яростным взглядом. Вор, впрочем, моментально растворился в толпе народа, так что даже при всём желании, достать его не представлялось возможным.
Наконец, выбившись ближе к административным зданиям, где было немного посвободнее и даже не стояло никаких палаток или что-либо продающих людей (некоторые умудрялись делать это даже без навесов, просто удерживая свой товар в руках), мы встали в более-менее свободном месте, где сразу столкнулись с армейским офицером и несколькими солдатами, терпеливо караулящими… нас.
— Сучий Челефи и его выкормыши, — было первым, чем «поприветствовал» нас суровый, усатый офицер, истекающий пoтом под плотным шлемом. — Это правда? Из всего подкрепления выжило лишь восемь человек?
Я бросил взгляд на Сидика, который, формально, являлся лидером нашей группы. Больше было попросту некому. Те же маги, например, не даром считались ведомыми: нет ни опыта, ни толкового понимания ситуации. Слишком молодые и преимущественно из низших слоёв населения (самых многочисленных).
— Капитан Долдрих оповестил вас о ситуации, офицер? — в свою очередь уточнил Сидик, своим вопросом лишь подтверждая сказанные им слова.
— Меня оповестило моё начальство, — ответил он. — А их, вероятно, ваш капитан, — мужчина поводил губой, отчего его усы зашевелились, как у таракана. — Идёмте, вас ожидают.
Мы прошли через людный порт, где каждый шаг сопровождался кручением головой. Не то чтобы мне было очень уж интересно, всё-таки на порт я вдоволь насмотрелся ещё в Тасколе, но это… новая страна! Ха-ха, да, тоже Империя, но… иная. Кашмир. Наш заклятый враг, ныне ставший колонией. А здесь — Пойт-Нор, крупнейший порт их, то есть уже нашей, страны. Хотя нет, в первый раз верно сказал — «их» страны. Потому что если считать всю Империю, то самый крупный порт располагался в нашей столице, Тасколе.
Тем не менее, прямо-таки кардинальных отличий не замечалось. Здесь было куда как больше смуглокожих кашмирцев, а половина всех разговоров шла на грёбаном мунтосе. Кстати, надо бы начать понемногу учить язык. Или уже смысла нет? Мне жить, сука, полтора года осталось! Какой тут новый язык⁈
Мотнул головой, прогоняя пораженческий настрой. Полтора года — это тоже срок. Даже несколько часов — это срок. Лишь такие кретины как Бирус этого не понимают. Они — не я. Я лучше.
Кроме цвета кожи и болтовни, я подметил, что Пойт-Нор работал не чисто с грузами и транспортом, но ещё и с рыболовными судами. Имею ввиду не рыбацкие лодки, а полноценные суда. Многие корабли специализировались чисто на дальних плаваньях в поисках рыбы.
— Зачарованные трюмы, — пояснил не представившийся офицер, когда я решил задать ему этот вопрос. — Их капитаны потратились на заказ гильдии ремесленников, чьи маги нанесли руны, превращая душные помещения в настоящие ледники, где рыбу и разных морских гадов можно без опасений держать месяцами. Вот они и уходят на эти самые месяца, приезжая с товаром, которого хватит, чтобы накормить половину города.
«Ремесленников»? — зацепился я за это слово. Звучало так, будто бы сразу несколько гильдий объединили в одну.
— Про половину города ты точно загнул, — хмыкнул Тофер. — Если бы всё было так просто! Или, может, в Морбо проживает полтысячи человек?
Наш сопровождающий покосился на него, но промолчал, а я не стал продолжать расспрашивать дальше. Вместо этого слегка сбавил шаг, вместе с Люмией отступая за спину Ресмона. Здоровяк бросил на нас короткий взгляд, но лишь хмыкнул, никак не став комментировать подобную перестановку.
— Так почему ты не изучила вторую форму? — снова спросил я девушку.
— Не хотела, — ответила она и простота этого ответа на миг обескуражила меня. То есть… как можно не хотеть… такого?
— Это же полёт! — с долей недоумения и какой-то, будто бы обиды, выдал я.
— Ну и что? — в глазах у Люмии плескалась скрытая мудрость, которую я, ранее, почему-то не замечал. Или не хотел замечать?
А что я вообще знаю об этой девушке, кроме того, что она мне рассказала? — ударила нежданная мысль. Это заставило задуматься.
Волшебница, заметив моё состояние, привстала на цыпочки и поцеловала в щёку. Потом, рассмеявшись, бодро зашагала вперёд, размахивая руками. В том числе и моей, зажатой в её кулачке. На лице выплыла невольная улыбка.
— Так бабы и крутят из мужиков верёвки, — едва слышно, кажется, специально для меня, произнёс Глац, вставший рядом.
Это высказывание я проигнорировал в лучших традициях нашего маленького отряда, где все всё слышат, но продолжают загадочно молчать. Хорошая тактика, мне нравится!
Когда мы вышли за пределы порта, то не пересели ни на лошадей, ни, тем более, в карету. Группа продолжила пеший путь. В каком-то смысле мне даже пришлось это по нраву: я никогда не был в колониях, тем более, Кашмире. И посмотреть тут было на что!
Узкие улочки между одноэтажными, реже двухэтажными домами, с трудом вместили бы трёх всадников в ряд, но по большей части по ним ездили одной вытянутой цепочкой. Сами здания имели песочный цвет разного оттенка: где более светлый, а где менее. Однако, зачастую они были украшены: тканью, расписными стенами, какой-то резьбой или архитектурными пристройками. Я видел несколько фонтанов, которые выходили из наиболее красиво выглядящих домов, что явно доказывало проживание в них более обеспеченных представителей общества.
Почти все местные носили какие-то головные уборы, прикрываясь от палящего солнца. Они вообще старались оставлять поменьше открытой кожи, чем выгодно отличались от тех же обитателей столицы Империи, где солнечный свет, очевидно, не был столь губителен.
Досадно, нам бы тоже не помешало нечто аналогичное. Насколько знаю, ближайшее время мы будем находиться здесь. Даже если уже завтра нас направят на соединение с войсками Дэсарандеса, то пока выберемся из Кашмира, пройдёт пара недель, а там начнётся пустыня Сизиан… тоже местечко не из прохладных. Какой вывод? Надо приспособить что-то от солнца, а потом ещё и зачаровать, на всякий случай. Плюс амулеты контроля температуры…
Сделав себе мысленную пометку, продолжил рассматривать местных. Многие из них таскали набитые разными продуктами (преимущественно фруктами) корзины, обычно цепляемые за спину или расположенные прямо на голове. Люди предпочитали кучковаться в группы и на каждом углу кто-то
