подозревал, что кьеррам этот жест известен. Пленительница могла нюхать меня, кусать, тереться, жадно прижимать к себе. Но целовать — никогда.
— Я клянусь, что никому тебя не отдам Риз-з, — пообещала дочь Абиссалии, отстранившись от моих уст. — Я буду защищать тебя даже ценой собственной ж-жиз-з-зни.
«Тем хуже для тебя…» — пронеслось в моей голове. Но вслух я ничего так и не сказал.
* * *
Насшафа, как и всегда, уснула на моем плече. Копна ее белоснежных волос разметалась повсюду, свисая с края постели красивым водопадом. Интересно, понимала ли альбиноска, что это был последний раз, когда я изображал из себя покорного слафа? Ведь чем бы ни окончилась моя авантюра, а наши странные взаимоотношения уже никогда не станут прежними.
Легко коснувшись её лица рукой, я задумался. Сформировать ли мне «Холодок», чтобы остановить сердце белой дьяволицы навсегда? Или оставить её в живых, просто погрузив в магический сон? Хм… как странно. Я чувствую, что прикончил бы Насшафу без малейших колебаний, встань она с клинками на пути к моей свободе. Но убить спящую… это было для меня слишком.
Ох, Сашок, только не говори, что эта красноглазая тварь оставила свой след в твоей душе. Ты же её ненавидел? Ты сотню раз хотел испепелить её, пока заново учился ходить. Что же сейчас произошло? Неужели этот прощальный поцелуй много значил и для тебя? Тьфу, Горюнов, что ж ты за размазня такая! Ладно, сойдемся на том, что в случае неудачного побега Насшафа полезней будет мне живой. Вдруг она сумеет защитить меня от гнева верховного отца и выторговать мою жизнь? Шанс этого мизерный, но он всё же есть. А чем больше ставок делаешь, тем выше вероятность, что сыграет хотя бы одна из них.
Приняв решение, я сформировал одно из новых плетений, названное «Морфеем», и погрузил альбиноску в глубокий сон. Затем я поднялся, немного попрыгал, разогрел тело «Божественным перстом» и взялся за сборы своих нехитрых пожитков. Повесил калимбу за спину, привязав к ней кожаный ремешок. Натянул потертые, но все еще целые сапоги. Достал браслет с символом Сарьенского полка, тщательно запрятанный за парочкой людских чучел. Вот, пожалуй, и всё, что у меня было. Хотя нет, кое-что еще может мне пригодиться…
Достав перевязь с многочисленными ножами Насшафы, я выбрал парочку наиболее приглянувшихся. Мало ли, чем обернется моя попытка побега? Всегда лучше иметь лишнюю карту в рукаве.
Закончив сборы, я уже собирался откинуть полог из шкур, закрывающий выход. Но тут мое внимание привлек какой-то странный хрип, исходящий от постели. Я недоуменно обернулся и чуть не рухнул, завидев пару кроваво-красных глаз, смотрящих на меня. Твою мать! Альбиноска не спит!
— Риз-з-з… что с-с-со мной? Я не могу пош-ш-шевелиться… — практически неслышно просипела похитительница.
Хм… и правда, что за ерунда? Почему она проснулась? Неужели физиология кьерров отличается от людской настолько, что даже магия тела действует на нас по-разному? Я ведь свои плетения проверял только на себе…
— Ч-ч-что ты делаешь, Риз-з? — предприняла новую попытку дозваться до меня Насшафа.
— Ухожу, — лаконично ответил я.
— Нет… нет… с-с-с-стой! — взмолилась она. — Не брос-с-сай меня! Ты же мой ласковый ш-ш-шаас, как ты можеш-ш-шь⁈
Губы белокожей шевелились с огромным трудом. Какой бы там эффект не оказал на неё «Морфей», но по факту, она сейчас была беззащитней грудного ребенка.
— О, не волнуйся, Насшафа… — на мои уста наползла многообещающая ухмылка. — Я обязательно вернусь.
