110
С водяными знаками (франц.).
Имеется в виду рассказ Гиппиус «Что это такое? (Из мемуаров Мартынова)» (Зв. 1927. № 1. С. 31–39).
Намек на то, что несколько ранее Гиппиус печатала в еженедельном «Звене» повесть «Мемуары Мартынова» (Зв. 1927. № 211, 215, 217,225,227); окончена печатанием она была в журнале «Иллюстрированная Россия».
Роман Г. Флобера «Воспитание чувств».
Известно, что Блок высоко ценил творчество Флобера вообще и «Воспитание чувств» (переведенное, кстати, его бабушкой) особенно. Однако единственное прямое упоминание этого романа, которое хоть отчасти напоминает высказывание Адамовича, обнаруживается в статье «Крушение гуманизма»: «Во Флоберовском “Сентиментальном воспитании” заключено древнее воспоминание, перед которым гуманные основы общежития начинают казаться пустой побрякушкой» (Блок А. Собр. соч.: В 8 т. Т.6. М.; Л, 1962. С. 109).
Судя по всему, имеется в виду «Твоя смерть» (Воля России 1927. № 5–6), которую Адамович рецензировал (Зв. 1927. № 2; перепеч.: Адамович-2: С. 259–261).
Эта запись находится не в «Уединенном», а в первом коробе «Опавших листьев» и не повторяется. См.: «Напрасно я обижал Кускову… Как все напрасно…» (Розанов В.В. О себе и жизни своей. М., 1990. C.225). Ср. также повторяющееся в «Смертном» и втором коробе «Опавших листьев»: «Что я все нападаю на Венгерова и Кареева. Это даже мелочно…» (Там же. С. 135, 343).
О литературных распрях Цветаевой и Адамовича см. отдельную книгу: Марина Цветаева и Георгий Адамович: Хроника противостояния / Сост. предисл. и примеч. О.А.Коростелева. М., 2000.
Марк Львович Слоним (1894–1976) — литературный критик и политический деятель. Один из основателей журнала «Воля России». Адамович и Гиппиус относились к его деятельности весьма неприязненно.
Болтовня (франц.). В дальнейшем Адамович использует также русскую транслитерацию этого слова.
Датируется на основании того, что является ответом на письмо Гиппиус от 19 июля 1927, а на данное письмо Адамовича она отвечала 24 июля.
Отсылка к названию известной книги, составленной из писем В.И.Иванова и М.О.Гершензона друг к другу (Пг., 1921).
Имеется в виду рассказ Гиппиус «Мемуары Мартынова. IV. Ты-ты» (Зв. 1927. № 225, 27 мая. С. 7–9), где находим такие слова: «Пришлось беганье заменить велосипедом, а потом я взял маленький Рено и ездил один, порой как бешеный, просто чтобы метаться. Жил в ментонском Паласе, но, можно сказать, жил везде: и в Ницце, и в Монте-Карло, и в Каннах. <…> Хотелось быть сразу во всех местах: и в Каннах, и в Ментоне, и в Ницце» (С.7). Сен-Рафаэль в тексте не упоминается.
О ком идет речь, неизвестно. В ответном письме Гиппиус говорила: «А “путешествие”… с французом нашим случилось несчастие: он — женился! Вы сами понимаете, что это такое. У нас есть еще прошлогодний “мусорщик”, но сейчас он занят» (Пахмусс. С.353).
В ответ на этот рассказ Гиппиус 24 июля ответила Адамовичу длинным рассуждением:
Теперь хочу сделать к вам одну поправку, раз навсегда, ибо я уже давно заметила одно смешение, которое вы делаете не замечая. Это будет рассуждение о рассуждении, но и для практики оно немаловажно.
