Не останется ничего, только пепел будет столетиями падать с неба, а земля сочиться чёрным гноем…
Я, Ингвар, оставшиеся Пятеро, король Филипп, Даас, все Истребители и маги бросились к Фрэссу. Все вместе мы собрали наши силы и ударили как только могли.
Сфера даже не дрогнула. Мы ничего не могли с ней сделать.
А Фрэсс тем временем продолжал стоять, разведя руки, и вокруг него собиралась готовая вырваться наружу тёмная энергия. Ритмичные удары громовых барабанов усиливались.
Мы были обречены.
Важная информация по книге: https://author.today/post/278379
Чёрный гром набирал силы с каждой секундой. Удары громовых барабанов оглушали, а воздух был переполнен тёмной и густой энергией, обволакивающей нас как желе. Взрыв, способный стереть с лица Тверди всё Изначалье был всё ближе…
— И что… ничего нельзя сделать⁈ — с мольбой глядя на меня и Ингвара, произнесла Элли.
— Думаешь, если бы я мог что-то сделать, я бы не сделал⁈ — рыкнул на неё Хромой волк. Источник на его груди так и пылал. Но даже его силы было недостаточно, чтобы пробиться через сферу, созданную коллективным трудом самых сильных шарм Тверди.
— Что ты думаешь, маленький гений? — разглядывая сферу, спросила Безымянная подошедшего Джаспера.
Он внимательно оглядел сферу и, выпустив несколько ультразвуковых волн, прощупал её плотность.
— Ни одним внешним воздействием мы ничего сделать не сумеем! — заключил он. — Вот если бы был способ попасть за сферу без её разрушения…
Он произнёс эту фразу буднично, просто прорабатывая варианты, но для меня она прозвучала как настоящее откровение.
В бою против Фрэсса я использовал все свои навыки. Все, кроме одного. Оставалась одна способность, которую я ещё не попробовал. Способность, которую я ещё ни разу не сумел применить…
Я подошёл к сфере вплотную, практически прижавшись к ней носом. Истекающий кровью Фрэсс, охваченный закручивающейся вокруг него чёрной энергией, смотрел на меня. На его губах блуждала усмешка. Он знал, что умрёт, но всё равно рассчитывал унести с собой столько жизней, сколько сумеет…
Ритмичный стук громовых барабанов продолжал нарастать, становясь оглушительным. До того, как он применит Чёрный гром, оставались считанные секунды…
— У тебя ничего не выйдет! — прошептал я.
— Всё уже получилось… — прошептал Фрэсс в ответ, приготовившись свести руки вместе. Стоило его ладоням соприкоснуться, как нас всех бы уничтожило в мгновение ока, а в Тверди произошла новая трагедия, куда более страшная, чем случилась в Торфе…
Всё также стоя на месте, я представил, как делаю шаг вперёд. Просто шагаю, преодолевая все правила и законы мира, отрываюсь от земли, расщепляя самого себя на атомы, и оказываюсь рядом с ним…
Я не напрасно таскал утяжелители, тренируя Шаги. Я пролил кровь и пот, пытаясь освоить этот кажущийся недостижимым навык. Но сегодня он мне наконец-то покорился.
Моё тело, как и тело Тарру, распалось на множество фиолетовых искр, а в следующее мгновение я уже стоял внутри защитной сферы, в паре шагов от Фрэсса.
Его глаза расширились от ужаса и удивления, но ладони продолжали сближаться…
Мои руки выстрелили вперёд, оказываясь между его ладонями и раскидывая их в стороны. Накопленная Фрэссом энергия с тихим шипением вырвалась прочь, разнося защитную сферу на части.
Но больше ничего не произошло. Я пришёл вовремя. Чёрный гром не успел воплотиться.
Я и Фрэсс застыли посреди воронки в земле, образовавшейся после взрыва сферы. Мы тяжело дышали, а Белый ужас держался на ногах только при помощи чуда.
— И что теперь, Лерой Форс?!!! — прошептал он. — Убьёшь меня? Ты знаешь, во мне течёт кровь шармы. Убить их окончательно почти невозможно! Ты можешь разрубить меня на кусочки и каждый клочок кожи прижечь кислотой. Можешь утопить меня, подвесить, разорвать магией — я всё равно сумею выжить! Восстановлюсь из крошечной частички. Пусть на это уйдут годы, но я всё равно вернусь. Я буду сильнее, чем сейчас, и тогда никто не сможет мне противостоять…
Я знал, что он говорит правду. Я видел, на что были способны шармы. Разрубленные пополам, они восстанавливались на глазах. И то, что Фрэсс мог сделать также, я не сомневался…
Метка Истребителя на моей руке стала нестерпимо горячей. Казалось, будто к ней приложили кусок раскалённого металла. Посмотрев на неё, я увидел, что огненный ободок, появившийся вокруг неё после того, как я пережил пламя Великого дракона, ожил, загоревшись настоящим огнём.
Толика силы Первородного монстра говорила во мне. И я знал, что я должен делать.
— Прощай навсегда, — произнёс я.
Каким-то невероятным сверхъестественным чувством он сумел понять, что я собираюсь сделать. Рукоять его Белого меча наполнилась силой, и он взмахнул им, норовя отрубить мне голову.
Но я был быстрее.
Я вскинул руку, и клокочущее во мне пламя Первородного монстра, Великого дракона, получило свободу. Огненный поток вырвался из моей руки и поглотил Фрэсса без остатка.
Он не успел ни защититься, ни даже вскрикнуть. Понять, что происходит, он тоже не успел. Его накрыло огнём, поглотив полностью, без остатка.
Огненным столбом он горел несколько секунд, а затем всё закончилось. Огонь исчез, уйдя обратно в мою Метку. Было горячо, но я уже привык к боли и не обращал на неё внимания.
На том месте, где только что был могучий и непобедимый Фрэсс, передом мной лежала кучка пепла. Такая же, как и осталась от его отца, Первого Отвернувшегося.
Он причинил жителям Тверди столько горя и боли, пролил реки крови, подчинил несколько стран и собственными руками убил тысячи живых существ. И всё, что осталось от него — лишь пепел. Что бы мы ни делали в нашей жизни, в конце все из нас превращаются в него…
«Человек! Ты невероятен!» — прорычал Шерхан, и я почувствовал исходящие от него волны уважения.
Довольно странно получать комплименты от огромной саблезубой кошки, но это всё равно было приятно…
Рядом со мной появился Ингвар.
— Лерой… — прошептал он. — Ты… Ты действительно сумел его победить! Я… Я…
— Вы что? — переспросил его я.
— Я тобой горжусь! — выпалил Хромой волк и отвернулся.
Я же стоял, не веря своим ушам. Ого! Он только что не просто назвал меня по имени, но даже похвалил! Награда, которой я и не надеялся заслужить. Даже Оскар и Нобелевская премия не были такими почётными и труднодостижимыми как эта скупая похвала!
Он занёс ногу, чтобы окончательно разметать прах по ветру, но
