Разговор - Клименко Тимофей

Ну вот что ты не подошёл ко мне, не поговорил? Может, я бы тебя и понял.

Ах да, ты подходил… Сигарету стрельнул… А я отказал… Помню. Обиделся я тогда на тебя. Неужели тебе так курить хотелось? Или это был лишь предлог, а я просто не понял?

Да, наверное, если бы ты подошёл и заговорил со мной, ничего бы не изменилось… Ну чего молчишь? Так оно и есть… Я ведь про тебя знал. И ты про меня знал. Вот поэтому-то не смогли мы и во второй раз разговор завязать. А может быть, что-то и изменилось бы… Жизнь бы у обоих пошла по-другому. Может быть, смогли бы друг друга понять, принять и уважать. Я младше, и мне, конечно, проще сейчас всё на тебя свалить, ты же смотришь и молчишь, и в ответ ничего не возражаешь. Это ты взял и сломал мою жизнь, а сейчас молчишь…

А всё могло бы быть иначе! Мы, кстати, очень похожи с тобой. И чисто внешне, и чертами характера. У тебя даже волосы так же топорщатся у ушей, как у меня. Хотя это у меня, как у тебя… А насколько ты виноват, я не знаю. И виноват ли кто-то вообще или нет - тоже не знаю, может и нет вины. Просто ты почему-то взял и сломал мою жизнь. Или не ты… А как теперь узнать правду, да и зачем? Зачем мне та правда? Годы идут, и по возрасту я скоро тебя догоню, наверное… Сможем говорить на равных, если, конечно, сможем. Хотя ты же молчишь…

Только сигаретка еле тлеет да калитку ветром бьёт сильно. Смогу ли я тебя понять, когда мы станем ровесниками? Наверное, нет, ведь мы всё равно слишком разные. Но я думаю, обижаться я уже прекращу, прощу тебя… Ну что молчишь? Молчишь.

Я ведь к тебе в гости не ругать тебя пришёл, а поговорить… Но я говорю и говорю, а ты молчишь…

Я же тебя ждал, а ты не пришёл. Так и не пришёл… Двадцать лет ждал, а теперь почти десять лет сам к тебе хожу. Прихожу и ругаю, а ты молчишь.

А я-то не ругаться хожу, а сказать, что простил тебя. А сам сижу на лавке и ругаю вот… Ладно, давай, не обижайся. Молчишь…

Пойду я. Через полгодика снова забегу, поболтаем. Или через год, как получится… Бывай… Ты же в угоду своей жизни мою скомкал. Молчишь, а мне тебя жаль.

И мою жизнь скомкал, и свою не устроил… А сейчас молчишь.

Я же твоего голоса даже не помню. Я же тоже характер тогда проявил, не стал с тобой разговаривать. И во второй раз не стал. А теперь ты со мной не говоришь. И кому я что доказал? А ты чего добился? Сейчас-то виднее, что и как надо было.

Сейчас, когда уже ничего не важно...

Сын шёл от могилы отца, а в спину смотрел такой же взгляд таких же глаз, только с памятника. Сигарета на земле дотлела до фильтра, а куст тысячелистника качал облезлой серой верхушкой, будто бы споря: "Важно! Очень важно!"

© Copyright: Тимофей Клименко,