал тонким
шарфом шею и пол-лица, пониже натянул шапку. Вылез из машины, откашливаясь. А она
снова закурила.
-
Холод проникает в кабину, - сообщила Дина.
- Извините, - он захлопнул дверцу.
Девушка порывисто заперлась и погасила свет. Теперь Илья видел лишь малюсенький
огонек сигареты. Он хотел, было, попросить, чтобы она выходила время от времени на
трассу – вдруг кто проедет мимо, но быстро передумал. Мало ли кто проедет. Уже четыре
часа ночи. Лучше ей действительно сидеть в темноте и запершись – так безопасней.
Илья выбрался на дорогу. Сейчас ему 26 лет. Невысокий, астенического телосложения, с
тонкими чертами лица. Носит линзы. След их машины искромсал шоссе, будто ленточка
гимнастки. А тот зверь спасся. Его следов, правда, Илья не заметил. Крови тоже не
оказалось. Парень дышал себе в ладони и оглядывался по сторонам.
Они выехали из Москвы в Петербург шесть часов назад. И промахнулись. Вдвоём зависли
в снежном вакууме, где-то между Новым годом и Рождеством. Илья сделал неправильный
поворот – машина выехала на пустынную, тёмную дорогу. Дина придумывала всякие грубые
слова и оставляла их при себе. Потом Илья вдруг резко крутанул руль. И удар.
Он собирался ехать один. Навестить друзей в Питере. Перед отъездом попал на домашнюю
вечеринку – новогодние празднования никак не затихали, – там его отвела в сторону
незнакомая девушка и попросила, раз он едет на машине, взять её с собой. Ничего толком не
объяснила. Только и сказала, что срочно нужно в Петербург. И что её зовут Дина. Он решил,
что вместе будет веселее.
Никаких вещей с собой не взяла. Ни с кем не попрощалась.
Илья дошёл до поворота на пионерский лагерь «Зорька». На любом сельском шоссе есть
пионерлагерь «Зорька». Что-то вроде сети отелей «Holiday Inn». Илья не верил, что там кто-
то живёт. Сторож, кстати, мог и пристрелить его.
Дорога, по колено засыпанная снегом, уходила глубоко в лес. Юноша недоверчиво
вглядывался в темноту с убого освещённого редкими фонарями шоссе. Никаких ворот или
забора не видел. Сплошная темнота. Стоило вернуться за фонарём, но Илья боялся услышать
очередную колкость Дины.
Сделал шаг с шоссе, подвернул ногу и упал лицом в снег.
Какое спокойствие. Какое миролюбие. Илья выдернул застрявшую ногу из снежной дыры,
перевернулся на спину и глянул в чернильно-синее небо, отороченное снизу тёмными
2
ветками елей. Он любил делать так в детстве. А потом мама, заметив, взволнованно кричала,
что простудится. Только тогда на лицо падали редкие снежинки. Эта же ночь выдалась
сухой, и не было поблизости родного дома, где сидишь с раскрасневшимися щеками перед
камином и пьёшь горячее какао из огромной кружки. Илья чертыхнулся.
- Вот же противная баба, - пояснил он громко.
Дина оказалась неразговорчивой попутчицей. Даже высокомерной. Сперва Илья пытался
разболтать её, но она отвечала односложно и неохотно, предпочитая живому человеку
телефон. В конце концов Илья тоже замолчал. З а м о О себе, когда собеседник не
интересовался, он рассказывать не умел – воспитание не позволяло. Всю дорогу сидел л л л
напряжённый. Даже корил себя, что не умеет легко сходиться с людьми. А после аварии
чувство вины захватило уж без остатка. Потому он и согласился идти, неизвестно куда куд
куд, так охотно.
Попытался встать. Удалось. Ринулся в черную дырищу леса. Ветви елей, склонившиеся под
тяжестью снега, почти касались его макушки. Как будто в пасть чью-то лезешь. Только не
пахло ничем. Он очень быстро устал.
-
У этого сторожа провиант на целый сезон, да?
Илья сел на снег. Г г г г
-
Здесь нет следов от машины. Почему он не расчищает дорогу?
Закатил глаза. Капризно ответил:
-
Потому, что это летний лагерь.
Встал, с обиженной миной пошёл дальше. Через некоторое время Илью плотно обступила
темнота. Никаких звуков, кроме скрипа снега под ногами и его собственного тяжёлого
дыхания. Илья пытался разглядеть впереди хоть какой-нибудь огонёк. Только темень. Он
шёл так около двадцати минут, пока не упёрся в покосившийся забор.
- Чудесно, - сказал вслух, - дорога приводит к забору. И в какой стороне, спрашивается,
ворота или калитка? Что за манера?
Ра ра ра ра На всякий случай он ощупал часть забора в надежде обнаружить дверную
ручку или петли. Слишком темно. Порвал перчатку о хвостик проволоки. Принюхался.
Должен ведь сторож топить печку. Нос, как и прежде, резал только мороз.
Илья подтянулся. Забор под ним вздрогнул и слабо застонал. Юноша осторожно
перевалился на сторону пионерлагеря, но все равно разодрал при этом низ куртки.
Выпрямился и огляделся. Различить отсюда он мог только ели, ведь обычно корпуса
пионерских лагерей располагаются в глубине. Илья двинулся вперед, поминутно
останавливаясь. Прислушиваясь.
-
Да чего я осторожничаю, в конце концов? Я же не грабитель.
Ему показалось, или это какие-то звуки? Нет. Тишина. Делая широкие шаги, Илья всё-таки
старался производить меньше шума. Если кто-то есть поблизости, он будет знать, в какую
