искомый предмет под чёрной плотной тканью и вынула пирамидку. Весила она килограмма три и имела ребро размером под тридцать сантиметров. Ещё не тяжёлая, но уже вполне увесистая.
«Достала».
«Молодец! — подбодрил её Михаил. — А теперь направь её вершину мне в сердце и ударь, что есть силы».
Ольга зависла на мгновение, осмысливая указание.
«Я должна тебя убить?» — переспросила эмпатка, перепроверяя суть услышанных инструкций.
«Да!»
«Я не хочу!»
«Ты не поверишь, но я тоже! — нервно хохотнул Комарин. — Но так нужно. Смерть –лишь вынужденная часть ритуала. Всё будет хорошо. Верь мне!»
Всё бы ничего, но Ольга ясно чувствовала эмоции Михаила. Не всё было так радужно, как он делал вид. Комарин пытался провернуть нечто, чтобы расплатиться и не нарушить клятвы. Но шансы на успех даже сам оценивал как минимальные.
При этом в душе у парня бушевала такая смесь азарта, отчаянья, бесшабашности и чувства долга, что впору было бы представить на его месте директора сиротского приюта, решившего на пожертвования сыграть в казино.
«Дело — дрянь?»
«Бывало и хуже!» — пришёл ответ.
«Врешь!»
«Вру», — не стал тот отпираться.
«Что делать, если что-то пойдёт… не по плану?»
«Дать Агафье макр, когда она очнётся. Макр лежит на дне мешка в холщовом кошеле. После отправитесь к моей башне. У вас гостевой доступ. Оттуда вас заберёт Райо. Я его предупредил».
«Как определить, что…», — она не смогла продолжить.
«Я окаменею, камень на вершине башни ярко засияет».
Ольга держала над Михаилом пирамидку, но не решалась опустить.
«Я же на крови клялась не причинять тебе вред…»
«Отката не будет. Ты выполняешь мою просьбу».
Теперь Михаил был абсолютно уверен в своих словах. Но почему-то это не обрадовало эмпатку. Она не решалась убить свою единственную надежду на освобождение от проклятия. Это было выше её сил. А в следующую секунду она с ужасом увидела, как её руки поднимают пирамиду и с силой опускают в тело Михаила. Послышался треск рёбер, и вершина с чавкающим звуком вошла в грудную клетку.
* * *
Горячее полуденное солнце обжигало кожу. Из одежды на ней были лишь два куска ткани, обёрнутых вокруг груди и бёдер. На щиколотках позвякивали браслеты с золотыми монетками.
Взмах саблей, разворот. Дзинь-дзинь. Прогиб, пропуск ятагана над собой. Дзинь-дзинь. На лицо одного из стражников упал отсвет от реверса золотой монеты с оттиском оскалившегося гепарда. А следом покатилась и голова незадачливого бойца, засмотревшегося на розовые горошины сосков, проглядывающие сквозь ткань.
Дзинь-дзинь. Присяд на одно колено, взмах ладонью, и облако песка оказалось в глазах двух других нападающих. Сабля легко рассекла кожу на сапогах и перерезала сухожилия. Дзинь-дзинь.
Она заметила тень над собой с опозданием и едва успела уклониться от удара в спину. Дзинь-дзинь. Рывок и зубы впились в шею для восполнения сил. Жертва какое-то время подёргалась, но вскоре глаза её закатились.
Бесполезное тело отлетело в сторону, а она облизалась, поддаваясь горячке боя и пульсации свежей крови на языке.
— Ну же, мальчики! Кто следующий⁈
— Я!
С ближайшего бархана на блондинку взирал мужчина в деловом костюме с арбалетом в руках.
— Узнала меня, сука⁈ — расхохотался английский джентльмен и махнул рукой себе за спину. — А я не один!
На край бархана вышла шеренга лучников в чёрных одеждах с татуировками на лицах и разом натянула тетивы.
Она была быстра. Очень. Но скорострельность стражей Гепардеви составляла порядка пятнадцати стрел в минуту у каждого. Добежать до лучников она просто не успеет, как и выйти за пределы дальности выстрела.
— Почувствуй теперь себя мишенью! — упивался местью враг с арбалетом, облизывая губы и вытирая пот со лба. Видимо, в чёрном костюме полуденный зной ощущался особо сильно. Где же она его видела?
Как назло, в полдень даже её тело не отбрасывало тени, чтобы можно было уйти в неё.
Придётся танцевать.
Легким движением руки она сбросила ткань с тела, позволяя знойным ветрам пустыни ласкать её кожу. Платиновые косы да браслеты на щиколотках стали её украшениями. Сабля замелькала перед ней, отбивая стрелы, но плотность их была такова, что рано или поздно, но она должна была ошибиться. Пусть. Но пока она ещё держалась!
Арбалетный болт вошёл в неё чуть ниже правой ключицы, на излёте раздробив лопатку. Рука с саблей сразу опала из-за дикой боли, но девушка не сдалась, перехватив саблю в левую руку. Первые взмахи были не столь изящными, но вскоре она, сцепив зубы от боли, восстановила потерянный темп.
— С-с-сука! — прошипел арбалетчик и перезарядил оружие. — Я тебя всё равно достану!
Стрелы сыпались дождём, когда внезапно всё вокруг замерло. В пустынном мареве дрожащего от жары воздуха появился незнакомец в алой хламиде. Оценив обстановку, он только хмыкнул, когда блондинка чуть сместилась, чтобы видеть новую опасность и не выпускать из вида старую.
— Сложи оружие, дитя! Твой бой окончен. Путь домой оплачен чужой душой и чужой кровью.
Блондинка вновь отступила на шаг. В замершем киселём мгновении она могла бы успеть рвануть на бархан и вырезать отряд лучников вместе с англичанином. Но почему-то незнакомец в балахоне казался ей более опасным.
— Кто оплатил? — решилась она задать вопрос. Память почему-то отказывалась ей служить. Всё это время она защищалась, не имея представления, кто и за что её пытался убить.
— Он, — незнакомец указал рукой ей за спину, и девушка оглянулась через левое плечо.
За спиной стоял ещё один мужчина, до того не замеченный ею. Хотя однозначно отнести его к людям она бы не решилась. Мираж дрожал и мерцал. Черты лица менялись, то и дело приобретая змеиные очертания с капюшоном, клыками и чешуёй. Иногда казалось, что за его спиной раскрывались огромные кожистые крылья, но затем они исчезали, сменяясь длинным змеиным хвостом.
«Боги, что ты такое?»
«Друг, защитник, партнёр, — смогла прочитать она по губам. — Иди. Ты свободна!»
Когда силуэт человека-змея исчез, словно мираж в пустыни, в её ушах почему-то звучала незнакомая песня:
Ты свободна, словно птица в небесах.
Ты свободна, позабудь, что значит страх!
Ты свободна с диким ветром наравне!
