Станислав СОЛОДОВНИКОВ
Человек и мир.
Размышляя о белорусской фантастике
I
Разговор о жанре фантастики в белорусской литературе, да еще с идеей объявления жанра как явления и аналитическим структурированием, непрост по многим причинам. К ним относится и то, что одни читатели (а они, кстати, могут занимать весьма серьезные и влиятельные должности) жанр этот не очень хорошо воспринимают. Других отпугивает ярко выраженный приключенческий элемент, давно и безоговорочно отнесенный некоторыми литературоведами к признакам «массовой литературы». Правда, приключениями, и самыми различными, литература наполнена со времен Гомера, а герой, не проявляющий своих способностей в трудных ситуациях, часто просто не интересен. А вообще, плохое отношение к приключенческой литературе, на наш взгляд, признак снобизма субпассионарного уклона. Конечно, путешествия в космосе, другие планеты, иные цивилизации и так далее — все это и многое другое вымысел. На самом деле никто не знает, как произойдет встреча с внеземными цивилизациями и какие сны будут сниться земным космонавтам, когда лет через 10—15 те высадятся на Марсе. Но ведь думать об этом надо! Это же прогноз, психологическая подготовка, «интеллектуальные игры».
Древние картографы на границе мира, ими изображенного, помещали надпись: «Дальше живут чудовища». И мореплаватель делал выбор сам. Либо повернуть назад и потом переживать из-за своей осторожности и трусости, либо плыть навстречу Неизвестному, к этим самым чудовищам. С.Лем как-то сказал: «Среди звезд нас ожидает Неизвестное». И главным здесь будут не физические испытания, угроза жизни, — этого хватает и на Земле, а испытания нравственные, испытания человека на звание ЧЕЛОВЕКА.
Становление жанра фантастики в белорусской литературе сейчас идет чисто стихийное. Рядом стремительно развивается детектив, который также порой использует фантастику в качестве эффектного приема. Все это свидетельствует о том, что отечественная литература расширяет свое пространство, становится сильнее, богаче. Разумеется, фантастика у нас была всегда, как и во всякой национальной литературе. Культура и литература начинаются с мифа, сказки, предания, наивного восхищения и ужаса человека перед Большим Миром. А далее поэты выстраивают художественную систему использования фантастического, но только истинные и сильные художники могут сделать это красиво, со вкусом, художественно, музыкально.
Не входя в подробности аспектов чисто поэтического характера, замечу, что существует четкая корреляция между уровнем научно-технического развития в данной стране, отражением этого развития на социально-политических и экономических аспектах и развитием жанра фантастики. Художники, писатели отталкиваются от научно-технического материала и распоряжаются им по законам искусства, выделяя нравственную сторону, этическую и философскую.
Напряженные поиски в Беларуси возможностей реализации научно-технического и промышленного потенциалов, борьба за свое прочное место в мире в условиях жесткой и беспощадной рыночной экономики в свою очередь требуют развития духовной составляющей. И здесь фантастика может играть особую роль, как, впрочем, должна выполнять роль духовной опоры вся литература в целом. Достаточно привести примеры, как аналитики Запада, в первую очередь США, использовали фантастику. В крупных монополиях, в ЦРУ были — они наверняка и сейчас есть — специальные отделы, в которых сотрудники читали и анализировали только произведения научной фантастики, а затем и фэнтези. Цель? Поиск новых решений конкретных ситуаций — военных, политических, коммерческих, культурных. Ведь писатели-фантасты — народ образованный, так как нельзя использовать материал физики, астрономии, биологии, не имея хорошего базового образования. К тому же, писатели-фантасты не испытывают пиетета перед авторитетами от науки. В произведениях фантастики скорость света была превзойдена в те времена, когда за подобные высказывания физика могли подвергнуть «научному остракизму», высмеять.
В 80-е годы XX века наблюдался некоторый подъем в развитии фантастики в Беларуси, но все шло в подражательном направлении. Тогда отталкивались от достижений англо-американской литературы. Ориентировались на сильных и хороших авторов: А.Азимова, Р.Брэдбери, С.Лема, К.Саймака, а также Б.Виана, Р.Говарда, М.Муркока. В 90-е годы выпустили отдельные книги Е.Дрозд, Б.Зеленский, В.Цветков, Г.Ануфриев, Н.Чадович и Ю.Брайдер… Публикации шли в основном в молодежной прессе, как-то даже «Нёман» напечатал подборку, но все же атмосфера была создана. Тогда Союз писателей Беларуси занимал в общем нейтрально-благожелательную позицию. Ведь фантастику писали и классики: великолепная комедия К.Крапивы «Врата бессмертия», «Шляхтич Завальня» Я.Борщевского и т.д. Я.Купала еще в 30-е годы говорил, что писатели-фантасты могут намечать пути будущего техники, доходя до уровня пророчества. Поэт призывал учиться у таких писателей, как Э.Беллами, Ж.Верн, Г.Уэллс… Атмосфера 80-х годов побудила обратиться к мотивам и сюжетам фантастики А.Адамовича, В.Гигевича, Э.Скобелева, Б.Саченко, Г.Попова. Именно эта атмосфера и сейчас позволила появиться ярким и сильным романам Н.Чергинца («Илоты безумия»), В.Маслюкова («Рождение волшебницы»), С.Булыги («Чужая корона»), О.Громыко («Цветок кашлейника»).
