Ознакомительная версия.
– Ты о чем? – Кроуфорд Слоун взял письмо и на глазах у Риты прочел. Затем прочел еще раз и покачал головой. – Тут какая-то ошибка. Этого не может быть.
– Ты что же, хочешь сказать, что ничего об этом не знаешь? – все так же резко спросила его Рита.
– Конечно, нет. – Слоун энергично потряс головой. – Гарри же мой друг. И сейчас он нужен мне больше всех на свете. Скажи, пожалуйста, что он все-таки делает в джунглях – по-моему, ты сказала, что он там? – Слоун явно тут же выкинул из головы письмо, сочтя его нелепицей, на которую не стоило тратить время.
Рита судорожно глотнула. В глазах ее появились слезы: она злилась на себя за несправедливое отношение к Слоуну.
– О Господи, Кроуф! Извини ради Бога. – Она впервые увидела, как он постарел за эти несколько дней, сколько в его глазах тревоги. Слоун выглядел куда хуже, чем в последний раз, когда она видела его неделю назад. – Я ведь думала, это ты… А, не важно! – Рита взяла себя в руки и описала экспедицию в Нуэва-Эсперансу и замысел Гарри.
Когда им подали кофе и круассаны, Рита мягко произнесла:
– Послушай, Кроуф, мы все были потрясены и огорчены известием о твоем отце, особенно Гарри. Я знаю, он винил себя за то, что недостаточно быстро действовал, но у нас же не было никакой информации…
Слоун жестом остановил ее.
– Я никогда и ни в чем не буду винить Гарри – что бы ни случилось, даже сейчас. Ни один человек на свете не мог бы сделать больше.
– Я согласна, – сказала Рита, – потому-то эта штука так и невероятна. – И она вытащила из сумочки письмо Лэса Чиппингема. – И это не ошибка, Кроуф. Это вполне осознанная акция. Таких ошибок не бывает.
Кроуфорд снова перечитал письмо.
– Как только поднимемся наверх, я позвоню Лэсу в Нью-Йорк.
– Прежде чем звонить, давай вот о чем подумаем: за этим что-то кроется, чего мы с тобой не знаем. Вчера на Си-би-эй ничего необычного не произошло?
– По-моему, нет… – подумав, сказал Слоун. – Правда, я слышал, что Лэса вызывала Марго Ллойд-Мэйсон – как будто бы в страшной спешке. Но я понятия не имею, в чем было дело.
– А не может это быть как-то связано с “Глобаник”? – пришла вдруг Рите в голову мысль. И, открыв сумочку, она достала несколько листов бумаги, которые Гарри Партридж дал ей утром. Слоун пробежал листы глазами.
– Любопытно! Действительно большие деньги! Где ты это взяла?
– Мне дал Гарри. – И она повторила то, что рассказал ей Партридж по дороге в аэропорт, а именно: как он получил документ от перуанского радиокомментатора Серхио Хуртадо, который собирался передать эту информацию на будущей неделе. И добавила:
– Гарри говорил, что не намеревается это использовать. Сказал, что это самое малое, что мы можем сделать для “Глобаник”, которая дает нам хлеб, да еще с маслом.
– А ведь между этой историей и увольнением Гарри может быть связь, – задумчиво произнес Слоун. – Я такую возможность вижу. Пошли-ка наверх и позвоним сейчас же Лэсу.
– Прежде чем мы туда пойдем, мне надо кое-что сделать, – сказала Рита.
Под “кое-что сделать” подразумевалось послать за Виктором Веласко. Когда заведующий международным отделом Энтель заглянул к ним через несколько минут, Рита сказала ему:
– Мне нужна линия на Нью-Йорк, которая не прослушивается.
Веласко смутился.
– А у вас есть основания полагать…
– Да.
– Пройдемте, пожалуйста, в мой кабинет. Можете позвонить оттуда.
Рита и Кроуфорд Слоун прошли вслед за Веласко в уютный кабинет на том же этаже, застланный ковром.
– Садитесь, пожалуйста, за мой стол. – И, указав на красный телефон, Веласко добавил:
– Эта линия надежная. Я гарантирую. Можете прямо набирать.
– Спасибо. – Зная, что Партридж находится на пути в Нуэва-Эсперансу, Рита не собиралась раскрывать его местонахождение и решила не упоминать его в разговоре, чтобы об этом не узнали власти Перу.
Веласко вежливо поклонился, вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.
Слоун попытался сначала связаться напрямую с Лэсом Чиппингемом. Телефон молчал – ничего удивительного, так как была суббота и утро. Зато удивительным было то, что заведующий отделом не оставил у телефонистки номера, по которому его можно разыскать. Заглянув в записную книжку, Слоун набрал еще один номер – квартиру Чиппингема в Манхэттене. Опять никакого ответа. Был у Слоуна еще номер в Скарсдейле, где Чиппингем иногда проводит уик-энд. Там его тоже не оказалось.
– Похоже, – заметил Слоун, – что Лэс намеренно скрывается сегодня утром. – Он в задумчивости продолжал сидеть за столом.
