Комнату освещали свечи. Наварро бросил спальный мешок поверх обеденного стола и быстро уложил Трину сверху. Он усмехнулся, приказав ей не шевелиться, и она застыла, позволяя мужчине делать с ней то, что он намеревался. Наварро нагнулся, поднимая что-то с края стола. Трина уставилась на шарф, но не произнесла ни слова, пока он связывал ее запястья. Наварро обошел вокруг стола, привязывая конечности Трины по четырем углам, закрепляя шарфами ее ноги. Он улыбнулся, проинформировав женщину, что мечтал об этом весь день.
То, что они находились в столовой, заставило Трину немного занервничать. Что, если один из его своенравных братьев вернется домой? У нее создалось впечатление, что они не были достаточно добросовестны, чтобы позвонить и предупредить, прежде чем заявляться сюда, но она забыла о своем волнении, когда Наварро подошел к приставному столику, чтобы перелить мед в бутылку, которую удерживал над свечой, а значит, тот будет уже теплым, коснувшись ее кожи. Капли разогретого вещества на груди Трины, животе и бедрах, были сексуально-стимулирующим опытом.
Трина была распята на столе, связана так, что едва могла двигаться, когда Наварро опустился на стол рядом с ней. Он начал с ее грудей, слизывая и удаляя каждую каплю меда. К тому моменту, как мужчина добрался до бедер Трины, она уже была так разгорячена и возбуждена, что умоляла трахнуть ее. Наконец, отвязав лодыжки, Наварро задрал ноги Трины к плечам и использовал свой рот, чтобы заставить кончить. Он чуть ли не облизал каждый ее дюйм.
Она снова постучала в дверь, но мысли все еще занимала прошлая ночь. После того, как Трина кончила, Наварро развязал ей руки и, стащив со стола, обхватил ладонь, чтобы увлечь в гостиную. Он крутанул Трину, склонив раком на спинку дивана, и мгновенно вошел в нее. Секс был диким и фантастическим, когда Наварро, прижимая ее к мебели, входил в Трину сзади: горячо, быстро и грубо. Она наслаждалась каждой секундой.
Когда Наварро по-прежнему не ответил на стук в дверь, она отступила и нахмурилась, возвращаясь мыслями в реальность. Может, он в душе? Трина повернула голову, посмотрев на длинную подъездную дорожку, и заметила, что там нет его машины. Впрочем, прошлой ночью ее тоже не было, но Наварро был дома. Трина принялась обдумывать, что делать. Должна ли она уйти или подождать несколько минут и снова постучать? Трина знала, что он приходит домой, ест, а затем идет в душ, поскольку Наварро сам рассказывал ей о своем распорядке.
Прошлой ночью они вместе принимали душ после того, как он трахнул Трину на спинке дивана. Она полюбила купания с этим мужчиной, потому что он позволил ей мыть его, почти замурлыкав, когда Трина терла его густые, шелковистые на ощупь волосы. Они спадали ему на плечи, и ей это очень нравилось. Потом Наварро мыл ее, и к тому моменту, как оба стали чистыми, они уже были возбуждены. Наварро показал ей еще кое-что, чего она никогда не испытывала. Он приподнял Трину, прижав к стене душевой кабины, обернул вокруг своего тела ее руки и ноги и взял, прямо стоя у стены и удерживая женщину на весу.
Трина не кончила, но все равно, когда мужчина держал ее подобным образом, ощущения были невероятными. Он знал, что она не достигла оргазма, и довел ее до него чуть позже, схватив съемную насадку для душа и научив Трину давлению воды. Она вздрогнула, вспомнив, как Наварро прижал ее к стене, одна нога Трины находилась на полу, в то время как его бедра удерживали вторую, задирая высоко вверх и широко раскрывая Трину перед мужчиной. Он заставил ее тяжело кончить от насадки, льющей воду на клитор. После этого они, уже уставшие, упали на постель, пребывая в полусне.
Все еще стоя на крыльце, Трина вернулась мыслями в настоящее и посмотрела на часы. Было восемь двадцать пять.
«Где Наварро?» Она постучалась кулаком так громко, как только могла, думая, что ему действительно необходим дверной звонок. Дом Наварро был слишком большой, чтобы обходиться без него. Мужчина все еще не подошел к двери, так что Трина прошла на веранду и положила корзинку на сиденье. У нее не было с собой бумаги или ручки, но она надеялась, что Наварро догадается, кто это принес. Ее охватило уныние. Неужели он забыл? Это было больно. Трина спустилась вниз по ступеням, чтобы забраться в свой внедорожник.
Она уже пристегнула ремень и завела двигатель, когда ее внимание привлекли фары автомобиля, явно направляющегося в ее сторону. Трина заглушила двигатель, вылезла из внедорожника и натянула на лицо улыбку, пока стояла там, ожидая, когда Наварро припаркуется. Женщину буквально накрыло облегчение, он не подводил ее. «Слава Богу, Наварро просто опаздывает». Но это был не грузовик Наварро. Трина нахмурилась, когда из машины вышел светловолосый мужчина.