Сегодня в Беларуси пишущих фантастику более сотни авторов. Все больше и активнее разрабатывается фэнтези. И вот здесь присутствуют моменты, аспекты, возможности и художественного характера, и духовно-нравственного, а если брать еще и идеологическую сторону, то складывается ситуация многообещающая.
Вообще в жанре фэнтези у нас работают многие авторы. Иногда придают материалу форму притчи (Н.Ракитина, Н.Дивина, Г.Ануфриев, М.Батурина, А.Силецкий). К большой форме тяготеют А.Бадак («Не смотрите в снах на Луну»), А.Козлов («Дети ночи», «Минск и ворон, Париж и призрак»), А.Боровский («Искушение»), интересны произведения Л.Рублевской.
Литературовед и критик Д.Гардинер в одной из своих статей по теории фэнтези (статья так и называлась «Теория фэнтези», 2003) заметил: «У литературной критики нет соответствующего языка, способного детально изучить фэнтези хоть с какой-нибудь релевантностью. В основном критики применяют неправильные инструменты для своей работы. Есть потребность в сдвиге парадигмы, включающем переопределение терминов и новую перспективу. До сегодняшнего дня вся литература рассматривается с реалистической точки зрения, и литературные тексты оцениваются с позиции того, насколько они соответствуют объективной реальности». Иными словами: критика мыслит категориями реализма, а оценивать необходимо волшебное, сказочное, магическое. То есть то, что веками либо отдавалось детям, либо входило в религиозную схему, где допускались чудеса, хотя и «регламентированно».
Фэнтези убедительно, в художественных образах, психологично показывает то, куда простому смертному пока смотреть не рекомендуется. Сейчас ученые либо в экспериментах, либо в расчетах прикасаются к иным мирам, и эти миры нередко чужие и опасные для человека.
И Слово, произносимое фантастами, должно нести любовь и предостережение, поэзию и сказку, ведь действительно, многое есть на свете, друг Горацио, что никогда не снилось ни нам с тобой, ни целым академиям патентованных и остепененных мудрецов.
II
Издательство «Харвест» выпустило 12 томов белорусской фантастики, причем, не по одному тому, а сразу «бочкой сороковкой». До этого в Беларуси выходили сборники фантастики «Люстэрка сусвету», «В зените Антарес», отдельные произведения белорусских фантастов и в Минске, и в Москве. Но 12 томов — это в любом случае событие, требующее соответствующего анализа.
…Появление кроманьонцев было страшным явлением для неандертальцев, последние были вытеснены, уничтожены, часть, возможно, ушла в труднодоступные места, и так, не исключено, появились загадочные «снежные люди», «йети», с такими удивительными способностями. Рядом живем мы, в чем-то схожие, в чем-то отличные от них по природе. А если вмешательство в эволюцию человека было сознательным?
Эта тема давно волнует писателей: вспомним произведения Г.Уэллса «Люди как боги», О.Хаксли «Прекрасный новый мир».
Так что же такое человек? Тема эта — бесконечные споры, дискуссии и метания из одной крайности в другую.
Рассуждение о человеке логично приводит к идеям о совершенствовании его натуры, усилении положительных, сильных черт и нейтрализации отрицательных, слабых. Идея создания «человека нового типа» не с точки зрения создания «сверхчеловека», а улучшения уже имеющейся «модели», возвращает нас в оп-
ределенном смысле к «механистическому взгляду» на человека, распространенному в ХVIII веке. Сегодня можно говорить о создании «компьютерной модели», «абсолютного» двойника, только эффективнее распоряжающегося своими физическими, психическими, ментальными ресурсами. Самое поразительное заключается в цели использования этих ресурсов — создать непобедимого солдата, неутомимого рабочего, идеальную красавицу, которые будут вне конкуренции и соответственно принесут баснословную прибыль.
