они выглядели как-то… ну не знаю, богато. Взгляд такой аристократский. Морды эти. Думаю, все они — дети-немаги богатых родителей.
Ну и это же многое объяснило.
— Входим в первую формацию позы дракона!
— Медитация долины тишины!
— Растяжка летящего змея!
На протяжении следующих двух часов я слышал и делал вот этот вот бред, сопровождающийся постоянными:
— Уо! Ха! — кричала взрослая группа.
— Уё! Хя! — кричала младшая, моя.
И я повторял! Ну не просто же так это всё делают! Но в какой-то момент я сломался и просто застыл, глядя на других.
— Михаэль? Почему не отрабатываем удар девятого солнца⁈ — крикнул тренер.
— Сенсей… — неуверенно пробормотал я, — А тлениловаться-то когда будем? Мы же только воздух бьём, пличём кливо.
Чувство, будто пластинку зажевало, и музыка прекратилась — все остановились и повернулись на меня.
— Михаэль-Михаэль… — вздохнул и покачал головой сенсей, — Путь воина — бесконечен, и формировать его надо с закалённого духа! Насилие — это последнее, и то, к чему мы не прибегаем по собственной…
— Да ёп вашу… — я вздохнул, засунул руки в карманы и пошёл на выход.
Нужно было понять сразу, что это просто бутафорская чушь для богатых детей, чтобы те энергию куда-то девали, и ни дай бог получили по морде!Не то. Вообще не то! Здесь меня никто и ничему не научит. Только дышать ровно и в медитацию входить. А я это в полгода научился.
Плохо.
И родители ничего не подскажут — они и сами без понятия, куда меня отдавать.
* * *
Весь следующий день я решался.
Весь день думал, стоит или нет. Хотя прекрасно понимал — стоит. И это не стыдно и не позорно, наоборот — если я хочу взрослой силы, то нужно вести себя как взрослый!
Но… чёрт. Как же мне это далось тяжело!
— Эй… Теодол, — я подошёл к мальчику.
Он повернулся.
— Где… тебя этому научили? Ну, вчелашнему. Блоску.
Сердце колотилось. Хотелось провалиться сквозь землю! Как же стыдно, оооой, ну как же стрёмно! Мой детский мозг сопротивляется!
Но я прекрасно понимаю — это всё глупость. Просто какая-то напыщенность.
Теодор на меня спокойно посмотрел, а потом хмыкнул. Урод! Я тебя глаза выколю! Что смешного⁈
— А ты где научился голос менять и детей пугать? — спросил он в ответ.
— Я… тц. С лождения умел… — не могу же я ему это всё сказать.
— Ну тогда и я, — пожал он плечами и отвернулся обратно.
На удивление, адекватная реакция. От Теодора-то. Он точно изменился. Или вырос? Уверен, раньше бы он рассмеялся мне в лицо.
Никто мне не скажет секретов, если не получит что-то в ответ. Очевидно.
«Блин…», — вздыхаю.
Вчерашний бросок толстяка, который весит в три раза больше тебя, не даёт мне покоя.Люди тренируются. Где-то. Как-то. Получают навыки. А от меня этот пласт развития уходит.
Я… не хочу отставать.
— Бабуль… пливет… — там же, прямо из садика, я спрятался в туалете и с надутыми щеками позвонил бабушке, — Что делаешь?..
— Чего такое Миша? Что с голосом?
— Да так…
— Говори давай.
Я вздохнул и всё рассказал. И про Теодора, и бросок, и мою зависть, и про дебильное кунг-фу.
Нечасто у меня такое настроение, но сейчас именно оно. Детская грусть. Хотелось просто выговориться. Папе стыдно такое говорить, мама не поймёт, а бабушка — именно тот человек, который может понять мои чувства. Совета я от неё не ждал. Хотелось бы, но… не ждал. Во мне просто накипело и надо было выплеснуть.
— Не знаю, что делать… — бубнил я, — Тоже так хочу. Почему он умеет, а я нет?.. Фигня какая-то…
— Да уж… и впрямь ребёнок. У тебя, наверное, сейчас даже щёки надутые, — вздохнула она, — Блин, что-ж с тобой делать.
Я продолжал дуть щёки. Как вдруг…
— Прадед твой, то есть мой муж — он с вашего города. Он сиротой был, а жизнь у них тогда… не самая сладкая была. Тогда как раз война с Европой у нас шла. Его обижали, когда он маленький был. Всех мелких тогда обижали. Чтобы защищаться он пошёл. Зал тот всё ещё стоит.
— Я… я хочу туда! Я могу туда пойти!
— Миш… была я в том зале. Он не только для немагов. Он в целом… — она неуверенно вздохнула, — Тренер там собирает всех беспризорников, пробуждённых и нет. Пытается перевоспитать, привить правильное. Своими… методами. Если ты не хочешь пижонства, хочешь реальные тренировки, реально нарастить шкуру…
— Д-давай, баб!
— Назад пути не будет. Честно? Я не хочу туда тебя отправлять. Может произойти что угодно. Никаких сертификатов и регламентов там нет. Тебя, конечно, не убьют, но…
— Холошо! — я сжал телефон.
Она снова вздохнула. Повисла тишина. Бабушка действительно серьёзно задумалась, стоит ли меня туда отправлять.
Это не школа кунг-фу. Не школа бокса. Это, наверное, и вовсе школа жизни.
Тяжёлой и суровой.
И там был мой прадедушка! Бабина любовь! А я уверен, в слабосилка и нюню она бы не влюбилась.
— Ладно. Записывай.
* * *
Мы с мамой шли по двору.
Стоял ещё день, поэтому было светло, но впервые я испытываю такую… тревогу.
Мы ехали сорок минут прямо на край города. Я впервые здесь. И впервые вижу такую жизнь.
Странные панельные дома, странные дороги. Везде неприкрытые мусорки. Куча шпаны, куча подозрительных личностей. И постоянно какие-то звуки! Собаки лают в другом дворе. Какие-то пацаны ржут возле качелей. Всё старое!
Надо было дожидаться отца и ехать вместе, блин. Мне стрёмно. Я впервые на окраинах.
Но уже поздно — мы пришли.
Спортивным залом было обшарпанное здание с отваливающейся побелкой. К нему вела дорожка, а по бокам от неё стояли наваленные шины. Для отработки ударов?
Однако, удивительно — мусора не валялось.
— Нам точно сюда?.., — пробормотала мама.
— Влоде…
Но меня смутила компания парней лет шестнадцати возле входа. Они были в спортивных растянутых костюмах и с сигаретами в руках. Их было четверо.
Плохо. Смотрят на нас. На ребёнка и красивую девушку.
Мы подходим к двери, дёргаем, и… она закрыта.
— Эй, шкет, куда идёшь? — слышу в спину.
Ожидаемо. Поэтому удаётся не дёрнуться от неожиданности — я был готов.
— Мне сказали тут тленилуют.
— «Тленилуют»? — передразнил он, а
