не знаю. И не знаем.
— Посмотрим, может, и не буду гневаться. Ты мне скажи — не сколько точно. И понятно, что без змеев и менады — долго. Но хотя бы примерно?
А вот дальше началась крайне хреновенькая история. Мне даже карту показали и присутствующие клялись, кто Идом, кто Эвром, кто вообще — Ороци. Клялись что Потрясатель… просто не доберётся до материка!
Сволочная парочка, как выяснилось, протащила корыто на… Двести тысяч вёрст, пять диаметров Земли, чтоб его! И даже не столько в расстояниях дело: направление выдерживать и парусами помахивать водоплавающие могли. Но миновать зоны штиля, зоны «безжизненной воды», уйти от морских гадов повышенных размеров и злостности — никак. Нужен двигатель, хотя бы аквенге (какие-то колёсики на Потрясателе были, но как выяснилось — бутафория для вида, без самого движка), чтобы преодолеть неприятные места и сбежать, если нужно. А без этого Потрясатель практически гарантированно вляпается в штиль, безветренную область в океане, которую преодолевать пердячим ходом (ну то есть вёслами и к ним приравненными аксессуарами) месяцы, а то и год. А таких зон может быть не одна, а если в этой штиле будет безжизненная зона (область с недоступной рыбой и прочим подобным: может, живое на дне есть, но для корыта на поверхности воды — безжизненная), то команде Потрясателя просто кирдык, от голода и жажды.
— Та-а-ак, — побарабанил я когтями, вникая в суть окружающей жопы. — А мы вообще куда-то добраться сможем? За змеями, аквенге, хоть чем-то?
— Мыслю что да, ваше почтенство. В неделе ходу, или около того — большая земля.
— Да?
— Да, да, — закивали и заголосили водоплавающие.
— А что за земля?
— А не знаем!
— Та что ж вы, щучьи дети, врёте, что земля в неделе пути⁈ — начал звереть я.
— Не гневайтесь, почтенный. Видно же.
— За неделю пути⁈ — немного офигел я.
— Парусного — точно так, — кивнул старпом.
И выдали мне такой расклад: над «большой землёй» скапливаются облака. Этаким облачным куполом, и чем больше земля, тем он огромнее. Может, и на Земле так, чёрт знает. Но вот что я уже сам понял: на Земле линия горизонта скрывает к чертям всякие подобные явления, давая очень ограниченную видимость. А на Зиманде… то ли она не круглая, всё-таки. Или даже если круглая, то таких лютых размеров, что прямая видимость чуть ли не в сотни раз дальше. Понятно, что детали и прочее — не разглядеть. Но огромный облачный купол (маленькое облачко на вид, в нижней четверти видимого неба) виден с огромных расстояний. И это точно «облака над землёй», заверили меня водоплавающие.
В общем — жопа, как она есть. И я очень надеюсь, что рыжая меня дождётся: вернуться на Зиманду я собираюсь в любом случае, даже если плюнуть на месть и прочее. И… к чёрту, не хочу про это думать. И Тралку с Хизой — точно мучительный и продолжительный звиздец!
— Плывите к этой «большой земле», — махнул я лапой, смирившись с неизбежным. — А я — комнату. Буду отдыхать и думать тяжкую думу.
Завалился в комнату и стал думать грустные мысли, хотя и прикидывать, какие есть возможности в плане движения корыта. И, в принципе, что-то, может, и выйдет, даже если эта зажопинская земля лишена нужных технологий. А может, и нет, но чтоб понять — надо до этой земли добраться.
— И до Зиманды я всё равно доберусь, — себе и просто окружающему миру посулил я. — И все будут потерпевшими, а я — адвокатом!
5. Местное гостеприимство
А вообще, конечно, выходила жопа. И козлиная корифейская морда вместе со своим уже дохлым отродьем, получалось, что добились своего: удалили мешающего им спокойно кушать видома. Особенно «доставляет», то, что я им, в общем-то, даже и не гадил особо: этих засранцев возмущал сам факт моего не подконтрольного и плюющего на их бледные персоны существования.
Но вернуться — возможно. Я вот тут подумал, и выходило, что даже если земля впереди — необитаемый кусок суши, то возможности есть. Пусть даже не будет водных духов…
«Будет», — любезно сообщил топтыгин. — «Мне, конечно, лень. Но вернуться и отпинать всяких козлов — правильно. Так что если надо — натаскаю», — несколько порадовал мохнатый.
— А заставить, что надо делать — сможешь? — уточнил я.
«Ну в тебе же тот лягух огненный трудится», — хмыкнул мохнатый. — «Хотя ты, конечно, устроил», — смешливо захрюкал он, послав образ витрувианского жаба.
— Ну… это я, конечно, да, — вынужденно признал я, хмыкнув.
Ну а значит — проблем не предвидится, даже если мастеровитых одарённых на Потрясателе не найдётся: возможности Потапа к проникновению во всякие там планы и воздействия на духов у меня во внутреннем мире болтаются. Так что, в конце концов, можно в виде простого толкача какого-нибудь элементаля, а то и гибрида элементаля со зверодухом пристроить.
«Можно», — вальяжно отэманировал топтыгин. — «Диньку отдай, шебуршень! Она не у меня летает, а у тебя летает! А ты ей даже не любуешься!»
— Э-э-э… — глубокомысленно, мудро и почтенно ответил я.
Это я немножко провтыкал: выбираясь из внутреннего мира… немного оставил в нём фейку. И как её оттуда выколупывать? Пожелать, что ли? Или самому «смотаться»?
Для начала — пожелал. И Динька появилась: светящаяся, довольная. Забросала меня эмоциональными сообщениями, что «куст — замечательный, и много красивых блестяшек, даже не жалко, тех что были… разве что чуть-чуть».
— Вернём твой куст и блестяшки, — посулил я. — А так — хорошо, что довольна, буду тебя к себе пускать…
«Э-э-э!!!» — возмутился мохнатый.
— Тебе у Потапа не нравится? — внутренне хихикая, уточнил я.
«У него интересно. Но я там постоянно сижу, скучно бывает», — признала мелкая.
— А сейчас — у него посидишь?
«Сейчас — можно», — важно
