Еще при Фредерике кто-то из придворных пустил слух, что бедные двери покраснели от того, что за ними творится. Смельчака королевские советники пытаются угадать до сих пор. Причем не исключено, что один из "угадчиков" - и есть сочинитель...
3
- Вы бы хоть двери запирали! - рявкнул Эрик. Мигом узрев и растрепанную, раскрасневшуюся сестру, и королевского целителя в расстегнутой на груди рубахе. Расстегнутой умелыми пальчиками незамужней принцессы.
Рунос и ухом не повел. Этот брат Жанны знает обо всём не первый месяц. И Ормхеймского Бастарда такое забавляет, а не злит.
- Дверь была заперта, ваша светлость, - равнодушно изрек целитель.
Пока принцесса не изрекла что-нибудь гораздо менее вежливое. Только ругани брата с сестрой здесь и не хватало. Слуг за спиной Эрика пока не видно. Но это еще не значит, что не подслушивают и из ближайших комнат - из-за дверей. Тоже красных, полуприкрытых и пока еще целых.
Даже наверняка - подслушивают.
Ормхеймский Бастард сначала вперился бешеным взглядом в спокойные глаза Руноса, затем - уставился на его руки, неспешно застегивающие ворот. И наконец вспомнил о сестре.
- Ваше Высочество, а не светлость, когда запомнишь? Крепче надо было запирать! - проворчал он.
- Тогда уж дверь другую ставить, - усмехнулся целитель. - Что случилось, ваша светлость?
- Высочество! - привычно поправил Эрик. - Его Глупичество случилось! Приступ! А ты в это время мнешь юбку моей сестры!..
- Идем, - вздохнул королевский врач и обернулся к Жанне. - Прошу прощения, моя принцесса.
Эрик фыркнул: обычное придворное обращение прозвучало как двусмысленность. На то и был расчет. Бастарду тоже успокоиться надо. Лицезрение приступов Его... привяжется теперь словечко! - зрелище не из приятных. Рунос помнил, что целитель всегда должен сочувствовать пациенту. Но болящие, что для успокоения нервов травят собаками пойманных бродяг, жалости почему-то не вызывают. Упорно.
- Этот старый олух влил ему в глотку какую-то дрянь - из своих запасов.
- Мэтр Груар - не "старый олух", а достойный и умный человек, - привычно возразил Рунос. Без особого труда поспевая за широко шагающим Эриком.
Тот вновь фыркнул:
- Если с Его Глупичеством что-нибудь случится - нам всем конец, - герцог Ормхеймский сам распахнул дверь в Золотой Зал. И захлопнул за Руносом. - Титулованные олухи не примут на престоле ни меня, ни Жанну.
В зале они одни. Не считая статуй первых королей династии. Но Эрик всё равно беспокойно огляделся.
- Если их спросить, - равнодушно молвил любовник его сестры.
- Что?! - принц-бастард на ходу развернулся к собеседнику. Грозно нависая над ним. Эрик - всего на полголовы выше Руноса, но массивнее вдвое. - Ты ведь понимаешь, что твои речи - измена?
Целитель, не мигая, смотрел в разъяренные глаза принца. Пока тот первым не отвел взгляд. И не разжал руки на вороте рубахи королевского лекаря.
Возгордиться, что ли, оказанной честью? Две августейших особы в один день вцепляются в его одежду...
- Никакой измены, - холодно ответил он в висок Эрику. - Его Величество жив. Проживет еще долго. Возможно, обзаведется наследниками. Но если бы при восхождении монарха на престол спрашивали мнение подданных - у нас и сейчас был бы другой король.
- Ты ходишь по грани... - помолчав, изрек брат Жанны. И от души хлопнул собеседника по плечу. - За то и люблю! И как с ног не валишься? Все валятся, а ты - нет. Железный, что ли? - Ормхеймский Бастард крепко стиснул правую руку целителя.
Рунос шевельнул левым плечом - второе занято рукопожатием.
- И где у тебя сила помещается? Вот у меня - да, сила! Выпить хочешь?
- Нет, мне еще Его Величество возвращать в сознание - после снадобий мэтра Груара.
Эрик рассмеялся - так, что статуи затряслись:
- Да пусть бы хоть до утра валялся, Величество хреново! Мне выпить не с кем! Не с солдатами же. Я - еще не в походе, а поход перенесли из-за приступа Его... А глаза у тебя, лекарь, змеиные. Откуда?
- Змея одна поделилась. Ладно, пойдемте, ваша светлость. - Рунос задержал взгляд на точеном профиле Сезара Первого - Основателя. Предка всех нынешних монархов Севера, Запада и Юга.
Великий король загадочно молчит, опираясь на копьё. Салютует мечом всем проходящим через Золотой Зал. Рубины на рукояти старинного клинка при любом освещении блестят зловеще...
- Змея-то большая была? - забывший поправить титул Бастард проследил за взглядом целителя.
