Появляется Надежда с тарелкой, на которой мирно покоился разрезанный надвое вилок капусты – явно квашенной из бочки. «Понятно, лепестками у них называют капустные листья», - сделал я правильный вывод. Правда, было пока непонятно, какая разница между нашинкованным и таким овощем, однако для этого его надо было вкусить. Только я собрался воплотить задуманное в жизнь (как раз налили по второй), как у стола снова появилась моя будущая жена – уже с металлической миской, в которой была налита какая-то маслянистая жидкость.
- А это что? – интересуюсь.
- Растопленный смалец.
- Зачем он здесь?
- Увидишь!
Хряпаем по второй. Отец супруги и бригадир отрывают от вилка по листу, почти синхронно скручивают в подобие трубочки, макают ими в жир и с неописуемым удовольствием отправляют в рот.
- Пробуй! – предлагает кандидат в тести.
Отказываться как бы не совсем удобно. Да и любопытство – снедает. Поэтому пробую. И с тех пор, женившись, в Скребеличах водку закусывал только таким образом.
Закуска 7. Лук на десерт
(1973 год; г. Киев, УССР)
Это прямо эпидемия какая-то – игра в двадцать одно очко на деньги (см. «????»). После занятий, приехав в общежитие, наскоро ужинаем и дуемся до утра. Азарт, случается, зашкаливает. Да, свято соблюдаем неписанное правило: в долг играть недопустимо.
И вот – очередная «Варфоломеевская ночь». Кон срывает то один, то другой. Деньги, соответственно, кочуют из кармана в карман. Качели продолжаются примерно до начала новых суток. А потом хрупкое равновесие нарушается. Особенно не везет Владимиру Рубчаку. И вскоре он, проиграв все, что имел, одолжил денег «до стипендии» у Юрия Евтушика. Увы, продул и их. Снова с аналогичной просьбой - к кредитору. Тот – ни в какую! Не помогают даже унизительные мольбы. Нам перепалка надоедает: отвлекает от игры. О чем вслух и заявляем. Банкир начинает сдавать карты. Владимир на них смотрит и едва не плачет. И тут Юрий вдруг говорит:
- Если съешь сырую луковицу без хлеба, небольшую сумму, так и быть, ссужу.
Размышлял заемщик не больше минуты:
- Согласен! Но хоть соли взять можно?
- Бери! А я пока найду луковицу.
Евтушик – щедрая душа! – вытащил из коробки из-под обуви, в который мы хранили наши овощные припасы, золотистый шар размером с теннисный мяч и сунул Владимиру в руку:
- Начинай!
Детально описать происходящее в следующие примерно 15 минут у меня не хватит таланта. Скажу лишь: очень это непростое дело – загонять сырой лук себе в тело. Слезы, градом катящиеся из глаз новоиспеченного вегетарианца, - тому красноречивое подтверждение. Более того, скорость употребления с каждым мгновеньем существенно падала. И к концу сеанса скатилась практически к нулю. Даже у инициатора дрогнуло сердце:
- Ладно, не доедай последний кусочек – вот тебе деньги на игру!
…К слову, с картами у нашего азартного однокурсника связан еще один эпизод – куда неприятнее лука. Как-то ночью он до того вошел в раж, что, оставшись за столом наедине с Георгием Лелюхом (остальные, не выдержав марафона, улеглись спать), к утру проиграл ему …корову матери. А карточный долг – святое. Шло время – вот уже и лето. Друзья, нет-нет, да и напоминают должнику. Тот клянется, что долг погасит, правда, не животным, ибо матери будет очень плохо, а деньгами. Выигравший согласен – ему животина тоже ни к чему, а проадвать – еще того геморроя наживать.
Короче наступает лето, Рубчак вместе со всеми уезжает в стройотряд. А по возаращении подходит к Лелюху в компании со старшим братом (в роли свидетеля?) И сует Георгию 200 рублей:
- Вот в счет долга! Остальные отдам попозже.
Лелюх, зная положение дел в семье, от денег отказался, посоветовав однокурснику впредь по жизни не быть слишком самоуверенным.
Закуска 8. Бараньи глаза
(1979 год; г. Ашхабад, ТССР)
Вместе с заведующим отделом партийной жизни «Туркменской искры» Реджепом Тойджановым прибываем в командировку в Иолотань в НИИ селекции и семеноводства тонковолокнистого хлопчатника. Организация работы у моего непосредственного шефа, как всегда, блестяща. Если перефразировать крылатое цезаревское «Пришел, увидел, победил», то это «Приехал, показали, записал». Причем – еще в том темпе! А остальное время – отдых.
