- Наверное, мне еще тогда стоило понять, что это не со мной что-то не так, а с нашими отношениями. С его восприятием меня. Но я пыталась подстроиться, старалась соответствовать. А он все больше раздражался. Разбил мой телефон. Не знаю, в меня хотел бросить или, и правда, в стену бросал из-за злости. Извинился тогда. Вроде затихло все на пару недель, - Мила передернула плечами. - А потом на меня накатило. Я же говорила, у меня бывают перепады настроения, когда я очень остро все воспринимаю, сочувствую, сопереживаю... Наверное это, и правда, сложно понять, если сам такого никогда не ощущал. А он устал это терпеть. Сложно было. Думаю, мы изначально друг другу не подходили. Но и я, несмотря на то, что старалась во многом соответствовать, такое терпеть не стала. Я, конечно, чувствительная, но и не слабая. И силы воли хватает. Сама милицию вызвала и побои поехала «снять». И ушла от него в тот же вечер. Сразу позвонила знакомой девочке, адвокату, чтобы на развод подать. Меня уже не интересовали его причины и извинения. И точка зрения родителей. Хотя и они в шоке были, когда я к ним той ночью приехала. Впервые в жизни, мое решение отец поддержал без споров. Тогда я и решила, что все, хватит подстраиваться под кого-то. А дядя подал идею о переезде сюда. Так и занялась тем, что всегда мечтой казалось, - попыталась выйти на оптимизм, закончить это как-то позитивно, уже жалея, что так разболталась.
Женя сидел, очень крепко держа ее за руку, и слушал с непроницаемым выражением лица.
А потом:
- Ты не против, если я сюда пересяду? - спросил он, уже встав и присев рядом с ней на диванчик.
Они сегодня задержались немного, двухместные столики все заняты оказались, когда пришли. Вот и сидели за «семейным» большим столом, с двумя широкими диванами вместо стульев и кресел.
Женя обхватил ее за плечи и крепко прижал к своему боку. Уперся подбородком в макушку Миле. Так непривычно. Она себя так хорошо и спокойно почувствовала. Так защищено. С поддержкой, которой никогда ранее не имела. Не физической даже, а эмоциональной. Не предлагал такого никто. А Женя без раздумий не просто предлагал, сразу отдавал ей это, заставляя что-то внутри Милы тихонько «млеть», пусть она и пыталась пока не особо расслабляться или надеяться на него.
- Мил, ты мне просто имя его скажи. Я не злой, и не жестокий, честно. Но за такое... - обнял ее еще сильнее, но не больно совсем, просто крепко. - У меня тоже связей много. Особенно в столице. Пришлось завести. И неприятности, кому хочешь, доставить могу. Тем более сволочи, которая тебя так мучила...
Мила почему-то рассмеялась. И так легко на душе стало, словно не было последних пяти минут. Уткнулась ему в плечо лицом. И обняла Женю за пояс. Решила, что может это себе позволить.
- Не надо. Правда. Я с таким шумом ушла от него и так развод озвучила, что все в городе о причине знали. Знаешь, я не считала, что это моя вина, и я его чем-то заставила на меня руку поднять. Нет такому оправдания. И у меня не было ощущения вины или жертвы. Не стыдилась и скрыть не пыталась. Это он виноват. И ему стыдиться есть чего. А меня это в чем-то освободило даже. Я смогла решиться на то, что никогда себе не позволяла, - подняла голову и посмотрела на Женю с улыбкой. - Здесь оказалась, - подмигнула ему.
Женя не выглядел очень согласным. И она все еще ощущала напряжение во всем его теле. Но все-таки, он постарался расслабить лицо, хотя бы. Возможно, не хотел ее испугать. Улыбнулся.
- Надеюсь, когда ты говоришь с радостью «здесь», то имеешь в виду конкретно это место, - с кривоватой улыбкой заметил он, обняв ее за плечи сильнее. С намеком, вроде.
Мила рассмеялась, опять устроив голову у него на плече.
- Очень даже возможно, - лукаво согласилась она, коротко поцеловав его подбородок.
И все вроде здорово было, и поговорили, прояснили многое, хоть и вопросов у обоих еще куча осталась. Но теперь, казалось, и говорить было проще. Ощущалось, будто все могут понять друг в друге. И с подарками она успевала, вкладывалась в сроки. Но все-таки Миле немного боязно было. Даже объяснить не могла причину толком: праздники приближались. А она всегда перед праздниками «срывалась». Очень много эмоций вокруг, очень много надежд и разочарований, слишком интенсивно все. Ее это всегда, так или иначе, а задевало.
Вот и опасалась, наверное, до конца открыться перед Женей в этом. Уж слишком сильно он ей нравился. И хоть пока он ни разу не давал ей повода, из-за всего опыта в своей жизни, продолжала еще опасаться, что и его оттолкнет.
