— Да, боже, я люблю это. — Он сел выше, оттолкнувшись от спинки кровати, и опустил свой рот на одну грудь, делая круг языком вокруг твердого соска. Я взяла его голову в свои руки и наблюдала, ахнув, когда он захватил твердую вершинку своим ртом, всасывая долго и жестко. Иисус, это ощущалось хорошо. Я задвигала своими бедрами, маленькими толчками, которые заставляли мои стенки сильнее сжиматься вокруг него.
— Опустись, — приказала я. — Сейчас же.
На мгновение я подумала, что он может обидеться, что я приказываю ему во время секса, но к моему огромному облегчению, он скользнул на спину, тяжело дыша. Он был так же близко, как и я. Он хотел этого так же сильно, как и я. Наклонившись вперед, я держалась за изголовье кровати, позволяя своим волосам упасть ему на грудь, когда я двигалась над ним, когда терлась своим клитором об основание его члена.
— Я весь день хотела трахнуть тебя вот так, — сказала я, объезжая его жестче с каждым словом. — И это так хорошо — получить тебя так, как я хочу.
— О боже мой. — Лукас схватил мои бедра и держал меня крепко, когда я подпрыгивала над ним. — Я сейчас так сильно кончу. Ты хочешь этого?
— Да, я хочу, сейчас. Сейчас! — мучительный крик сорвался с моих губ, когда я почувствовала, как он начал пульсировать внутри меня, наполняя мою киску жидким теплом. Каждый толчок его члена отправлял меня выше и выше, заставлял меня сжиматься, пока я наконец не стояла на краю «Сейчас», падая с утеса «Да, да, да», и утопая в море «О мой гребаный бог».
— Итак. — Лукас откинулся на сиденье в маленькой кабинке закусочной, которую мы выбрали для завтрака. — Теперь, когда мы решили жить вместе, нам нужно обсудить кое-какие важные вопросы.
— Согласна. — Я потягивала черный горячий кофе из кружки, лучший кофе во всем мире, поскольку я была взволнована. Возможно ли быть более счастливой, чем я была в этот момент? С прошлой ночи я была наполнена безумно радостной энергией, которая, казалось, подпитывала сама себя, умножаясь с каждым хорошим событием.
Много хорошего произошло.
В дополнении к тому, что Лукас предложил жить вместе, Коко написала, что DAC был свободен на выбранную Карен Уайт дату, и она уже поехала туда уточнять детали; моя мама отправила мне сообщение, что она решила остановиться в отеле, а не в моей квартире, когда будет навещать меня в следующем месяце (я люблю свою маму, но мы ладим лучше, кода не делим одну крышу над головой) и самое лучшее — Джессика съехала.
Когда Лукас проверил свой телефон этим утром, она уже написала ему сообщение, что приняла предложение работы на круизном лайнере и останется в отеле до своего отъезда на следующей неделе. Он хотел перезвонить ей и потребовать объяснений за ее поведение в уборной, заставить ее признать, что она солгала и извиниться передо мной, но я сказала ему забыть об этом. У меня было все, что я хотела, и мне не нужны были ее неубедительные оправдания и фальшивые извинения по телефону. И работа на круизном лайнере? Как чертовски идеально.
Bon voyage, русалочка. (прим. пер. Счастливого пути)
— Во-первых, — продолжил Лукас: — где мы будем жить?
— Ну, какой у нас выбор?
— Нью-Йорк? Детройт?
— Париж? — сказала я задумчиво.
Его глаза буквально искрились над краем чашки.
— Ты хочешь переехать в Париж? — поставив свой кофе, он посмотрел на меня задумчиво. — Ты не сможешь работать, пока не получишь разрешение, которое почти невозможно получить.
— Ох, — я сморщила нос. — Работа. Я забыла об этом.
Лукас рассмеялся.
— Мы можем ездить туда время от времени. Каждый раз, когда ты захочешь, когда учеба закончится в мае. На самом деле у меня будет неделя отпуска в марте. Я планировал использовать ее, чтобы приехать к тебе в Детройт, но Париж хорош в марте. Мы можем поехать туда.
Хлопнув в ладоши, как взволнованный ребенок, я завизжала.
— Мы правда можем поехать?
— Конечно. Но это не поможет нам выбрать, где мы будем жить.
— Верно. — Я откинулась назад, когда официантка сервировала наш столик тарелками с яйцами, тостами, картошкой и беконом. — Может, нам подбросить монетку?
Лукас подавился своим кофе и поставил его так резко, что он немного выплеснулся.
— Подбросить монетку! Чтобы решить, где жить? Кто ты и что сделала с моей Миа? — я рассмеялась, когда он продолжил. — Разве ты не хочешь составить список или что-то подобное? Плюсы и минусы каждого города? Сравнить и сопоставить стоимость жизни?
