станцевать на тебе и потереться о твой набалдашник, - Макс уставился на меня, прищурившись. — Что ты ноешь? Это твой мальчишник, мать твою. Поступи как мужик, которым ты когда-то был.
Я разглядывал его, удивляясь, почему он так спокойно пустил корни в своем кресле, призывая меня покинуть мое.
5
Перевод подготовлен специально для группы http://vk.com/beautiful_bastard_club
— А тебе Джонни тоже отвел номер? У тебя разве не будет привата?
Он засмеялся, осушив свой бокал скотча и пробормотав.
— Это приватный танец, Бен. А не поход к долбанному стоматологу.
— Говнюк.
Подняв свой напиток, я взглянул на вязкую прозрачную жидкость. Я знал, на что
подписывался: знал, что здесь будут женщины, пьянки и, возможно, другие виды
деятельности, которые могут выйти за пределы дозволенного, но правда заключалась в
том, что Хлои тоже это знала. Она сказала мне развлекаться, и в ее взгляде не было ни
тени тревоги и недоверия. На то не было причины.
Я поднес напиток к губам, выпил и пробормотал «А, к черту» , а затем встал и
направился к коридору. Мои спутники на вечер, к моему удивлению, были достаточно
благородны, чтобы не выпить за мой уход, но я все равно чувствовал на своей спине их
взгляды, когда шел по коридору, слева от главной сцены.
Сразу за дверью ковер поменял цвет с черного на глубокий, королевский синий, и
пространство казалось еще темнее, чем в главном зале. Стены были такие же, бархатисто-
черные, и освещения от крошечных хрустальных светильников было достаточно лишь для
того, чтобы освещать путь впереди меня. Вдоль одной стороны длинного коридора были
двери с названиями планет: Меркурий, Венера, Земля… В конце коридора у двери с
надписью «Нептун» я замешкался. Будет ли девушка уже внутри? Будет ли там для меня
кресло или, того хуже, кровать? Дверь была богато украшенной и тяжелой, как в замке, или в гребаной готической темнице для сексуальных утех. Чертов Макс. Я вздрогнул и
повернул ручку, облегченно выдохнув, когда увидел, что внутри не было никаких
железных крестов или наручников, и девушки тоже не было, только длинный фаэтон с
маленькой серебряной коробочкой в центре. К коробочке красной шелковой ленточкой
была привязана белая карточка с написанным аккуратным почерком именем Райан
Беннетт.
Шикарно. Случайная вегасская танцовщица уже могла узнать мое гребаное имя.
В коробочке лежала черная шелковая повязка на глаза и обрывок открыточной
бумаги со словами «Надень это», написанными черными чернилами.
Я должен буду надеть повязку на глаза для приватного танца? В чем смысл? То, что
я не хотел танцев этой ночью, не означало, что я не знаю, как это делается. Хотя формат
изменился за прошедшие несколько лет, получить приватный танец означает смотреть, а
не трогать. И что, черт побери, я должен буду делать с завязанными глазами, когда она
войдет? Я был чертовски уверен, что не стану прикасаться к ней.
Я положил листок на фаэтон, игнорируя его и пялясь на стену. Минуты шли, и с
каждой минутой я становился только увереннее в том, что ни в коем гребаном случае не
стану сам себе завязывать глаза в этом месте.
6
Перевод подготовлен специально для группы http://vk.com/beautiful_bastard_club Я почти слышал, как нарастает мое раздражение. Оно звучало как рык, как волна, как треск пламени. Закрыв глаза, я три раза глубоко вдохнул и затем стал тщательнее
рассматривать то, что меня окружало. Стены были спокойного серого цвета, фаэтон —
сумрачно-синего. Комната больше походила на примерочную в дорогом магазине, чем на
место, где мужчины получали, как я предполагал, гораздо больше, чем просто танец. Я
провел рукой по мягкой коже фаэтона и только тогда заметил вторую записку под повязкой
в коробочке. Написанная тем же почерком на плотной бумаге, она гласила: «Надень эту
чертову повязку, Бен. Не будь слабаком».
Чертов Макс. Мне что, в самом деле придется торчать здесь, в плену, пока я не
надену повязку и покончу с этим? Со стоном я поднял черную ткань, надев ее через голову
и, на миг поколебавшись, натянул ее на глаза. Я уже составлял план, как отомщу Максу.
Он знал меня дольше, чем кто-либо, не считая моей семьи, и он был в курсе того, как я
ценил верность и контроль. Просить меня прийти сюда и завязать себе глаза, не зная даже, что происходит? Что за черт!
