Затем он приподнялся и устроился рядом. Пока я медленно приходила в себя, отцепил одну мою руку, а другую так и оставил пристегнутой к изголовью. Но мне сейчас было абсолютно все равно, я бы стерпела и обе связанные руки... и даже ноги... я просто парила в небесах.
Женя пальцами провел по моему животу, уткнулся носом в ухо и прошептал так тихо и нежно:
– Люблю тебя, детка.
Поцеловал в мочку и прижал мое безжизненное тело к себе. А я... так и не смогла прийти в себя... так и погрузилась в сон. С прикованной к кровати рукой, но зато в объятиях самого любимого мужчины на свете.
Утром я проснулась от ощущения странного дискомфорта. Лениво приоткрыла глаза и посмотрела вверх. Черт! Он так и не снял с меня наручники. Блеск!
– Выспалась? – услышала я за спиной тихий хриплый голос.
– Ты меня так и не отстегнул? – сонно промямлила я.
– Ну да. – В голосе звучала усмешка. Женя обнял меня за талию и носом уткнулся в макушку.
– Как какую-то преступницу?
– В целях профилактики. Чтобы ею не стать. Надо было приобрести эту полезную вещицу еще семь лет назад.
Я чувствовала по его дыханию, что он улыбается. Весело ему, значит!
– Я руки не чувствую! – Попыталась перевернуться, но рука затекла, и я бессильно рухнула на кровать. – Черт! Колосов, ты изверг! Как мне сейчас одеваться? Рука онемела. Отцепи!
– Не шуми. Я тебя сам одену. Зато все мое при мне. Никто не сбежал, никто не кинул меня из страха, или по какой ты там еще причине бросаешь?
В это время заиграла мелодия на моем телефоне. По звонку поняла, что это Мила. Вот кому я пожалуюсь!
– Дай телефон. Я не достану, – приказала я Жене, который уже потянулся за сотовым. Посмотрел на фото сестры на экране и поморщился.
– Может, пока не будешь отвечать? Ты не в духе. Вдруг чего лишнего ляпнешь. – Он улыбнулся своей обворожительной улыбкой, за которую я, видимо, должна была все простить. Должна была, но я приподнялась повыше, насколько позволяло мое положение, и выхватила из его рук телефон. То, что он даже не удосужился ночью снять наручники, разъярило меня окончательно.
– Мила! Твой брат – сволочь! – выдала я подруге, даже не поприветствовав ее. Женька попытался вырвать у меня телефон, но я оттолкнула его ногами. И глядя ему в глаза, злобно произнесла: – Козел! Изверг! Ты, хоть, знаешь, что он выдумал? Знаешь? Только дураку могло такое в голову прийти! Ты слышишь меня, Колосов? Ты – дурак, Колосов! Ты – идиот!
Затем отвернулась от него и обратилась уже к Миле:
– Мила, забери меня! Я не хочу за него замуж! Он меня на ночь наручниками к кровати прицепил, чтобы я не сбежала! Ты представляешь?
Нет, замуж я конечно хотела. Но еще мне очень хотелось вывести из себя этого мужчину, который позволяет себе приковывать меня как рабыню к кровати. В трубке послышался легкий смешок.
– Мила! Ты что? Смеешься? – И почему мне не смешно?
– Аль, нет!
– Мила, он меня, как какую-то... даже не знаю, как назвать... розовыми пушистыми наручниками... – Я гневно зыркнула на Женю. А откуда у него наручники вообще? – Колосов! Откуда у тебя наручники?
В голове сразу возникла мысль, что они остались от его бывшей Кати. И это стало спусковым крючком.
– Сволочь! Мила, забери меня! Я не выйду за него замуж! Он меня до сих пор не отцепляет, говорит, что сам оденет. Боже! Колосов! Ты... Ты... Мила, забери меня! Свадьбы не будет!
Тут Женя изловчился и все-таки выхватил у меня телефон.
– Ай, отдай.... – прокричала я, но Женя накрыл ладонью мой рот и приложил указательный палец к своим губам, показывая мне, что я должна молчать.
– Мила, все в силе! – невозмутимо заявил он. – В двенадцать часов, в ЗАГСе!
И сбросил вызов.
– Аль, не злись на меня. Я каждую ночь буду компенсировать тебе твои мучения. Хотя ты так сладко спала, не понимаю, чем ты недовольна?
– Отцепи меня. Ты дурак, Колосов. В курсе? Я не хочу быть твоей женой, – произнесла я, но тут же прикусила губу, увидев, как Женя скептически изогнул бровь.
– Не хочешь? Ты уверена? – Он принес из гардеробной свой костюм, бросил его на кровать и посмотрел на меня. – У нас регистрация в двенадцать. Так что подумай хорошо. Время уже забито, если ты не хочешь, придется мне найти другую претендентку.
Женя снова зашел в гардеробную, откуда вернулся с белым шелковым сарафаном, который я купила специально для регистрации. Я сощурила глаза, пытаясь взглядом испепелить этого несносного мужчину. Он положил мое одеяние на свой костюм. Встал, похлопал пальцем по губам, будто о чем-то задумался.