Я скомкала салфетку и бросила в него.
— Ха-ха. На самом деле, нет, — я продолжила, поднимая вилку со своим греческим омлетом. — Я говорила правду, когда сказала, что буду счастлива с тобой где угодно. У меня есть бизнес в Детройте, поэтому я должна подумать об этом. Мы с Коко начали его вместе, и пока я думаю, что она может справиться с ним самостоятельно, может, с помощью, но мне будет сложно все оставить и уехать.
— Хмм. — Лукас использовал мою салфетку, чтобы вытереть кофе, который он пролил. — А здесь у меня преподавательская должность, но моя выпускная работа завершена. Я могу найти другую должность где-нибудь еще. Или... — Откусив тост, он жевал мгновение, прежде чем продолжил: — Или я могу заняться чем-то совершенно другим.
— Например?
— Я думал о том, чтобы позже открыть свое собственное дело.
— Типо чего?
— Бар, не просто обычный бар, где можно напиться, не обычный коктейльный или винный бар. Что-то другое.
Я откусила кусочек бекона.
— Расскажи мне.
— Ну, Граф недавно инвестировал в старый вино-водочный завод, и они производят абсент, который в настоящее время снова законен для импорта в США.
— Я уже люблю эту историю. — Граф был настоящим французским аристократом и владел прекрасной виллой и виноградником в Провансе, которую я посещала прошлым летом с Лукасом. Прежде он был женат на бывшей кинозвезде, маме Лукаса, и был отцом сводных братьев Лукаса, хотя оказалось, что он предпочитает мужчин. Его партнер Генри управлял виноградником, и в странном круге дружбы, от которого моя голова шла кругом, все стороны ладили. Мама Лукаса - Мирель и ее муж на данный момент (он тоже не отец Лукаса) часто проводили отпуск на вилле, и я встретила их всех, когда была там. — Продолжай.
— Продукт, который они изготавливают — настоящее дело. Подлинный рецепт девятнадцатого века, из высококачественных растений долины Луары, и обработка полностью вручную, с использованием старинных точных методов. Никаких промышленных или синтетических добавок.
— Ничего себе. Но они могут сделать это? Разве этот оригинальный абсент не заставляет видеть зеленых фей, розовых слонов или что-то подобное?
— Это самый настоящий миф. Абсент опьянит тебя, если ты перепьешь, но не заставит видеть галлюцинаций. И ты на самом деле не должен напиваться им — это не как пиво, вино или даже водка, которые ты можешь сидеть и попивать всю ночь. — Он поморщился. — Вот почему я не знаю, сработает ли моя идея с американцами.
Я тоже поморщилась.
— Прояви к нам хоть немного доверия. В чем твоя идея — заниматься его импортом?
— Он уже импортируется, но публика для него по-прежнему растет. Он дорогой, из-за ингредиентов и методов, которые используются для его выработки, но он обращен на высококлассный рынок, состоящий из людей с тонким вкусом, которые не прочь платить больше за настоящую вещь.
— Так что ты будешь делать с ним?
— Я думал открыть бар, специализирующийся на абсенте во Франции, но в котором также будут подаваться другие, фирменные коктейли. Что-то полностью отличное от «Бивер», — сказал он, упоминая спорт-бар своего брата в Париже, где мы познакомились.
— Эй! — я предупреждающе подняла палец. — Не надо наезжать на «Бивер».
Уголок рта Лукаса приподнялся, но я могла сказать, что он хотел, чтобы я восприняла его серьезно. Прошлым летом в Париже, он упоминал, что он думал об открытии бара, может, в Париже, может, в Нью-Йорке, но тогда он не был так решителен и заряжен идеей как сейчас.
— Ничего плохого нет в «Бивере». Я люблю это место. Но это будет кое-что другое — что-то поменьше, более приватное, более дорогое, более требовательное в плане того, что подают.
— Мне нравится это. На самом деле это звучит как «The Sugar House» в Детройте — помнишь мы как-то ходили туда, чтобы выпить? Они тоже делают фирменные коктейли.
— Я помню. И с тех пор это место постоянно крутится в моей голове. Мое место будет наподобие него, но с большим упором на абсент. Я буду подавать его в традиционном французском стиле и то же самое будет касаться коктейлей.
— На Манхэттене есть бары, специализирующиеся на абсенте?
Он кивнул.
— Несколько. Мы можем посетить их.
— Так ты откроешь его здесь? Кажется, это не самое лучшее место, я имею в виду, как много баров, специализирующихся на абсенте, выдержит один город?
— Нью-Йорк большой город, а мое место будет маленьким. Но я не до конца уверен, что это будет здесь. — Он отрезал кусок свое яичницы. — Что насчет Детройта? Может ли место, о котором я говорю, сработать там?