В ходе его не могли мы не попасть (обычай!) в гости к первому секретарю райкома КПТ. Застолье – традиционное: молодой барашка, шурпа, чурек, водка, чай, виноград, арбуз, дыня, сухофрукты. Из всего перечисленного мне по нраву, если честно, только водка. Ну, и шашлык, однако его подают не всегда – времени не хватает. А отваренное мясо, каким горячим его не подают, все равно оставляет на губах следы ненавидимого мною жира. Увы, со своим меню в гости не ходят. Поэтому, лениво потягивая зеленый чай, ждем дареного коня.
Доходит очередь и до жертвенного животного. Приносят огромный глиняный поднос с большими, исходящими паром, еще час-другой назад блеющей натуры. И ставят …перед хозяином. Потом несут тару поменьше и опускают (сидим на полу) перед нами, гостями. Смотрю – и глазам не верю: это – целая баранья голова, только без овчины. Противно смотреть!
Тойджанов, что-то проронив на туркменском, берет нож и отрезает кусок уха. Начинает жевать. Потом начинает …выковыривать глаз животного. И тоже отправляет его в рот.
Уловив мою растерянность, подает сигнал:
- Бери, Николай, не стесняйся! Голову у нас подают лишь наиболее уважаемым гостям.
Я бы, конечно, предпочел, чтобы меня «поуважали», к примеру, задней ногой. Однако деваться некуда: отрезаю кусок уха и долго с ним упражняюсь. А потом незаметно, как бы «между прочим», начинаю таскать мясо с большого подноса.
Закуска 9. Юмуртгалы борек
(1985 год; г. Ташкент, УзССР)
С работы на кафедре русского языка ВПШ с некоторой задержкой возвращается жена:
- У нас было небольшое застолья. Я и тебе той-пай принесла.
- Что? – интересуюсь, так как на аппетите никогда не жаловался.
- Взбитые яйца в мешочках!
- Ты где работаешь?
- Будто не знаешь сам…
- Вдруг показалось, что, в самом деле, не знаю.
- Как это?!
- А так! Любой образованный человек, а уж, тем более, сотрудник кафедры русского языка высшего учебного заведения, должен, по крайне мере, знать: не «взбитые яйца в мешочках», а «взбитые яйца в мешочек».
- А журналисты все знают, да?
- Ну, не все, конечно. Но стремятся…
- Так вот, мой разлюбезный: яйцо я тебе принесла именно в мешочке, а не в мешочек. Улавливаешь разницу! Вкушай - и расширяй кругозор!
Смотрю и удивляюсь неким подобием вареников. Однако в процессе дегустации вынужден согласиться: это все-таки яйца в мешочках. Кстати, здесь, как просветила меня супруга, это блюдо называется юмуртгалы борек. А готовится оно следующим образом.
Пресное тесто раскатывают тонким слоем и режут на куски размером примерно 12 х 6 см. Параллельно взбивают яйца с небольшим добавлением молока и соли. Потом тесто складывают вдвое, защипывая с двух сторон – получается мешочек. Их заполняют компонентом номер два, защипывают и бросают в кипящую воду на 6-7 минут. Подавая на стол, поливают сливками, сметаной или топленым маслом.
Закуска 10. Рагу из ракового новообразования
(2009 год; г. Киев, Украина)
Официальная статистика неумолима: в прошлом году, по словам исполнительного директора ЮНИСЕФ Энн Венеман, около 3 млн. детей на планете умерли от голода, около 200 млн. из-за систематического недоедания грозят проблемы со здоровьем. А вообще голодает седьмая часть землян. Всего же от нехватки продовольствия страдают более миллиарда (!) человек.
В то же время богатые с жиру бесятся. Устав поглощать супы из плавников редких видов акул, лобстеров и омаров, они ищут более острых ощущений, среди которых – мясо морских свинок,
крокодилов и аллигаторов, сырой мозг обезьян, наполовину высиженные утиные яйца с зародышами, уже обросшими перьями. Развращенные по самое не могу «хозяева жизни» и дальше пребывают в «творческом» поиске все более изощренных деликатесов.
Вот и автор решил внести свою лепту в меню этих недочеловеков. Предлагаю им перейти на рагу из раковой опухоли, к примеру, молодых телят. И – приятного всем аппетита!
