голосом быть? И не угадаешь ведь, шиза с тобой заговорила, или кто-то на улице окликнул. Мало мне было дракона, теперь ещё это».
— Пожалуй, рекомендации врачей всё же сто́ит соблюдать. — Кар смотрел на меня со всё бо́льшим подозрением. — Вас отвезти домой?
— Сами доедем, — отозвалась моя порядком поехавшая крыша, но я проигнорировала этот комментарий.
— Пожалуйста.
Меня передали с рук на руки кому-то из охраны, и уже через пять минут я оказалась дома.
* * *
Кар оставил сообщение Баабыру с уведомлением об установке наблюдения за Евгенией Ягеровой. Если ещё вчера Кар был абсолютно уверен, что девушка не имеет никакого отношения к пропаже гарнитура, то сегодня его мнение основательно пошатнулось.
Мало того, что она уже с утра пораньше заявилась на место нападения под предлогом работы, банально проколовшись на отсутствии фотоаппарата, так ещё и повела себя совершенно неестественно, после того как узнала, что на витрине была реплика гарнитура. На лице местной журналистки проступила совершенно детская иррациональная обида, будто он ей сообщил, что Деда Мороза не существует. Эти факты наталкивали на мысль, что, возможно, гарнитур действительно могли умыкнуть в неразберихе. Вот только куда она смогла его спрятать? Ведь Кар лично проследил за прохождением рамки. Ну, ничего, теперь в свете полученной информации, девушка может сделать ошибку и выдать себя. Осталось только схватить за руку на горячем.
Я ввалилась в квартиру на подкашивающихся ногах и с полным раздраем в голове. Надо же, аудиальные галлюцинации. Похоже, что у меня шизофрения с докторской степенью по психиатрии.
Это ж как надо было головой об лёд приложиться, чтоб получить раздвоение личности. И ведь даже не спросить, были ли у нас в роду сумасшедшие. Папа — сирота, а по маминой линии вроде бы все здоровые. Так что с наследственностью ситуация, как с теорией вероятности у блондинок: либо она есть, либо её нет. Пятьдесят на пятьдесят.
Взгляд упал на позабытый вчера в прихожей пакет с продуктами.
— Пропадёт же всё. Хотя…
Бутылка вина призывно выглядывала запечатанным горлышком.
«А чем чёрт ни шутит. Может, удастся договориться?» — мелькнула шальная мысль.
— А тебе для моего признания обязательно необходимо затуманивать сознание? — настороженно отозвалась моя персональная галлюцинация. — Это же алкоголь?
— Алкоголь, — признала очевидное. — И не затуманивать сознание, а расширять его для примирения с неоспоримым фактом, что я рехнулась.
В ответ услышала скептическое хмыканье, но от комментариев воздержались.
Продукты заняли своё место в холодильнике, на столе осталась бутылка вина, яблоки, сыр и шоколад.
Штопор вынул пробку со звучным хлопком. Голос молчал, позволяя мне завершить все приготовления к импровизированному застолью в виде нарезки яблок и сыра. Утянув тарелку с закуской, я уселась на бежевый пушистый ковёр прямо рядом с новогодней ёлкой. Тёмно-зелёные шторы были задёрнуты и не пропускали тусклый дневной свет, что позволило щёлкнуть переключателем гирлянды и любоваться мириадами огоньков на искусственном дереве. Бокал наполнился на треть.
Чуть пригубив вино, вынуждена была признать, что вкус на алкоголь у Кара отличный. Грузинское полусладкое вино с нотками вишнёвой косточки и чёрной смородины ласкало вкус бархатистыми нотками, обволакивая и расслабляя.
Огоньки весело мигали, отражаясь в мишуре и настраивая на легкомысленный лад.
— Тебя как зовут? — рискнула обратиться к своей шизе.
— Рогнеда, — всё также насторожено отозвалась галлюцинация. — А тебя?
— Евгения. Можно просто Женя, — представилась. — А подсознание у меня оказывается с претензией на великокняжеские титул. Ишь, какое имечко выбрало, — попыталась пошутить, но последовала неожиданная реакция.
— Откуда ты знаешь про мой статус? — ошеломленно уточнила Рогнеда.
— Эээ… — я натурально зависла. — Какой статус? В нашей истории так звали одну из княгинь, которая браком скрепила союз двух государств несколько веков назад.
— Времена меняются, а люди — нет. Как была женщина брачным товаром, так и осталась, — разочарованно вздохнула Рогнеда.
— А ты действительно княгиня?
Бокал опустел, и я щедро плеснула в него добавки.
— Не совсем, — замялась девушка, — княжна по матери и дочь главы клана по отцу. А ты? Какой у тебя статус?
И что тут скажешь? Теоретически, Росстат относит меня к среднему классу, но подозреваю, что это мало что объяснит Рогнеде. Поэтому ответила с поправкой на обстоятельства.
— Дочь военачальника.
Ну а что, папа у меня подполковник в отставке, имеет несколько наград и в своё время возглавлял отряд специального назначения.
— Высокий статус, — задумчиво отозвалась соседка по голове. — Почему же ты живешь одна в тесной каменной каморке в человеческом поселении?
Я поперхнулась вином, потребовалось несколько минут, чтобы откашляться и возмутиться.
— Ничего себе «каморка». Ты ещё студии в новостройках не видела! По сравнению с ними — у меня вообще хоромы. В городах все так живут.
— У нас так жили только выбраковки, — задумчиво отозвалась Рогнеда, — но я мало что знаю об их образе жизни.
— Выбра… кто? — переспросила у Рогнеды.
— Ну, те, кто по своим физическим показателям не соответствовал норме.
— Это вы, что, инвалидов выгоняли куда-то на манер сбрасывания со скалы в Древней Спарте?
Я была ошарашена, возмущена и даже зла. В современном мире места хватало всем, в том числе и людям с ограниченными возможностями. Да и медицина не стоит на месте, позволяя исправлять природные ошибки. Дикость какая-то называть их «выбраковками».
— Ты из нас зверей-то не делай. Никто никого со скал не сбрасывал. На такое только люди способны. Выбраковки жили отдельной общиной на границе с нашими землями. И вообще, под несоответствием норме я имела в виду отсутствие другой ипостаси, — терпеливо объясняла девушка.
— Так! Стоп! Это уже какой-то сюрреализм. Ты — моя галлюцинация, а выражаешься так, будто пришелец из другого мира, — я активно хрустела дольками яблок, не забывая всё заедать шоколадом. — Давай так, ты сейчас рассказываешь о себе: кто ты, откуда, как у меня появилась, а дальше будем думать, что с тобой делать.
Рогнеда некоторое время молчала, видимо, собираясь с мыслями, и, наконец, поведала свою историю.
— Давным-давно здесь жили люди, эгоистичные, жадные до наживы, уничтожающие всё на своём пути. Они плодились быстрее насекомых, захватывали всё новые и новые территории, выкачивали ресурсы и ничего не делали для восстановления природы.
— Ну, пока все вполне соответствует нашим реалиям, — вынуждена была