— Риз-з-з… не… надо… а как же мы?
— Не было никаких «Мы», — жестко припечатал я. — Всё это время тебя волновала только ты сама.
— Но… ты ж-ж-же…
Не став дослушивать собеседницу, я положил ладонь ей на лоб и сотворил еще одно заклятие «Морфея», накачанное энергией до самого предела. На сей раз альбиноска точно отключилась. Её алые глаза закатились, тело обмякло, а из-под закрывающихся век успела показаться пара одиноких слезинок.
Не желая больше терять времени, я поспешил прочь. Откинул шкуры и скользнул в тоннель, ведущий к инкубаторию. Мне приходилось таиться за каждым поворотом, подолгу вслушиваясь в тишину. Красться, словно вору, придерживая музыкальный инструмент, чтобы он не издал непрошенного звука. Эх, зря взял с собой. Но видят боги, как же мне не хочется бросать его здесь! Надеюсь, я не пожалею о своем выборе…
Однако пока что всё складывалось нормально. Трижды я издалека различал костяное клацанье, издаваемое асшатари, и пережидал, пока оно не стихнет. Несколько раз натыкался на сколопендр-чаранов. Но те, если и замечали меня, то не обращали внимания. И такими перебежками я почти добрался до первой точки назначения. Стойкая вонь, исходящая от инкубатория, уже витала в тоннелях. До него оставалось совсем немного…
— Эй-й-й, с-с-слаф-ф! Щ-щ-щто тьи делать с-с-сдесь⁈
От прозвучавшего справа от меня шипящего окрика я вздрогнул и сдавленно чертыхнулся. Замерев, словно кролик под взглядом удава, я следил, как ко мне приближается низкорослый кьерр, едва дотягивающий макушкой до моего подбородка. Вот же дерьмище! А этот тут откуда взялся⁈ Падла бесшумная…
— Я с-с-спрос-с-сить, пощ-щ-щему ты тут слоняш-ш-шься⁈ — потребовал ответа альбинос, подходя практически вплотную.
— Простите, я не хотел побеспокоить вас! — отвесил я унизительный поклон. — Я слаф госпожи Насшафы. Она сегодня вернулась с охоты и приказала мне кое-что принести с нижних уровней.
— Х-х-х-а-а, ты тот ж-ж-желтоглас-с-сый, который с-с-сводить её с ума? Отлич-ч-чно… с-с-следоф-ф-фай за мной…
— Э-э, простите, господин, но у меня приказ… — вяло возразил я.
— Ты не с-с-слышать, щ-щ-щто я гоф-ф-фориль⁈ — взъярился кьерр, больно хватая меня повыше локтя. — Я х-х-хощу раз-з-звлечься с тобой! Мне интерес-с-сно, щ-щ-щто в тебе такого ос-собенного. Поч-ч-чему Насш-ш-шафа так тебя оберегать! Х-х-хотя, наф-ферное, уже понял…
Альбинос шумно втянул воздух и хищно осклабился:
— Ты долж-ж-жно быть ощ-щ-щень вкус-с-сно… Я бы отф-ф-федал тф-фоей с-с-сладкой плоти! Насш-ш-шафа не обидетьс-с-я на моя… хр-р-ры-ы-у-а…
Не став дожидаться, чем окончиться эта нежданная встреча, я выхватил один из ножей и по самую рукоять вонзил его в горло кьерру. Белый дьявол захрипел, ошалело вращая глазами. А тут я еще и провернул клинок в ране. Черная кровь хлынула тугой струёй, орошая меня и пол тоннеля. Абиссалиец разжал пальцы и завалился вперед. Я же отскочил, высвобождая нож, провел короткую подсечку и добавил ему еще несколько ударов под левую лопатку, когда родич моей пленительнцы упал лицом вниз. Пробовать на нем «Холодок» не решился, поскольку, опасался, что чары
