Мои глаза начинают закрываться, и я сильнее закутываюсь в одеяло, повторяя в уме, пока не засыпаю…
«Ничто не заменит дом. Ничто не заменит дом. Ничто не заменит дом».
***
Я резко просыпаюсь, и мое сознание насильно напоминает мне о вещах, которые я хотела бы забыть. Осматриваю комнату и вижу, что Джейк спит поверх одеяла на другой стороне кровати; его лицо находится на уровне моих ног и повернуто в мою сторону. На Джейке нет рубашки, только пара джинсов, и он лежит на руке, вытянутой под его головой. Я вижу порезы на костяшках его пальцев и предполагаю, что он разбил кулаком зеркало.
«Зачем?»
Он в первый раз похитил кого-то и не может справиться с этим?
Есть плохие люди, и есть хорошие, но Джейк качается как маятник между ними, и я не могу определить, к какой категории он относится.
Нахожу глазами его грудь ― она мужественная, очерченная и загорелая, с небольшим количеством волос. Его руки и грудь покрывают татуировки; татуировка с изображением кладбища тянется по всей его правой руке и продолжается на правой грудной области. Я вижу надгробия с мужскими именами на них: Филипп, Джеймс, Алекс.
Я выбираюсь из-под одеяла и наклоняюсь ближе к груди Джейка. Перевожу взгляд на очередную татуировку и замираю: на его левой груди вытатуирован земной шар, с сидящим на нем орлом, и якорь Мои глаза расширяются, когда я вижу подпись «Корпус морской пехоты США» под шаром. Джейк был морским пехотинцем? В моей голове тут же проносятся миллионы возможностей. Он может помочь мне? Почему он занимается торговлей людьми?
Внезапно мое запястье грубо отталкивают: я даже не заметила, что прикасалась к нему. Джейк скатывается с кровати и быстро натягивает рубашку, даже не взглянув на меня.
― Ты ― морской пехотинец, ― шепчу я, смотря на его затылок и умоляя его развернуться и поговорить со мной. Спустя момент он оборачивается, и я вижу, что он обдумает, какой ответ мне дать.
― Я был им. Это в прошлом, ― отрезает он.
― Имена на надгробиях принадлежат солдатам? ― спрашиваю я тихо.
Джейк зажмуривается, и я вижу, как боль искажает черты его лица. Открыв глаза, он качает головой. Мои глаза смягчаются, и я сочувствую ему, но в этот момент его лицо мрачнеет, и он снова прячет свои эмоции.
― Почему ты не думаешь, что это люди, которых я убил? ― его тон ледяной. ― Может, я нанес их имена на свою кожу, чтобы показать другим ублюдкам, что лучше не вставать у меня на пути? ― рычит он.
― Ложь, ― думаю и говорю я одновременно. У него просто на лбу написано, что это ложь.
Джейк шокировано смотрит на меня, как будто его удивило то, что я бросаю ему вызов. Будь проклято мое неумение держать язык за зубами. Джейк зло смеется, и я вижу, что от гнева у него на шее напрягаются вены.
― Думаешь, благодаря одной татуировке, ты узнала обо мне всё? ― он ударяет себя по груди в месте, где находится тату.
― Нет, ― тихо отвечаю я, понимая, что он прав и чувствуя себя так, словно иду по тонкому льду. Я вообще его не знаю, но, конечно, мои слова опережают мои мысли, и я продолжаю. ― Но я знаю всё это, ― я обвожу руками комнату. ― Тебе тяжело жить такой жизнью. Ты пытаешься скрыть это, но тебя волнуют те ужасные вещи, которые делают эти люди, ― заканчиваю я повышенным тоном.
Взгляд Джейка тверд и непоколебим. У меня возникает чувство, что мне нужно поскорее убраться с пути огненного шара, который он собирается запустить в меня. Его грудь быстро поднимается, и он начинает мерить шагами комнату, проводя руками по волосам. Когда он поворачивается в мою сторону, мне кажется, что он сейчас взорвется, и именно это он и делает.
― Да ни хрена меня всё это не волнует! ― рычит он на меня. ― Бл*дь, ― кричит он в потолок.
Он снова поворачивается ко мне, широко раскрыв глаза и тяжело дыша. Он выглядит как загнанное в угол животное, готовящееся к прыжку. Он сжимает пальцами переносицу и закрывает глаза, пытаясь успокоиться, в то время как его грудь быстро поднимается и опускается.
― Я, бл*дь, абсолютно плевал на всё это, ― бормочет он так тихо, что я едва слышу его. Он указывает на меня пальцем. ― Пока не встретил тебя.
От этого откровения у меня расширяются глаза, а челюсть практически ударяется об пол.
― В тебе есть что-то, Лили, и я, черт побери, не могу выкинуть тебя из головы. Ты не первая женщина, за разрушением которой я наблюдал. Нет, их было много, и на это чертовски тяжело смотреть.
