Тимур и Дерево исполнения желания - Катерина Плотникова

Если бы вы спросили, какое у Тимура любимое занятие, то он бы с уверенностью ответил, что больше всего ему нравится мечтать. В свои 9 лет он был удивительно наблюдательным мальчиком, но в то же время мог быть невероятно рассеянным.

Определенно, это качество раскрашивало его жизнь в яркие цвета, как он раскрашивал страницы своего альбома красками – Тимур всегда предпочитал густую насыщенную гуашь в баночках вместо бледноватой акварели. Ему нравилось представлять, что в его руках кисти оживают вместе с персонажами из его головы.

К сожалению, была и другая сторона – мечтательность осложняла его собственную жизнь. Тем, что иногда в нее попросту не помещалась.

Например, если Тимура отправляли во двор с каким-нибудь поручением, то он мог выйти и засмотреться на небо, по которому плыли облака. Иногда они были полупрозрачными, похожими на дым. Иногда – похожими на птичьи перья или мазки его собственной кисти. Порой контуры облаков были плавными, чем-то напоминая Тиму сливочный крем. В такие моменты ему почему-то всегда хотелось мороженого.

Но больше всего ему нравилось, когда облака были немного тяжелыми и пушистыми, похожими на комки ваты, которую уже немного подержали в руках и распушили. Если внимательно присмотреться, то их очертания начинали напоминать различных рыб или животных. Чаще всего Тимур почему-то видел в небе лохматых собак, некоторым из которых он даже давал имена. Это было еще одним его любимым занятием – придумывать необычные клички для животных. Однажды он дал имя настоящему щенку, который жил у одного его знакомого мальчика. У щенка были длинные уши, и когда он радостно гавкал, то мотал головой, а его уши смешно хлопали по щекам. Так у него и появилась кличка – Хлопуш.

Так вот, если Тимура родители просили что-то сделать во дворе – принести или отнести какую-либо вещь – а в небе были пушистые «ватные» облака, или в саду порхало много бабочек, или, например, по забору важно расхаживала большая сорока в своем строгом черно-белом наряде, то мальчик мог надолго застрять на улице, совершенно забыв про все доверенные ему дела.

Когда же он приходил домой, то ему хотелось быстрее зарисовать увиденное или додумать продолжение родившейся в его голове истории про смешных белых собак с забавными именами, прогуливающимися по облачному полю, как по снежным сугробам, или гордых золотистых ретвиверов, освещенных лучами заходящего солнца.

Сам он видел ретвиверов – так называется порода красивых собак с длинной шерстью и добрыми мордами – только на картинках, а название это услышал от папы. И с тех пор все рыжеватые и добрые собаки ассоциировались у него с золотистыми ретвиверами.

Он мог бы придумывать и рисовать все это часами, если бы его периодически не отвлекали и не тормошили, говоря, что нужно убрать игрушки, почистить зубы или даже напоминая пообедать.

Проще всего мечтать было на каникулах, в остальное время Тимуру приходилось вовремя ложиться спать, рано просыпаться, ходить в школу и делать уроки. Поэтому времени на фантазии оставалось мало.

В общем, Тимур был задумчивым, рассеянным и к тому же стеснительным мальчиком 10 лет, и при этом у него почти не было друзей. Сам же он часто думал так:

– Вот бы у меня была собака. Я бы придумал ей подходящее имя, никаких Тузиков или Жучек. Мы бы вместе гуляли, и я бы рассказывал ей про ее облачных родственников.

Иногда он рассказывал о своих фантазиях маме, но она вздыхала, ласково трепала его волосы и говорила:

– Ну какая тебе собака, чудо ты мое (мама часто называла его чудом). Ты же засмотришься на небо или сорок начнешь считать, забудешь про нее совсем. От тебя щенок убежит, а ты и не заметишь.

Тим в ответ начинал горячо доказывать, что про щенка он бы точно не забыл ни за что на свете. Но мама только качала головой.

Когда он спрашивал об этом папу, то тот ему обычно отвечал:

– С собакой нужно заниматься. Это не игрушка, а ты даже игрушки по всему дому постоянно теряешь.

Постепенно он перестал просить у родителей щенка, только все чаще рисовал собак в своем альбоме. Готовые рисунки он обычно вешал на стену и, рассматривая их, часто грустно вздыхал.

На его десятый день рождения в гости пришла мамина подруга с сыном, от лица которых Тим получил в подарок две толстых книги, содержание которых его неожиданно затянуло. Так он увлекся чтением, а именно полюбил читать сказочные истории и фэнтези. В них рассказывалось о рыцарях, мудрецах, необыкновенных животных, в том числе и о драконах. В одной книге – он несколько раз ее перечитывал – даже была собака-дракон, точнее Драконопес. Тим любил перечитывать моменты, где описывалось, как Драконопес летел по небу, рассекая пенистые облака. Мальчик представлял в эти минуты, как солнце золотило ему шерсть, а уши колебались от ветра и на сложных поворотах похлопывали дракона по мохнатым щекам.

Теперь он уже не так часто замирал, рассматривая облака или обстановку на улице. Почти все лето Тим просидел дома, уткнувшись в книги, которые постепенно заменяли ему друзей и настоящий окружающий мир.

Начался сентябрь, и снова пошла школьная жизнь. Мир Тимура стал делиться на две части: время учебников и долгожданное время его любимых сказочных рассказов. Так продолжалось примерно до середины сентября.

Как-то раз, в субботу, Тим зачитывался очередной историей. Вдруг его позвала мама. Причем позвала серьезным тоном и даже попросила оставить в его комнате книгу, так как, по ее словам, ему хотели сообщить нечто важное.

Когда он вышел, оказалось, что в зале его уже ожидали родители, при этом папа бережно держал в руках пакет, видимо с чем-то хрупким.

Мама заговорила:

– Тимур, мы знаем, что подарки не принято дарить заранее, тем более за три месяца до самого торжества, но тут особый случай.

При слове «подарок» Тим оживился, но услышав про три месяца, немного растерялся:

– Через три с половиной месяца будет Новый год. Разве дарят новогодние подарки осенью?

– Ну смотри сам, – и папа вытащил из пакета… дерево.

Это было небольшое дерево, похожее на лимонное, только листья были темнее, более тонкие и не такие гладкие на ощупь. Корнями оно уходило в землю в темно-фиолетовом горшке.

На одной ветке висела бирка. Присмотревшись, Тим прочитал печатный текст:

ДЕРЕВО