– Точно! Нижнее белье! – подмигнул мне и снова удалился.
Я снова посмотрела на свою руку, прикованную к изголовью, и тяжело вздохнула. Шут гороховый!
– Жень, пожалуйста, расстегни наручники. У меня ведь сегодня праздник, – жалобно проскулила я, когда он в очередной раз вышел из гардеробной, держа в руках комплект белого кружевного нижнего белья.
– Праздник сегодня у меня! Наконец-то окольцевать тебя смогу и штамп поставить... правда только в паспорте. – Он огляделся по сторонам в поисках чего-то. Потом остановился и, сузив глаза, проговорил: – А может, мы тебе татуировку сделаем? На шее? В виде штампа?
Я открыла рот, чтобы высказать все, что я о нем думаю, но когда Женины губы растянулись в белоснежной улыбке, забыла обо всем.
– Люблю, когда ты молчишь.
– Может, клеймо поставишь?
– Клеймо я еще семь лет назад поставил. – Он снова подмигнул мне и подошел к кровати. Достал из пижамных штанов ключ и потянулся к моим рукам. – Только попробуй удрать. Я тебя везде найду, поняла?
Я кивнула. Но Женя продолжал смотреть на меня и улыбаться.
– Тебе так идут эти наручники. Может, вместо колец их используем?
– Снимай уже, у меня рука отекла, – огрызнулась я. – Меня по-прежнему интересует вопрос, где ты их взял?!
Женя расстегнул наручники и помахал ими у меня перед носом.
– Нравятся? В секс-шопе. Кстати, можем заехать туда после свадьбы. Выберешь что-нибудь для моего наказания. И еще там есть неплохой костюмчик медсестры.
– В таком костюмчике могу только клизмой тебя наказать.
Я оттолкнула смеющегося Женю от себя и поднялась с кровати, удерживая на груди одеяло. На кресле обнаружила его рубашку, надела ее и застегнула на одну пуговицу. Потерла запястье.
– Ты совсем сдурел? Что творишь? Думаешь, приятно так спать? – возмущенно произнесла я, рассматривая красноватый след на запястье.
Женя подошел ко мне и, положив руки на талию, резко притянул к себе.
– Я люблю тебя. Хотел этой ночью нормально поспать, но боялся закрыть глаза. Это была моя гарантия. – Он кивком указал на наручники, опустил глаза и тяжело вздохнул. – Не сердись, милая.
– Да ну тебя! – Я уперлась руками ему в грудь, пока он, смеясь, прижался носом к моим волосам.
– Собирайся, а я – бриться.
Я кивнула и с улыбкой обвила руками его шею.
– Люблю тебя, – прошептала в губы между поцелуями, после чего сделала шаг назад. – Не хочу опаздывать. Иди, брейся.
Когда Женя покинул спальню, я сразу же бросила взгляд на часы. Можно ли уже позвонить маме и поздравить Ваню? Не разбужу ли я их? И успею ли поговорить с ними до возвращения Жени? Словно прочитав мои мысли, сотовый «ожил», напоминая о себе рингтоном Siatria «Обними меня, мама». Я с улыбкой взяла его с прикроватной тумбы и провела по сенсору.
– Алло?
– Ма-а-ам? А ты почему не звонишь?
– Ты уже проснулся? Я боялась разбудить тебя.
– Я давно не сплю. Жду, когда ты поздлавишь меня. А что ты мне подалишь?
Я засмеялась и подошла к открытой двери лоджии. Его прямолинейность – явно в папу.
– Это сюрприз. Поздравляю тебя с днем рождения. Очень скучаю по тебе...
– Я тоже скучаю, мам! – перебил меня Ваня. – И люблю тебя!
– Я тоже люблю тебя, милый.
За спиной послышался шорох.
Я медленно повернулась к двери, в принципе уже зная причину этого звука, и увидела застывшего Женю, который, округлив глаза, смотрел на меня. Губы плотно сжаты, во взгляде непонимание и злость. Он резко шагнул ко мне и выхватил телефон. Его лицо исказилось от ярости.
– Знаешь кто ты? – Женя встал вплотную и навис надо мной. Мне казалось, что я превращаюсь в Алису из сказки Льюиса Кэрролла, которая, выпив из пузырька какую-то жидкость, стала уменьшаться. Вот так же я. Под яростным взглядом зеленых глаз, в которых полыхали языки пламени, я почувствовала себя маленькой и беспомощной девочкой.
– Але? – Услышала я приглушенный голос Вани, который доносился из трубки в Жениных руках. Видимо, и Женя услышал, потому что поднял руку и приложил телефон к уху.
– Да. – От его холодного тона я вздрогнула. – Какую маму? – через пару секунд удивленно спросил он, не отрывая от меня взгляда. – Твою маму? – Неподдельное удивление, сквозившее в голосе, все больше отражалось на его лице.
Я слышала, что Ваня, что-то говорит, но слов разобрать не могла.
– А как маму зовут?
Я стиснула зубы.
