сошку, врагов и бунтовщиков. Но зрелище забыть невозможно. Волей-неволей на себя переносишь и сочувствуешь... даже неприятелю или проходимцу! Ужасно не то, что на колу умирали, а то, что на нём ещё какое-то время, иногда довольно долго, «жили». Не дай бог никому пожить такой «жизнью».
Ящер, кстати, тоже любил подобное проводить. Он у них не только Мастер специальных операций, но иногда палачом работает «на полставки».
Шонхор покосился на своих товарищей. Все трое выглядели бледно. И явно были на грани паники.
– Передай Его высокопревосходительству, что всё будет исполнено в срок, – ответил Шонхор за всех. А какой ещё мог быть ответ?
– Слушаюсь, – кивнул гигант, сверкнув синими очами. – Разрешите откланяться.
– До свидания.
Шонхор закрыл за посланником дверь. Дождался, когда шаги стихнут. Кто-то из прислуги прибежал и бросился подтирать то, что натоптал непрошеный гость – у него была грязь на ботинках, но Шонхор прорычал, чтобы убирались вон.
– Позже!
Не нужны сейчас лишние уши. Паранойя? Когда такое творится вокруг, не удивительно.
– Итак, господа-товарищи. Ситуёвина хреновая. Мы-то считали, что у нас ещё месяц есть.
«А может, думали, что царь забыл… Или расхотел опять…».
Последние недели к царю не попасть было. Бородатые духоверы заходили спокойно, с их игуменом Сам беседовал часами. А министров гнал взашей. Начальник протокола так и говорил: «Даже не суйтесь, нынче не в настроении». Такие периоды у Собирателя бывали. Тогда государство управлялось ближним боярским Кругом. И нормально управлялось, руку набили. Правда, ничего критичного пока не случалось в эти промежутки.
И вот, выйдя из такой изоляции, «малой схимы», Правитель вспомнил о проекте… который думные бояре уже хотели спустить на тормозах. Надеялись, что он снова отменит разработку. На то многое указывало. Но Благодетель поступил наоборот.
Положение щекотливое. Все помнят, что идея Виктору сначала не понравилась. Что он не хотел ничего менять. Но, в то же время, без этих мер стране трудно. Во многих отраслях нет нормальных специалистов. А где их взять? Учить по книжкам? Так себе выходило. Одних книжек мало. Учить-то кто будет?
Чтобы промышленность росла, нужен приток умелых рук. А резервы в ближайших краях исчерпаны. Запустили сразу много всего, и оказалось, что приходится техникам и механикам разрываться, чтобы всё не разваливалось. Ещё Генерал покойный это затеял. «Кадры решают всё!» – повторял.
И правитель это вроде бы тоже понимал. Но разработки по проекту лежали под сукном уже не один год. Сроки несколько раз переносили, иногда про него надолго забывали, и бояре подозревали, что вот-вот и совсем его отменят.
И вот сегодня какая-то муха Виктора укусила. Он вдруг вспомнил и потребовал ускориться. И не просто ускориться, а завтра отчитаться.
– Нам головы снимут! – произнес министр экономики. – Проект должен быть представлен, кровь из носу. Рожаем хоть что-нибудь. Лучше плохонький, чем никакого.
А то полетят головы с насиженных мест.
Год назад из пятерых малых бояр, которые другой важный проект завалили, Первый гражданин, который пребывал в плохом настроении, сделал «сороконожку». Повелел охране сшить их между собой суровыми нитками. «Вы не умеете командой работать? Я вам помогу». И так пустил бегать в парк. К концу дня помиловал. Четверо выжили, один от заражения помер. Отходчивый всё же царь. Ну а пороли мелких бояр и министерских дьячков только так, иногда шкура зажить не успевала.
Сейчас у министров на руках была только короткая концепция, которую покойный Генерал Петраков придумал. Они спустили задачу в свои министерства, чтобы те занимались, каждое своей частью. Но ничего ещё не было готово. За месяц, что остался, может, и скомпоновали бы худо-бедно. Но вот всё пошло наперекосяк.
И теперь четверо министров – точнее, «думных бояр» – должны до завтра представить готовый проект «Технопарка Светлого Будущего» (ТСБ). Витрины Империи, её маяка, которым она будет светить внешнему миру.
– Вот нахрена ты это затеял, Джангарыч, – протянул министр промышленности. – Напомни хотя бы, о чём там… Башка болит.
Товарищи забыли всё напрочь, потому что каждый день текущих вопросов полно. Тут не до светлого будущего, сегодня бы выжить, и слава богу! Вот, уже считают, что он, Шонхор – инициатор, что он вложил эти мысли в царскую голову.
– Да не я это! Забыли, что ли? Вот те крест! Включайте ваши головы, господа. Короче! Всё просто, как яичница. Мы строим Нью-Москву. В Геленджике. Чтобы привезти туда побольше глупых западников. Бывших наших.
– Квалифицированная рабсила? – переспросил Востриков, министр науки.
На помощь низенького усатого боярина высоких технологий Борманжинов наделся, так как именно тому были ох как нужны грамотные кадры.
– Мой зам недавно лично объехал порты южной Европки. Подтверждают агенты. Говорят, везде бурление заметно. Собираются группами в барах и кафе, обсуждают. Потомки айтишников-хайтишников и прочей сволочи. Их предки когда-то бросили Родину в трудный момент… Но последние годы из-за неурожаев и заморозков, наплыва гостей из Африки и с севера, трения там усилились. Кое-где местные хотят наших выгнать к чертям.
– Наших? – приподнял бровь Павловский. – Какие они наши? Пусть остаются там. Гнилая порода. Их предки перед Войной свалили? Ещё раньше? Да плевать, на фиг их.
– Надо милосердными быть. Разве не этому учит нас Дух святой? Они, наши собратья, тоскуют по Матушке, ревугой белут… белугой ревут, – язык у Шонхора слегка заплетался. – Берёзки от горя грызут.
– Ох и олени… – фыркнул боярин промышленности.
Посмеялись. Такой смех сквозь слёзы получился.
Алкоголь начал выветриваться. Они подобрались, равняясь на Шонхора. Видели, что тот придумал что-то: «Может, и поживём ещё, братья-бояре. И не такое видали».
– Некоторые по-русски ни бе, ни ме. Но большинство язык знают. Детей учили, мол, там ваши корни. Чебурашка, оливье, балет, Гагарин… Головой, то есть менталитетом, конечно, они малость другие. Но не думаю, что критично. Переучатся, перекуются. Уж в этом поможем. Главное, всё равно помнят, что Родина хорошая, всегда примет и простит.
Сами бояре в Закатных краях не бывали, но слушали рассказы мелких служек, которые ездили по поручениям. Завидовали им слегка, хоть виду не подавали. Сами бы не прочь сплавать, любопытно же. Но нельзя. Хотя, конечно, побывать они там хотели чисто для интереса… ну, пару разков. А жизнь-то возможна только здесь, от бобра добра не ищут.
– Ох я расплАчусь. – бросил министр промышленности. – И что нам с того, Джангарыч? Какой смысл?
– Видишь, Сеня…. Шонхор продолжал озвучивать свои задумки. Наработки-то были
