же руда, которую мы принесли из Прядеевской Складки. Но только не того качества, которую собрала Мария Рафовна, а такого же, как взяли в доме-крепости.
По поводу листьев табака Архип Васильевич сказал:
— Это можно продать.
Пётр тут же кивнул, потому что именно ему нужно будет связаться с Тихомиром.
А потом мы подошли к коробкам с камнями и жемчугом.
Архип Васильевич открыл первую коробку и завис.
— Это что-то ценное? — спросил я, так и не дождавшись реакции.
Вместо ответа Архип Васильевич открыл вторую коробку. Потом третью, четвёртую.
Я протянул руку, чтобы взять камень и рассмотреть его поближе, на что Архип Васильевич резко отодвинул мою руку и сказал:
— Очень не советую прикасаться к ним незащищёнными руками.
— Что это? — спросил я. — Вы знаете?
Архип Васильевич кивнул и закрыл все коробки. Потом распорядился:
— Эти коробки тоже отнесите в мастерскую. И аккуратнее! Не открывайте и не прикасайтесь ни к камням, ни к жемчугу! Это очень опасно!
Наблюдая за рабочими, как они относят коробки, он сказал мне:
— Камни и жемчуг являются абсолютными аккумуляторами маны. Намного мощнее, чем кристаллы энергии.
— Это же ведь хорошо? — спросил я, удивлённый его озабоченным видом.
Архип Васильевич вздохнул и ответил:
— Тут как посмотреть. С одной стороны, нам сказочно повезло. Но с другой — это настоящее проклятие.
— Что вы имеете ввиду? — тут же спросил я.
— Абсолютный аккумулятор энергии! Это фантастическая сила! Артефакты с таким ядром будут неиссякаемыми! Их обычными средствами будет не исчерпать. Но мана тут, в отличие от той, что накапливается в кристаллах, совершенно сырая. А неочищенная мана очень вредна для людей. И не только для людей, но и для всего живого на земле. Она иномирная по своей сути, и будет отравлять всё чуждое ей, перестраивать на свой лад. Если эти камни и жемчужины использовать как есть, то очень быстро появятся мутации и это только начало. Земля превратится в мир, родной для этих камней.
Я присвистнул от такой информации. Да уж! Абсолютная власть и уничтожение мира. А ведь для кого-то это будет сильным искушением! Есть немало людей, которые ради денег мать родную продадут.
— Интересно, герцог Прядеев знал, что эти камушки опасны? — спросил я.
— Конечно, знал! — с горькой усмешкой ответил барон. — Иначе они не были бы так упакованы. Вот только те, кто упаковывал, долго не проживут. Сырая мана быстро разрушает организм.
Я иначе взглянул на наши трофеи. Их ведь люди добывали! И вряд ли герцог Прядеев создал для рабочих нормальные условия с медицинским обслуживанием и страховыми выплатами.
А если судить по тому, что эти камни хранились не в сейфе под замком, а на складе рядом с табачными листьями и рудой, то скорее всего герцог приготовил их на продажу.
Интересно, где предел человеческой жадности? На что готов пойти герцог Прядеев и подобные ему ради власти и денег? Да на всё! Достаточно вспомнить Федю! А не для той ли Складки его «создавали», где добываются вот эти камушки и жемчужины? Надо бы поговорить с ним.
— Может, эти камни и жемчуг добывают в четвёртой, подводной Складке? — предположил я.
— Вполне возможно, — кивнул Архип Васильевич. — Но то, что Складка подводная, касается только Прохода. В самой Складке воды точно нет. Эти камни образовались в очень сухом месте и в необработанном виде контакта с водой они не переносят.
— Понятно, — ответил я и спросил: — А как же жемчужины? Они из той же Складки? Или у герцога есть ещё одна, как думаете?
Архип Васильевич пожал плечами:
— Не знаю. Мне трудно судить. Я бывал только в тех Складках, которые открывались на территории моего имения, и там ничего подобного не было. Тут у тебя, Виктор, больше опыта.
— А мы как-то использовать эти камни и жемчужины сможем? — спросил я.
Не то, чтобы у меня взыграла жадность, но абсолютный аккумулятор маны и неисчерпаемые защитные артефакты — это действительно большая сила. И она хорошо компенсирует то, что людей у нас пока недостаточно. К тому же камни уже вот они, добывать их не нужно. Главное, чтобы при обработке и хранении они не наносили вреда. Ну а, если безвредного способа нет, то я лучше отнесу их в какую-нибудь Складку и закрою её, чтобы даже соблазна не было.
— Я подумаю на эту тему, — пообещал Архип Васильевич.
— Тут есть ещё одна проблема, — сказал Пётр, который до этого внимательно слушал то, что рассказывал Архип Васильевич. — Думаю, герцог будет не просто взбешён, он будет в ярости. Он вполне может усилить напор.
— Значит, нам нужно быть готовыми к усиленной атаке, — пожал я плечами.
На том разговор мы и закончили. Архип Васильевич пошёл изучать книги и статьи, чтобы понять, как безопасно использовать трофейные камни, Пётр пошёл связываться с Тихомиром, насчёт иномирского табака, а я пошёл к майору Барсу, чтобы обсудить с ним защиту особняка в свете новых сведений. А также наше сопровождение на бал, который состоится уже завтра.
Если раньше я ещё думал, нужно ли нам сопровождение телохранителей, то теперь у меня не было никаких сомнений.
А потому майор отобрал пятнадцать человек из примерно пятидесяти бойцов, которые у нас теперь есть. И отдал распоряжение готовиться.
Они пошли прорабатывать инструкции по нашей защите, а я пошёл к Агафье Петровне. Нужно было обсудить, как нам держаться завтра на балу и как вести себя в случае провокаций.
В том, что провокации будут, я не сомневался.
Да и вообще хотелось услышать побольше о том, как живёт знать.
Вообще я не собирался выполнять все эти идиотские требования этикета и прочую муть. Однако, чтобы нарушать правила, их нужно знать. Иначе легко можно попасть в смешную ситуацию. А я хочу, чтобы в смешные ситуации попадали мои враги.
С Агафьей Петровной мы столкнулись в дверях в кабинет. Она выходила, а следом за ней шла та самая старушка, с которой я разговаривал на лавочке около её дома, пока ждал Марию Рафовну.
— О, вы пришли! — обрадовался я.
Старушка пожала плечами.
— Да вот, решила посмотреть. Любопытство замучило, — сказала она. — Мне и комнату выделили, чтобы не тратить время на дорогу. Вот посмотрю, что тут да как… И там уже решу тут оставаться или жить дома, а сюда