А оно, словно подтверждая поговорку, что мы сами притягиваем к себе свои страхи и даем им воплотиться в жизнь, «накатывало» то и дело. Заставляло ее по-глупому давиться слезами и нервничать. Пока однажды уже просто с собой не справилась: ожидая в очереди в пункте выдачи службы доставки, где должна была забрать заказанные ею материалы, Мила просто расплакалась из-за анонса фильма, который крутился на экранах для рекламы. Ужасно себя почувствовала, знала, что люди вокруг с непониманием оглядываются, недоумевая над причиной этих слез. И не объяснишь никому, чем задел ее полутораминутный ролик, который и закончился уже, сменившись рекламой искусственных елок. А ее душили эмоции просто. И детей ведь не имела никогда, откуда этой боли внутри взяться? Но ведь разрывалось все в груди, душило и обжигало ощущением потери ребенка, лишь намеком промелькнувшей в этом анонсе.
Потому и не любила она в кино ходить. Потому и опасалась так недавно. Сейчас едва удерживалась, чтобы не зарыдать в голос.
- Вам плохо? - вопрос от немолодого мужчины рядом, заставил Милу почувствовать себя еще более ужасно.
- Нет, душно очень, - едва сумела выдавить из себя.
И почти выскочила на улицу из помещения, глотая морозный воздух распахнутым ртом. Посылку не забрала, а как назад вернуться сейчас - не представляла. Знала, что не выдержит. Таки разрыдается, если снова туда зайдет. И щеки горят. В груди все так же больно.
Добрела до своего «Смарта», рухнула на водительское сиденье и прижалась к рулю щекой, пытаясь успокоиться. А через сорок минут же договорилась с Женей в кафе встретиться. И как в норму прийти, чтобы он не заметил и не понял? Чтобы его не ставить в неловкое положение? Не представляла даже, продолжая ощущать внутреннюю дрожь и никак не в состоянии успокоиться.
ГЛАВА 7
Он сразу понял: что-то случилось. Как только увидел ее в кафе, сидящую за столиком и вращающую чашку кофе перед собой. Посмотрел на ее напряженную спину, жестко расправленные плечи. Пожалуй, сейчас Женя действительно смог бы поверить, что Мила работала в банке. Вот как-то чувствовалось, что она собрана и сосредоточена. И совершенно непохожа на ту себя, которую он знал все эти дни и недели.
Женя даже остановился на пару мгновений, всматриваясь в напряженный профиль Милы, рассматривая ее сжатые губы и длинные ресницы, сейчас больше напоминающие ему крылья бабочек, от того, как часто и нервно Мила моргала, только этим, кажется, выдавая, что вовсе не спокойна.
Не оборачиваясь, махнул рукой друзьям, которые вместе с ним решили выбраться на обед в кои-то веки, потому как офис осточертел за эти дни, загруженные работой. Не до Кирилла и Дани было в этот момент. Все внутри напряженно сжалось, когда в голову одна за другой начали приходить идеи о том, что могло случиться, чтобы довести ее до такого состояния.
Хотелось ее обнять. Успокоить. Заставить как-то улыбнуться, вернуть тот задор и веселье, которые всегда в глазах Милы светилось. А сейчас, он поспорить мог хоть и стоял со спины, что глаза у нее потухшие и грустные. Она просто транслировала эти эмоции вокруг себя. Или это он на нее так настроился, что улавливал?
- Идешь? - Дан остановился рядом и таки переспросил.
Хоть и знал, что Женя не собирается с ними сидеть. Но оба друга любопытствовали, с кем же он познакомился, что каждый день отодвигал любые дела и уходил на обед, чтобы там ни случалось и какие задачи перед ними не стояли бы. Наверное, Дан побоялся, что так и не увидит этой загадочной женщины, с которой они знакомы не были. Однако Жене стало не до того. Он целиком и полностью сосредоточился на Миле.
Не повернувшись к другу, решительно направился к столику, который они чаще всего выбирали, понимая, что в голове созревает немного бесшабашный и безумный план. Но почему-то казалось, что это - именно то, что надо.
- Привет, - на секунду обхватил ее за плечи со спины и наклонился, «воруя» поцелуй в губы. Удивив ее этим, но и выведя из какого-то замерзшего ступора. - Как дела?
- Привет, - Мила моргнула, облизнув губы. И неуверенно посмотрела на него, как-то настороженно и словно с опаской. - Нормально.
Честно говоря, он ей ни на минуту не поверил. И глаза у Милы были красные. Так бывает, когда не спишь ночь. Или когда перед компьютером сидишь сутками. Или когда плачешь. Можно было, конечно, предположить, что Мила всю ночь работала. Только она тогда светилась радостью и удовлетворением, несмотря на усталость. Это он уже изучил. Сейчас же ничем подобным и «не пахло».