Я не в том уверена, что «болезнь — вина», как говорит это какой- то философ; во всяком случае, говорил он про вину в другом смысле, — в каком только и можно сказать. То есть вина — грех. Грех — «tare»… <убыль — {франц.)> и т. д., вы понимаете, если стали в эту плоскость. Можно стыдиться греха и даже считать его унизительным, но ведь это все в другом порядке; то же, о чем вы говорите (недаром соединили тут с молитвой), называется целомудрием и вытекает из тонкого — непременно тонкого! — ощущения праведной человеческой самости. Слово «целомудрие» — очень хорошее слово, необыкновенно широкое и, при широте, не теряющее своей глубины. Оно распространяется на любовь, решительно на всякую, на материнскую, на какую угодно (и на молитву, еще бы!). Я отлично понимаю, что вы возмутились простодушным: «Подожди, я Богу молюсь», но, может быть, вы поймете и такой случай: я влюбилась однажды в прекрасную даму с черной бархаткой на шее; было мне тогда пять лет; а когда она вдруг (при всех!) спросила меня: «Зиночка, а так ты меня любишь?» — я предпочла сказать ей: «Нет! тьфу! дрянь!» (чтоб крепче было!). И наказанье за «скандал» приняла гордо, как пострадавшая за правду. <…> Это комическая мелочь, капелька, но и в ней отражено то же «целомудрие». Оно может переплетаться кое- где с «самолюбием», но никогда с ним не сливается. Я нахожу женщин, в большинстве, грубыми именно потому, что они реже обладают этим целомудрием, а когда и обладают — его не понимают. Предлагаю вам им не подражать, не смешивать понятий и твердо знать, о чем вы говорите, когда об этом говорите. Ведь нужно еще и тут соблюдать меру, а как ее находить, не понимая, в чем?
(Пахмусс. С. 352–353).
Адамович по памяти приводит слова Елены Андреевны из второго действия «Дяди Вани». У Чехова: «Мир погибает не от разбойников, не от пожаров, а от ненависти, вражды, от всех этих мелких дрязг…».
Ответ на высказанное Гиппиус в письме от 19 июля мнение: «третье — о чем я и писала: тон всеобщей “рецензентности” в ежемесячном журнале должен бы измениться — в сторону все-таки тона “статейности” Это оттенок неуловимый — если не хотеть его уловить или не уметь» (Пахмусс. С.350). Отметим, что и сам Адамович был не удовлетворен состоянием дел в «Звене». См. его рассуждения в письме к М.Л.Кантору от начала августа 1927 (Письма в «Звено». С. 157).
Опять полемика с тем же письмом Гиппиус, где говорилось: «Помимо моих исключительных личных несимпатий к а lа Аполлон и а lа Весы (что вы сурнуазно <от soumois (франц.) — скрытно.)> подчеркиваете), есть ведь и объективная непреложность времени или времен. <…> Это первое возражение. Второе — и все-таки дело не в бумаге. Весы были остро-полемичны, резки и широки, — терпимы к “товарищу Герману”, вашему покорному слуге, который и тогда не оставался липнуть в сахарной воде “искусства” когда ему этого не хотелось» (Пахмусс. С. 349–350). Упоминаемый в обоих письмах «Товарищ Герман» — псевдоним, использованный в полемических целях сперва Гиппиус («Золотое руно» // Весы. 1906. № 2), а затем В.Я. Брюсовым («Золотому руну»//Весы. 1906. № 5).
О М.Л.Слониме см. примеч. 118. Ср. также в письме Адамовича к М.Л.Кантору от начала августа 1927: «Это приятно, что они <«Новый дом»> выходят, — будет с кем “полемизировать”, а то со Слонимом, право, тошно» (Письма в «Звено». С. 157). И действительно, в годы сотрудничества в «Звене» Адамович совершенно игнорировал мнения Слонима.
В наше время (франц.).
Речь вдет о резкой полемике, которую в течение 1927 года варшавская газета «За свободу!», одним из редакторов которой был Д.В. Философов (1872–1940), вела с парижскими журналами, в том числе со «Звеном» и с «Новым домом». Подробнее см.: Богомолов Н.А. Русская литература первой трети XX века. Томск, 1999. С. 423–432.
Марк Вениаминович Вишняк (1882–1975) — политический деятель, литературный критик, мемуарист, один из редакторов «Современных записок».
Имеется в виду литературное общество «Зеленая лампа», первое собрание которого состоялось 5 февраля 1927. Наиболее подробная фактическая информация о ней — Зеленая лампа. См. также: Терапиано Ю. Литературная жизнь русского Парижа за полвека (1924–1974): Эссе, воспоминания, статьи. Париж; Нью-Йорк, 1987.
Цитата из «Вишневого сада» — см. примеч. 308. Отвечая на эти жалобы, Гиппиус писала: «Знаете, мне даже нравится, что вы утеряли “последние остатки ценностей”. Уж терять так терять, дочиста. В этих случаях (т. е. когда самому кажется, что все теряешь) остаются, однако, нужные, неистребимые корни, из которых идут свежие ростки. Но вы еще не дошли “дочиста”. Еще на пути. А путь, по-моему, хороший, — революционный и возродительный (впрочем, и тут человек на человека не приходится: иной и возродился бы — да не успел, умер раньше). Критику действительно в таком состоянии писать трудновато: какая же оценка, раз нет ценностей! Что говорить, когда все все равно!» (Пахмусс. С.352).