– Привет. Я – Адам. А ты – Трина?
Она кивнула.
– Да.
– Наварро просто с ума сходит, он хочет, чтобы ты проследовала за мной на северную конюшню, где он сейчас находится.
– Хорошо, – Трина была немного удивлена, но Наварро работал с лошадьми, и она знала, что у него есть конюшня, поскольку он рассказывал, что убирал стойла. Просто Трина была потрясена, что мужчина хотел, чтобы она пришла к нему. – Показывай дорогу.
– Он сказал, что будет там находиться еще какое-то время, так что ты вполне можешь и всю ночь провести на конюшне. Наварро хотел, чтобы я дал тебе выбор: остаться или ехать. У одной из лошадей тяжелые роды, поэтому, вполне возможно, это будет чертовски длинная ночь.
Трину охватила нерешительность. Будет ли Наварро злиться, если она на самом деле приедет в конюшню? Был ли он слишком вежлив, чтобы просто отложить встречу? Адам наблюдал за ней, потирая бедро. Мужчина выглядел нетерпеливым.
– Он попросил меня передать, что очень ждет твоего приезда.
Она кивнула.
– Хорошо. Подожди, – она взбежала вверх по ступенькам крыльца, чтобы забрать корзинку и закинуть ее обратно во внедорожник. – Я последую за тобой.
Адам вернулся в свой грузовик. Дорога была не намного больше грунтовой тропы сквозь высокую траву. Мужчина ехал медленно, и она задавалась вопросом, делал ли он это специально для нее. Трина усмехнулась. Ее внедорожник был выносливее, чем Форд, на котором впереди ехал мужчина. Она намеренно купила сверхмощный внедорожник, зная, что будет жить у черта на куличиках. Они ехали уже минут двадцать, когда Трина заметила свет в конюшне, льющийся из раскрытых окон. Блондин припарковался, и она остановила свой внедорожник рядом с ним.
Адам приоткрыл окно грузовика и произнес:
– Наварро внутри, а я еду домой, – он приподнял свою ковбойскую шляпу. – Доброй ночи.
Трина наблюдала, как парень уезжает, и только после этого вышла. Осматривая открытые ворота конюшни, она двинулась вперед. Внутри женщина заметила стойла, открытый чердак и лестницу, но не Наварро. Она почувствовала запах сена, а затем увидела несколько лошадей, которые уставились на нее в своих стойлах.
– Я здесь, детка, – позвал Наварро, – слева позади тебя.
Трина последовала за его голосом через конюшню, обнаружив мужчину у последней открытой двери стойла. Она уставилась на Наварро не в силах помочь ему. Он был босиком, без рубашки, и гладил беременную кобылу, облокотившуюся на стену стойла. Волосы Наварро были собраны в конский хвост, и, осмотрев мужчину, Трина поняла, что он устал.
– Как она?
Улыбка не коснулась его глаз.
– Это ее первый жеребенок, и у нее сейчас трудные времена. Она не слишком напряжена, и малыш повернулся правильно, но, думаю, это будут долгие роды. Если что-то изменится, я позвоню Майку Арлесу – местному ветеринару. Не знаю, встречала ли ты его раньше в городе или нет.
– Нет. Что я могу сделать?
Он еще раз похлопал кобылу, прежде чем подойти к Трине.
– Я сожалею об этом. Как ты относишься к ночевкам в спальных мешках? Когда-нибудь раньше занималась сексом в конюшне?
Она заглянула ему в глаза, пытаясь понять выражение его лица, и увиденное убедило Трину в том, что Наварро измотан, но пытается это скрыть. Он был гордым человеком и дал ей слово, что будет принадлежать ей пять ночей в неделю. Казалось, Наварро собирался отработать все эти вечера, даже если это убьет его. Он выглядел готовым упасть лицом вниз. Трина глубоко вздохнула.
– Я люблю ночи. Это мое время, так?
– Ты знаешь это, детка.
– Хорошо. Вот, что я хочу. Скажи мне, где мы будем спать. Есть ли спальные мешки? Они разложены?
– Еще не успел, но я попросил Адама принести мне несколько и бросить в мой кузов. Он также принес мне кулер с напитками и несколько бутербродов, а то я пропустил обед, – он потянулся к ней. – Иди сюда.
Трина покачала головой.
– Мое время, мои деньги, верно?
Хмурое выражение омрачило красивое лицо Наварро.
– Ты злишься? Я сожалею об этом, но Адам не может посидеть с Уиллоу. Его брат женится, и этой ночью у него мальчишник. Он – самый лучший парень.
– Клянусь, я не сержусь. Скоро вернусь.
