Второй особенностью Валентина Нифонтова было то, что для Виктора он напоминал героя американского сериала “Теория большого взрыва” Шелдона. И лицом и такой же длинный, худой и нескладный. А еще, когда Нифонт ничего не рассказывал и ничего не узнавал, он жевал. Доставал горбушку хлеба и начинал ее грызть, пережевывать, мерно двигая челюстями. Игорь как то рассказывал, что Нифонт грыз одну горбушку целых полтора часа. Он специально, ради смеха, засекал время…
По словам Нифонта, летчики из первой эскадрильи, прикрывая наземные войска, обнаружили диковинный самолет с двумя хвостами и после многочисленных атак сумели его поджечь. Самолет этот, несмотря на чудный вид, был очень маневренный и легко выходил из под атак, они вчетвером еле управились…
После обеда новый вылет. Поставили задачу прикрыть эскадрильей полк новых пикирующих бомбардировщиков. Бомбардировщиков ожидали сидя в кабинах, как оказалось не зря - они опоздали с появлением на целых полчаса. Но вылет едва не оказался сорванным. Сперва на самолете Шубина, на взлете, отказал мотор. Только благодаря своему высокому мастерству он сумел посадить самолет на самом краю аэродрома. Затем снова не убралось одна нога шасси Нифонтова. Ему приказали садиться, однако при посадке, эта нога произвольно сложилась и он плюхнулся на пузо, вспахав винтом полосу. Все это время девятка петляковых нарезала круги над нашим аэродромом. Пришлось прикрывать их только четверкой. Заняли позицию слева выше бомбардировщиков, Петров с Вахтангом стали справа. Так и полетели. Виктор, боясь прозевать внезапную атаку немецких истребителей, смотрел за небом во все глаза. В воздушном бою, без Шубина, опытнейшего летчика, будет очень тяжело. Однако пока везло, горизонт был чист, только пара МиГов справа да девятка бомбардировщиков под крылом. Такая идиллия продолжалась до цели, а там начался ад.
Немецкие зенитчики обрушили на бомбардировщики шквал огня. Такого Виктор еще не видел. Вокруг девятки отважных пешек разрывались сотни снарядов, казалось, что черные облачка разрывов закрыли все небо. Однако бомбардировщики упорно шли к цели, не сворачивая и не выполняя никаких противозенитных маневров. - Да, хорошо, что я на истребителе! Лететь и не сворачивать, когда по тебе долбит такая сила - это нужно иметь стальные яйца. Бомбардировщики сбросили бомбы и теперь спешно разворачивались на обратный курс. Их цель - довольно крупную железнодорожную станцию заволокло дымом, там внизу, что то горело. За одним из бомбардировщиков тоже тянулся дымный шлейф, он начал быстро отставать от группы…
Бомбардировщики растянулись. Их некогда красивый строй распался, некоторые вырвались вперед, некоторые отстали, замыкала отход та самая отчаянно дымящая машина. - “Вот уроды. Ведь себе же хуже делают. Сейчас подойдут мессеры так они всех порвут” подумал Виктор. Однако бомбардировщики своего не бросили, пара самолетов пристроилась к горящей машине, остальные ушли вперед. Истребители тоже разделились - пара Петрова ушла в след за большинством бомберов, Виктор с Игорем остались сзади, прикрывая отставших. Болела шея, этот чертов воротник, натер кожу, каждый поворот головы вызывал боль. Однако не смотреть по сторонам было нельзя. Они находились над территорией противника и их истребители могли появится в любую минуту. Ушедшие вперед машины, пользуясь преимуществом в скорости, быстро растаяли вдали. А они так и ползли впятером, подстраиваясь под дымную машину, километр за километром. Бомбардировщики, которые не бросили своего и пара МиГов, нарезавших вверху восьмерки и, стараясь видеть все вокруг. Над линией фронта дымящий бомбардировщик загорелся. Пламя появилось на моторе, а потом охватило все крыло. Самолет еще тянул минуты две, стараясь уйти подальше на свою территорию, потом от него отделились три черные точки и забелели купола парашютов. Обреченный бомбардировщик завалился набок и устремился к земле, перечеркивая небо черной копотью. Недалеко от земли видимо взорвался бензобак, в яркой вспышке от самолета оторвалось крыло и горящие обломки упали на землю…
На аэродром сели нормально, поврежденную машину Нифонтова оттащили с полосы на стоянку. На самолете командира снимали мотор. Пока самолеты заправляли и готовили к новому вылету, летчики обсуждали прошедший. Шубин выслушивал доклады, коротко обсуждал нюансы вылета, давал свои комментарии. Узнав, что бомбардировщики сильно растянулись, скривился.