- Большая. Пошли. Вы же еще не передумали потом выпить?
- Ну тогда идем... А ты на него похож.
- На вашего брата или на мэтра Груара? - Рунос первым зашагал к выходу из прибежища давно умерших королей.
- Упал, что ли?! На нашего предка! - Эрик, обернувшись, указал взглядом то ли на Сезара Основателя, то ли на его сына Андре Первого. Удавшегося в материнскую породу. И схожего с отцом разве что формой носа.
Целитель промолчал.
- Слушай, Рунос, всё хотел спросить: откуда у тебя шрамы? Каторжник бывший, что ли?
- А вы как думаете?
- Да не должно бы. У них, знаешь, какие мозоли? - фыркнул Эрик. - Вот и интересно.
- Не каторжник. - На сей раз придворный врач успел распахнуть дверь сам - в коридор, на воздух. Подальше от Сезара и его родственников! - Прошу, ваша светлость.
4
Рунос давно не любил ночь. Ночь - это непроглядный мрак зловещей пещеры, болотные огни факелов, земляные стены. И пасть омерзительного чудовища, выползающего из широкого зева подземелья...
Ночь - непобедимое царство призрачных теней. И черных жрецов полузабытых демонов, чье имя древнее самого зла.
Рунос, Служитель Белой Матери, усмехнулся. Все в детстве боятся страшных сказок - не все попадают в них. Не потому ли он так и не изжил свой страх, что тогда проиграл? И не смог бы победить и теперь.
- Если нас поймают - нам конец! - прошептала принцесса.
Обязательно. Попасть на целый день под домашний арест - это, без сомнения, самое ужасное в подзвездном мире.
Что Жанна ночью выезжала из дворца с черного хода - не скрыть. Что брала с собой королевского врача - тоже. Правящее семейство живет на виду. Не поможет ни эскорт в темных плащах без родовых знаков, ни карета без герба.
И всё равно ночью сестра короля привлечет меньше внимания, чем днем. Ночью за каретой не увяжется толпа зевак...
В разрезе темного капюшона смуглое личико девушки кажется застывшим. Словно она решилась на нечто запредельное.
Жанна - принцесса правящей династии. Капризное, избалованное дитя. Гордая красавица, что действительно недолго проживет на суровом Востоке...
- Едем! - тот, кого давно уже называют Руносом, увлек ее в карету.
- Рунос... - шепот Жанны в полумраке почти нежен. Прохладная ручка накрыла запястье любовника. - Рунос, скажи: ты любишь меня?
- Ваше Высочество, вы обещали не задавать таких вопросов.
- Рунос, ответь... - стук колес не в силах заглушить ее тихих слов.
- Разве может подданный не любить свою принцессу?
- Ладно... - голосок девушки дрожит. Можно поклясться, сейчас она наморщит нос. Всегда так делает, когда обижается. - Я так просто спросила... Я и сама никого не люблю. Ты же знаешь: я - холодна, цинична... Я - принцесса! - ее голос окреп.
Королевский целитель не солгал. К счастью для него самого - Жанну он не любит. А если б любил - никогда бы ей об этом не сказал. Люди определенного склада очень быстро устают от своих игрушек. Слишком быстро. Принцесса - именно такова.
Неприметная (по возможности) карета остановилась. Рослый солдат эскорта распахнул дверцу.
Рунос легко соскочил на вымощенную камнем мостовую, галантно протянул руку Жанне. Та, полностью неузнаваемая в широком плаще с низко надвинутым капюшоном, вновь на миг сжала руку сообщника. Какие ледяные у нее пальцы! А его руки перестали мерзнуть еще в Храме...
Эскорт остался позади. К чернеющей изгороди кардинальского особняка принцесса и врач подошли вдвоем. Рука об руку.
- Звезд нет... - прошептала Жанна. Бросив опасливый взгляд на выстланное агатовым бархатом небо. Непроглядное, как балахон змеежреца.
Луны тоже нет. Но это - даже не хорошо, а отлично. Бледно-желтое сумрачное светило не спасает от ночных тварей. Зато с головой выдает врагам с горячей кровью.
- Тучи, - объяснил отсутствие королевы теней и призраков Рунос.
- Нет... - поежилась принцесса. - Их часто нет в этом году. А позавчера небо горело, помнишь? Так бывает, когда кто-то умирает.
- Тогда оно горело бы всё время.
- Кто-то, в ком есть Сила... - поймав недоверчивый взгляд собеседника, продолжила Жанна быстрым шепотом. - Я много об этом читала. Когда умирали древние короли - их сила уходила в небеса. И ее получал наследник. Тот, кого высшие силы сочтут достойным.
- Ну, если где-то умер король - мы об этом скоро услышим. - Рунос и хотел бы надеяться, что горящее небо символизирует смерть принца Гуго. И знал, что это - не так.