Он начинает делать целенаправленные шаги в мою сторону, и я напрягаюсь. Джейк поднимает меня на руки и шепчет в мою шею:
― Но, бл*дь, смотреть на твою боль, смотреть, как этот ужасный мир уничтожает тебя, это не просто тяжело, это уничтожает меня!
Я нежно кладу руку на его бицепс, не зная, что делать. Мои эмоции умоляют меня прижаться к нему, в то время как разум утверждает, что Джейк ― враг.
― Я абсолютно не знаю тебя, но, черт, меня волнует то, что происходит с тобой, и я ненавижу это, ― он говорит так потерянно. Мы остаемся в таком положении на мгновение, застыв во времени.
Внезапно, Джейк отпускает меня и отходит на шаг назад.
― Но у меня есть собственные планы и цели, и я не позволю тебе или своим чувствам встать на пути к ним.
Он быстро передвигается по комнате, но потом замирает, глубоко дыша. Джейк поворачивается и смотрит на меня жестким взглядом.
― Может, меня и волнует твоя судьба, но этого никогда не будет достаточно, чтобы отвлечь меня от главного приза, а это ― попасть в дом Марко и забраться на вершину его империи.
От его слов мое сердце сжимается, но я по-прежнему осмеливаюсь задать вопрос, ответ на который мне так нужно знать:
― Значит, ты мог бы спасти меня и Сашу?
Джейк зажмуривает глаза, а когда открывает их, то пригвождает меня к месту проникающим насквозь взглядом.
― Я мог бы, но не сделаю этого. Я не собираюсь помогать ни тебе, ни кому-либо еще, ― его голос строгий и уверенный.
― Но в этом нет никакого смысла, ― говорю я, качая головой. ― Зачем тебе, вообще, нужна империя, занимающаяся продажей людей? ― спрашиваю, пытаясь не разрыдаться.
Он замирает, уставившись на меня, снова удивляясь, что я продолжаю его допрашивать.
― Не твое чертово дело, ― бросает он зло. ― Одевайся, ― и направляется к двери.
Кровь, бегущая по моим венам, закипает от гнева.
«Он мог бы спасти нас, но не сделает этого».
Ублюдок.
Мне хочется выцарапать ему глаза, я хочу разрушить каждую вещь в этой клетке, которую они называют комнатой. Может, я и слаба физически, но я по-прежнему боец.
― Ты ― больной ублюдок, ― шиплю я ему в спину, когда он пытается покинуть комнату. Он останавливается и поворачивается ко мне с безразличным выражением лица, не обращая внимания на мой гнев.
― Рад, что ты наконец-то поняла, кем я являюсь на самом деле.
― О, я прекрасно знаю, кем ты являешься. Ты такой же, как и те мужчины, которые насиловали меня и других девушек из коллекции прошлой ночью.
Я останавливаюсь, чтобы перевести дыхание, когда понимаю, что мне не хватает воздуха.
Всё тело Джейка замирает, и он спрашивает обманчиво мягким голосом:
― Что ты сказала?
Я должна быть напугана его тоном, но во мне слишком много злости, чтобы заботиться об этом.
― Ты прекрасно слышал меня, кретин.
В комнате становится зловеще тихо, а потом я чувствую в воздухе гнев и дикое напряжение. Джейк выглядит остолбеневшим, его глаза черные, а руки так сильно сжаты в кулаки, что костяшки пальцев побелели. Единственная часть его тела, которая двигается, ― дергающаяся челюсть.
Немного успокоившись и поняв, насколько Джейк зол, я сглатываю и делаю шаг назад.
― Коллекция была там? ― спрашивает Джейк низким и напряженным голосом, по-прежнему не сдвигаясь с места.
Я киваю, слишком боясь говорить что-нибудь в этот момент.
― Кто? ― требует ответа он, придвигаясь на шаг ко мне. ― Кто, черт возьми, там был, Лили? Ты видела их? Разговаривала с ними?
Паникуя, я выдавливаю из себя:
― Д-да, я видела их и узнала их имена. Там были Наталия, Чо, ― я зажмуриваюсь, пытаясь замедлить сердцебиение и вспомнить всех женщин. ― Эмили, Эдания и Меган, ― быстро заканчиваю я.
― Сколько там было охранников?
«Охранники? Зачем ему это?»
― Вроде бы, четыре. На сцену нас вели четыре охранника, может, пять. Еще один сопровождал меня в виллу и на выход из нее.
Джейк садится на край кровати, соединяя руки перед собой, и бормочет что-то себе под нос.
Я подхожу к нему и встаю рядом; я должна больше думать о своей безопасности, но любопытство побеждает здравый смысл.
― Джейк, ― говорю я ему. Он смотрит на меня так, как будто только сейчас заметил, что я нахожусь в комнате. ― Что я упускаю? Почему тебя волнует, кто там был и сколько там охранников?
Джейк сужает глаза и встает с кровати. Я думаю, что сейчас он просто выйдет из комнаты, однако он этого не делает.