- Вот как всегда. Понабирали в Красную армию по объявлению! Который тута раз уже… Они бомбы скинут и сразу драпать, растянутся кишкой, а тута шмидты подходят, много и с превышением, часть на тебя накинется, часть на бомберов. А они ни хера не могут поодиночке, вот и сшибают их тута, почем зря. А нас потом дрючат за то. Как вдвоем то леталось то?
- Нормально, - ответил Игорь, - хорошо небо видели. Удобно перестраиваться. Оно конечно, не знаю, каково в бою будет, но лететь нормально.
- Да, немного удобней, подтвердил Виктор. Маневрировать проще, я на крыле держался, чуть сзади. Так и ведущего хорошо видел и все что вокруг творится.
- Ага. Самолетов мало осталось, попробуем парой полетать, как немцы. А что до боя… Попробуем. Я с командиром поговорю, может он согласится учебные бои провести. Но все равно, раз такая херня с самолетами, то будем, тута, парой летать, потому что задач нам не уменьшают.
- Товарищ командир, снова встрял в разговор Виктор, - еще бы радио поставить, чтобы переговариваться можно было. Почему мы его не используем?
- Радио, - видно было, что Шубин зол, но сдерживается. - А ты сам тута с радио летал? Херня твое радио. Я вот летал, все шумит, трещит нахер. Через 10 минут голова начинает болеть. Снял к чертовой матери, к чему лишний вес возить.
- Так эта, товарищ капитан, может оно у вас не настроено было?
- Мля. Саблин, тебе делать нехрен? Однако Шубин задумался. - Впрочем, ты же военный человек, тута, знаешь, что в армии инициатива наказуема исполнением? Николаич! -окликнул он старшего техника - подайте-ка мне сюда механика по радио. Я надеюсь, у нас такой еще водится?
Шаховцев, помощник командира эскадрильи по эксплуатации, здоровенный мужик лет под сорок, что то сказал механикам, вытер замасленные руки ветошью и несколько опасливо подошел поближе.
- Николаич, помнишь, ты с моей машины передатчик снимал? Он живой еще? Сколько их в эскадрилье?
- Да лежит у меня на складе. Чего ему сделается?
Но тут, путаясь в полах длинной шинели, прибежал механик. Им оказался тот самый вечный дневальный - маленький, щуплый солдатик. Форма сидела на нем как на корове седло. Шапка, видимо на несколько размеров большая постоянно сползала на нос, закрывая очки, длинные рукава шинели закрывали кисти рук.
- Мля! Опять тута это чучело, - все сильнее закипая, протянул Шубин: - Гольдштейн, какого хера! Как долго ты будешь позорить своим внешним видом нашу доблестную Красную армию? Никчемный сын великого народа! Выглядишь как последний босяк. Ты выйди в воскресенье на паперть, тебе медяков накидают. Превратили армию в бордель! И вас тоже, это касается, товарищ старший техник, - обратился он к Шаховцеву - Когда у вас механик похож на огородное пугало, то чему удивляться, что половина машин в эскадрилье небоеспособна. И не мое дело, где вам брать запчасти! Рожайте! Это безответственность! - Видно было, что Шубина уже понесло и оправдываться перед ним бессмысленно. - Раздолбаи! Развели тута… Вы на фронте или кто? То один ходит по стоянке пьяный, видом другого можно людей пугать, а потом в эскадрилье моторы летят. Я тут наведу порядок, мать вашу, я вас под трибунал…
От потоков начальственного гнева Гольдштейн съежился и стал еще меньше, Шаховцев же воспринимал крики невозмутимо, видимо привык. Командир так разорялся еще пару минут и, наконец, иссяк. Помолчав с минуту, поостыв и успокоившись, начал раздавать указания:
- Шаховцев, нужно установить на восемнадцатом МиГе передатчик, проверить работу приемника, настроить. Чтоб работало тута как часы. Подготовить вторую наземную станцию для проверки. А ты Саблин, проверишь, как оно работает в воздухе. Сколько нужно времени на установку?
- Сутки, товарищ капитан - голос у механика оказался тонкий, под стать росту. - На складе есть, но нужно аккумуляторы зарядить и отлаживать долго.
- Хорошо, сутки! Вот этого, - палец Шубина ткнул в Гольдштейна, отчего тот съежился еще сильнее, - переодеть! Видеть его в таком виде не могу. И, - тут капитан снова сорвался на крик, - какого хера вы тут столпились? У комэска нет своего самолета, давайте тута работайте!
…Через час Виктор снова был в воздухе. Пришел срочный приказ прикрыть бомбардировщики. Под это дело полк сумел наскрести только два самолета, остальные были на задании. Шубин забрал у Шишкина самолет и взял Виктора в качестве ведомого, хотя тот думал, что будет наоборот. За этот час между вылетами, полковой врач успел намазать его шею какой-то гадостью, а Шишкин выделил из своих запасов небольшой кусок трофейного парашютного шелка. Виктор обернул им шею, чтобы не натирало.