– О чем ты думаешь? – спросила Рита.
– О том, чтобы позвонить Марго Ллойд-Мэйсон. – И он взял трубку красного телефона. – Я звоню.
И Слоун набрал номер Стоунхенджа. Ему ответила телефонистка;
– Миссис Ллойд-Мэйсон сегодня на работе нет.
– Говорит Кроуфорд Слоун. Дайте мне, пожалуйста, ее домашний номер.
– Этого номера нет в справочнике, мистер Слоун. Мне не разрешено его давать.
– Но у вас же он есть? Телефонистка помедлила.
– Как вас зовут?
– Норин.
– Красивое имя – мне оно всегда нравилось. Теперь выслушайте меня внимательно, Норин. Кстати, вы узнали мой голос?
– О да, сэр. Я каждый вечер смотрю “Новости”. Но последнее время я так волнуюсь…
– Спасибо, Норин. Я тоже. Так вот, я звоню сейчас из Лимы – это в Перу, и мне просто необходимо переговорить с миссис Ллойд-Мэйсон. Если вы дадите мне ее номер, обещаю: ни слова не скажу, как я его добыл, вот только в следующий раз, когда буду в Стоунхендже, зайду к вам и лично поблагодарю.
– Ох, правда, мистер Слоун? Мы будем так рады!
– Я всегда выполняю обещания. Так какой же номер, Норин?
Она сказала, и он записал.
На сей раз трубку подняли после второго звонка, и раздался мужской голос – по всей вероятности, говорил дворецкий. Слоун назвался и попросил к телефону миссис Ллойд-Мэйсон.
Через несколько минут послышался голос Марго, которую ни с кем нельзя было спутать.
– Да? – сказала она.
– Это говорит Кроуф. Я звоню из Лимы.
– Мне так и сказали, мистер Слоун. И мне хотелось бы знать, почему вы звоните мне – тем более домой. Правда, сначала мне хотелось бы выразить сочувствие по поводу смерти вашего отца.
– Благодарю вас…
Учитывая свое положение, Слоун никогда не обращался к президенту Си-би-эй по имени, и Марго явно намеревалась держаться такого же правила. По ее тону Слоун догадался, что прямым вопросом ничего не добьешься. И он решил прибегнуть к старому как мир журналистскому трюку, который часто срабатывал даже с самыми высокоинтеллектуальными людьми.
– Миссис Ллойд-Мэйсон, когда вы решили вчера уволить Гарри Партриджа из Си-би-эй, я не уверен, что вы подумали о том, сколько он приложил усилий, чтобы найти и освободить моих жену, сына и отца.
Она мгновенно взорвалась:
– Кто вам сказал, что это было мое решение? Слоуну очень хотелось ответить ей: “Да вы сами только что!” Но он сдержался и сказал:
– На телевидении в Отделе новостей все становится известно. Потому-то я вам и звоню.
– Я не желаю обсуждать это сейчас, – отрезала Марго.
– А жаль, – сказал Слоун и скороговоркой продолжал, боясь, что она повесит трубку:
– Мне подумалось, что вы, наверное, согласитесь поговорить о связи между увольнением Гарри Партриджа и бартерной сделкой, которую затевает “Глобаник” в Перу. Гарри что же, задел своими честными репортажами кого-то, кто очень заинтересован в этой сделке?
На другом конце провода долго молчали – Слоун слышал только, как дышит Марго. Затем, уже гораздо спокойнее, она спросила:
– Где вы все это услышали? Значит, есть связь.
– Ну, видите ли, – сказал Слоун, – Гарри Партридж узнал об этой сделке. Так вот, Гарри решил не пускать в ход этой информации, он сказал так: “Это самое малое, что я могу сделать для “Глобаник”, которая дает нам хлеб, да еще с маслом”.
Снова молчание. Затем Марго спросила:
– Значит, это не будет опубликовано?
– Ага, вот это уже другой разговор. – При других обстоятельствах Слоун получил бы удовольствие от этого разговора, а сейчас он был бесконечно удручен. – Дело в том, что в Лиме есть радиорепортер, который раскопал всю эту историю, у него есть экземпляр соглашения, и он намерен передать об этом по радио на будущей неделе. Я думаю, это сообщение подхватят за пределами Перу. А вы как думаете? Вы еще не повесили трубку?
– Нет.
– Вы, случайно, не пожалели, что приняли такое решение по поводу Гарри Партриджа?
– Нет. – Ответ прозвучал как-то отвлеченно, словно мысли Марго были далеко. – Нет, – повторила она. – Я думала о другом.
– Миссис Ллойд-Мэйсон, – Кроуфорд Слоун произнес это самым своим язвительным тоном, каким говорил иногда в “Новостях” о чем-то уж очень мерзком, – вам никто не говорил, что вы самая бессердечная сука?
И он положил на рычаг трубку красного телефона.
Марго тоже повесила трубку. Настанет день – и скоро, решила она, когда она найдет способ разделаться с этим самовлюбленным Кроуфордом Слоуном. Но пока время еще не пришло. Сейчас было кое-что поважнее.
Ознакомительная версия.
