Райское местечко — всего в сорока километрах от столицы. Хорошо устроились кровососы.
Я брёл мимо пригожих домов в готическом стиле, выискивая жилище Тахома. Банку с кровью спрятал в спортивную сумку и мороком накрыл, чтобы вампиры не учуяли. Вопросы мне лишние не нужны.
Навстречу шёл белобрысый вампирчик. Ему восемь лет, не больше.
— Стой, где стоишь, сын тьмы! — прикрикнул я на пацана.
Малой заметил меня поздно, а когда понял, кто перед ним, хотел рвануть через забор первого попавшегося дома.
— Не убивай меня, охотник, — жалобно запищал пацан.
Детей я не трогаю, если на месте преступления не поймаю. Было дело, приходилось ликвидировать. В том же Берлине. Точно и вспомнить не могу скольких прикончил. Работа такая — людей спасать. А мелкие вампиры всегда отличались звериной жестокостью. Им расти надо, кровь требуется постоянно. Сейчас время другое. Фармакология позволяет избежать массовых убийств. Насытиться можно порошками, таблетками. Проглотил россыпь и будь здоров, топай в свою вампирскую школу. Но мелких кровососов родители натаскивали на людей. Учили охотиться. Вампиры тоже считали себя охотниками.
— Не бойся, парень, — успокоил я его. — Тебя как звать?
— Ренат, — еле мямлил пацан.
— Ты, Ренат, лучше скажи, где старый-старый вампир живёт. Имя его Тахон. Знаешь такого дедушку?
— Знаю, — кивнул вампирчик.
— Это хорошо. Так, где он живёт? Где его дом?
Пацан мялся. Родители учили его с прозрачных когтей — опасаться охотника и ничего, и никогда не рассказывать, если уж попался.
— Ты его сожрать хочешь? — спросил малец.
Ну, начинается партизанщина! Сдался мне это старый хорёк! И жижи Водопьянова на него жаль.
— Поговорить с ним хочу. Он меня дома дожидается. Старенький он, потому не встретил, — ласково, очень тихо говорил я.
— Тахон, это мой отец. И он не старый, просто уставший… Я провожу тебя, охотник, — всё-таки доверился мне пацан.
Мы прошли два дома, свернули в калитку. Я чувствовал защитную магию, которая может отпугнуть только человеческих зевак.
Дверь в дом открыл сам Тахон. Он не изменился за последние семь сотен лет. Был всё также дряхлым, тощим, хмурным и абсолютно лысым.
Он пригласил меня в большую комнату. Всюду дубовая, добротная мебель. На стене висел телевизор.
— Здравствуй, охотник. Зачем пожаловал, — спросил меня Тахон, но вовсе без удивления, поскольку я уверен, что Деймон предупредил о моём визите.
Мы присели за стол. Пацан крутился рядом.
— Твой? — посмотрел я на мелкого.
— Мой, — кивнул старый. — Желанный сынок.
— Вот и славно. Ты иди Ренат к себе. Нам с твоим отцом поговорить надо, — избавлялся я от пацана.
Вампирчик рванул по лестнице на второй этаж. Задержавшись, он обидчиво напомнил:
— Ты обещал, охотник, не убивать моего папу…
— Делай уроки, Ренат. Если обещал, значит, не трону, — заверил я.
Малой тихонечко зашипел на вампирский манер и скрылся в своей детской комнате.
— Слышал, что стало с моим оруженосцем? — задал я вопрос.
— Вся Москва об том говорит. Покалечили парня. Вот ведь гады!
— Понятно. В «Вампирском клубе» почему в тот вечер не был?
Тахон помялся. Его «оковами» повязали, но повязали явно свои. А сдавать вампиру вампиров, да ещё и охотнику, дело неблагодарное.
— Слушай меня внимательно, — рыкнул я. — Эта тварь вакуумным заклинание моего оруженосца превратила в нежить. И ты думаешь, я после такого церемониться стану? Да я и тебя, и твою жену, и твоего выродка ликвидирую враз! Только дай мне повод, и не будет у тебя семьи!
— Ладно, охотник. Скрывать мне незачем, — кололся старый вампир. — Неизвестный молодой вампир пришёл из безлюдия…
— Имя вампира? — нахмурился я.
— Не знаю, он был в мороке. Не узнал я его. И не могу я всех знать. В одной Москве нас тысячи, а в безлюдие миллионы…
Что верно, то верно. Развелись они, расплодились. Вот и Ренатик бегает по посёлку. А поймай он в лесу грибника? Сожрёт хоть мужика, хоть старуху и не подавится.
— Не верю я тебе, — честно сказал я. — У тебя опыта и прозорливости больше, чем у всего московского молодняка вместе взятого. И тебе сказать нечего? Ты, старый, не играй со мной. Не зли меня! Я за оруженосца вам настоящий ад устрою… пожалеете.
— Боюсь лишнего наговорить, охотник, — причитал Тахон; он всегда был нерешительным.
Помню в том бою Востока и Запада, он советовал своему полководцу, мол, не время ещё наступать, мол, надо обождать, когда основные силы германских вампиров увязнут в наших рядах.
— А ты о сыне своём подумай. Хороший ведь пацан у тебя. Ему жить ещё тысячи лет… И не меня нужно бояться, а тёмного мага. Это он привёл к тебе. Он «оковы» на тебя наложил. Он каплями кровавыми дорожку помечает. Так что говори правду — да я уйду скорее. И мне проблем меньше, и твоей семье спокойствие.
Мои слова были прямолинейными, книжными, избитыми. Но я должен ему помочь рассказать, кто исполнил