Я прислонился к стене и ожидал в раздражающем уединении, улавливая звуки,
прежде мной не замечаемые: глухой пульс музыки из других комнат, звук дверей, открывающихся и закрывающихся с тихими тяжелыми щелчками. А затем я услышал звук
поворачивающейся ручки от двери в моей комнате и тихое скольжение древесины о
ковровое покрытие.
Мое сердце начало бешено колотиться.
Как только я уловил аромат незнакомых духов, я почувствовал, как моя спина
сжалась от дискомфорта. Кроме запаха незнакомки я не знал ничего о той, кто находился
здесь, и меня раздражало то, что я не мог увидеть то, что со мной происходило. Она что-то
сделала у стены: я услышал шуршание, короткий щелчок, и после этого комнату
наполнила ритмичная музыка.
Теплые мягкие руки взяли мои запястья и нежно, но умело положили мои руки так, чтобы они покоились на боках. Не трогать? Не проблема!
Я неподвижно сидел, когда она скользила по мне. Ее дыхание пахло корицей, она
двигала бедрами на моих коленях, руки ее были прижаты к моей груди. Так вот как это
будет: мои глаза будут завязаны, она потанцует на мне, а потом я уйду? Я чувствовал, что
постепенно расслаблялся. Женщина танцевала на мне, ее бедра двигались навстречу моим, ее руки мягко скользили по моей груди. Я чувствовал на себе ее тело, так что идея с
повязкой не казалась совсем уж бессмысленной. Но, если бы я и был из тех, кому нравятся
такие штуки, оказаться лишенным зрения для меня было бы помехой. Наверное, Макс
знал, что для меня это будет единственным способом пройти через этот опыт. Эта мысль
заставила меня хотеть надрать ему задницу чуть меньше.
Танцовщица крутилась на мне, ее бедра покачивались в такт музыке, извиваясь и
описывая небольшие соблазнительные круги. Она откинулась назад, сжав мои плечи, чтобы закрепить свое положение, и я почувствовал, как ее задница прижимается к моим
бедрам. Намек на ее лоно был так близок к моему члену, что я пытался как можно
7
Перевод подготовлен специально для группы http://vk.com/beautiful_bastard_club осторожнее отодвинуться хотя бы на дюйм и сесть в фаэтон поглубже. Затем она снова
выпрямилась, и я ощутил форму ее груди, когда она коснулась меня. Ее дыхание на моей
шее было теплым и мягким, и, хотя само по себе это не было неприятно, вскоре стало как-
то неловко. Мой первоначальный страх того, что мне придется устанавливать зрительный
контакт или улыбаться, или что покажется, будто я здесь по собственному желанию, испарился, и вместо этого я отметил для себя, что этот танец не был ни для кого из нас.
Конечно, она не получала от этого ничего, кроме денег, и, поскольку у меня были завязаны
глаза, мне даже не приходилось симулировать удовольствие. Я поймал себя на мысли, что
прикидываю, сколько осталось до конца песни. Я не знал ее, но схема была ясна, и я
выдохнул остатки своего напряжения, когда темп песни предсказуемо ускорился, стремясь
к концу. Движения бедняжки на мне, казалось, замедлились, а руки она положила мне на
плечи.
Когда песня закончилась, единственный звук, который остался в комнате, -
учащенное дыхание танцовщицы.
Она собирается уходить? Должен ли я что-то сказать? Со страхом, сжимающим мой
живот, я четко осознал, что, вероятно, тут-то и начиналось настоящее шоу. К моему
полнейшему ужасу, стриптизерша наклонилась и дотронулась зубами до моей челюсти.
И тогда… я замер. Смутное осознание начало опережать мое нетерпение.
— Здравствуйте, мистер Райан. Ее дыхание обжигало мое ухо, я вздрогнул от звука
ее голоса, и все мое тело онемело. Что за черт? Руки сжались в кулаки на боках. — Мне
очень-очень хочется поцеловать Ваш сексуальный сердитый ротик.
Я открыл рот, чтобы заговорить, но ничего не вышло.
Хлои, мать ее, Миллс.
— Я только что танцевала, как проклятая, а ты ни на чуточку не возбудился? - Она
наклонилась и стала лизать мою шею, опуская бедра и ерзая задом на моем члене. — Вот
так…- усмехнулась она, - теперь порядок.
Мой разум разорвался на реакции: облегчение и гнев, шок и смущение. Хлои была
здесь, в Вегасе. И она не каталась на лыжах в гребаном Кэтскиллс, а приехала сюда, чтобы застать меня с завязанными глазами, ожидающим танцовщицу, и сделать со мной
то, что она и сделала: потанцевать на моих бедрах и повертеться на моем члене.
