Вы рвали когда-нибудь струны на гитаре - все шесть, разом? Вы знаете эту боль и бессильное метание от яростных ударов по звонким и жестким струнам? Так вот, это было похоже. Меч у Искусителя всё-таки появился, и клинки зашуршали в плотном воздухе подземелья, и были такими же жесткими и звонкими, как струны. Ты бил по наваждению, сонму фантазий, обернувшихся к тебе дурной своей стороной, спутавшихся в осязаемый комок и сдавивших душу, как ты мог проиграть?
Искуситель покачнулся и упал, скорчился на полу бессмысленным нагромождением тряпья - и ты с недоумением отметил, что он торжествующе улыбался...
Лишь спустя пару секунд ты понял, что происходит. Мир лениво перевернулся вокруг тебя, и ему, это, видимо, понравилось. Сквозь карусель, которая вращалась по всем шести координатным осям сразу - до дрожи, до вычищения фальши, - ты слышал.
...теперь ты мой, мой, мой навсегда. Ты убил дракона, убил, убил меня - стань мной. Ты мой, мой...
"А ведь я люблю тебя, Искуситель. Спасибо тебе за то, что ты был. Спасибо всем, кто любил и любит меня - я знаю, что они есть..."
Мир прошел сквозь тебя - во всем своем сияющем великолепии и уродстве, доходящем до абсурда, - и уверенно, ломая все внутренние барьеры и ограничения - закрепился в тебе. В первый момент было тяжело, ты упал бы на колени - если бы смог упасть. Время тянулось медленными секундами, и плыла вокруг тебя какая-то хмарь, и казалось, что всё будет хорошо, несмотря на худшее. Временами без оптимизма выжить просто нельзя...
План второй. Встреча.
Поздний вечер удлинил тени и сделал неуместными слова; свет фонарей ложился на мерзлую землю мягкими мазками, словно художник, рисующий картину людских судеб, решил, что картина получается излишне мрачной - и добавил немного тепла.
Ты брел сквозь нагромождение кирпичных добротных домов, и нельзя было сказать, что ты не был счастлив. Всё стало легко и просто, если забыть одно имя... Встречи, расставания, рассказ о сотворении королевы, кассета под названием "Королева без королевства" и две бутылки портера - всё это встретилось в тебе воедино, и никак не хотело расходиться.
Ты немного заблудился и хотел уже поскорее добраться до дому. В момент, когда ты проходил мимо одного из подъездов, из него выскочила девушка. Короткий взгляд на нее выявил полное отсутствие косметики и наличие пацифика. "Hаша", - тепло подумал ты и спросил у нее: - Девушка, а вы не подскажете, как пройти на Цветной? Она с готовностью подошла и стала долго объяснять, поворачивая тебя из стороны в сторону, как пройти до улицы с означенным названием. Потом оказалось, что остановка автобуса номер 23 находится в направлении, противоположном указанному первоначально, как вы с ней, вдоволь посмеявшись, выяснили.
"Спасибо", "удачи" и еще пара слов легла между вами. Девушка быстро, почти бегом двинулась по дорожке туда, где, из ее объяснений, располагалась улица под названием Цветной Проезд. Ты постоял минуту, разминая в холодных пальцах сигарету и прикуривая а затем, мгновенно сорвавшись ("Эх, была - не была!") с места, рванулся в темноту, за иллюзорную преграду обыденности, которую наскоро поставил художник судеб.
Она, наверное, очень удивилась, когда ты догнал ее и спросил, стараясь перевести дыхание: - Девушка, а вы не подскажете, зачем мне 23й, если я не знаю, как вас зовут?
Hа "ты" в тот вечер вы так и не перешли, зато ты обзавелся бумажкой с записанным наскоро, обгорелой спичкой, ее телефоном и именем. Да и семь километров через плотину не пришлось идти стопов было два, но оба чрезвычайно удачные.
В два часа ночи ты тихо проскользнул в свою комнату и упал спать. Hачиналась новая жизнь, где не всем знакомым именам находится место.
Рефери считает до четырех.
Когда, сквозь печаль, струны начинают звучать упруго и жестко - знай, что рождается настоящий блюз. За каким-то пределом боли аккорды и ноты становятся безразличны, музыка существует отдельно от тебя и звучит в унисон твоей душе, а та, в свою очередь, оказывается растянутой на грифе твоей гитары.
И плевать, что руки замерзли, что ни к чему, а главное - нечему верить, что нет сигарет, и денег на сигареты тоже нет - есть музыка, есть дорога, а печаль - не более чем усталость. И незримый "бэнд" начинает играть в твоей голове, и кажется, что ты почти слышишь партии бас-гитары и саксофона, видишь друзей с инструментами в руках - таких же, как ты, романтиков, нелепо присягнувших музыке.
Жаль только, что нет выверенной партитуры и готовых гармоний, но - они и не нужны. Почти.
