Сновидение 5. Финишировать не смог
(19 июля 1993 года, г. Екатеринбург, РФ)
Пирятин. Родительский дом. У соседки Агафьи – чужие люди: три женщины. Одна – толстая-претолстая, вторая – худющая-прехудющая, третья – просто серая мышка.
Хозяйки нет дома, и эти от нечего делать шляются по двору. Я через забор спрашиваю:
– Чего мучаетесь?
Дамы в один голос:
– Скучно. Хотя бы вы с нами пообщались!
Мы – в родительском доме. Я лежу. Женщины намекают на возможность очень хорошо заработать, занявшись торговлей детьми. Другие, мол, на доходы не жалуются. Собственно, с этим предложением они, по старой дружбе, и явились к Агафье. Но поскольку ее не оказалось дома, а дело не терпит отлагательства, счастливый билет может выпасть мне.
Начинаю громко возмущаться.
– Неужели, – интересуюсь язвительно, – уже и славяне запятнали себя столь низменным, недостойным цивилизованного человека, занятием?! Да вас скопом следует сдать в кутузку!!
Женщины понимают, что им необходимо как-то выходить из ситуации. Худая опускается возле меня на корточки и начинает что-то жарко шептать на ухо. Моя рука в это время непроизвольно оказывается между ее ног. И я начинаю с все возрастающим темпом мастурбировать «чебурашку» сквозь тонкое белье.
Кончается все тем, что непрошеная гостья, вытащив мой член, начинает его исступленно сосать. Не скажу, что происходящее мне совсем не нравится. Однако кончить я так и не смог.
Сновидение 6. Публичное совокупление
(21 июля 1993 года, г. Екатеринбург, РФ)
Явно не славянская страна. Направляюсь в гости к одному из многодетных аборигенов. К 16-летней дочери которого испытываю теплые чувства. Что-то вроде любви.
В то же время не раз замечал, с каким интересом на меня поглядывает живущая здесь же с мужем старшая дочь моего знакомого. Меня это настораживает, если не огорчает. По местным обычаям, за подобные вольности и женщину, и того, на кого она обратила свой пылающий взор, ждет неминуемая и страшная кара.
Захожу. Никого из взрослых дома нет. На полу спят двое детей 6-7 лет. Просыпаются. Спрашиваю, где остальной народ? Они отвечают: в клубе. Ничего не остается, как направить свои стопы туда.
Зал буквально набит – банану негде упасть. Сидят даже на полу. Пробираюсь в ближайший уголок. И вижу рядом старшую дочь аборигена с супругом. Она смотрит на меня полными любви и мольбы глазами. Выражение лица – красноречивее любых слов. Я неожиданно делаю открытие: боже, как она красива! Как я, слепец, не замечал этого раньше?!
Молодая женщина, презрев условности, с каким-то отчаянием и отрешенностью обнимает меня и начинает исступленно целовать. Я отвечаю взаимностью. Хотя в голове не перестает биться тревожная мысль: нас же все видят. Теперь она пропала. Да и моя жизнь отныне не стоит и копейки. И все же не могу ее оттолкнуть.
Между тем, женщина уже добралась до моего члена: она, будто стремящуюся вырываться на свободу птицу, крепко сжимает его в руке. Ласкает. И тут же, не откладывая дела в долгий ящик, начинает сосать. В зале! При массовом стечении народа!! На виду у своей многочисленной родни!!! Нисколько не заботясь о том, что ее ждет через какие-нибудь полчаса. Я тоже отчетливо понимаю: мы оба - обречены.
И тут у меня начинается оргазм.
– Куда? – одними глазами спрашивает меня женщина, подразумевая, конечно, слово «кончать».
– Туда! – так же молча отвечаю я.
Мы падаем набок, и я, не мешкая, ввожу член во влагалище нечаянной и трагичной партнерши. В то же время краем глаза замечаю: народ вокруг начинает подниматься и в зловещем молчании покидать зал. Последним в услужливо распахнутую дверь удаляется муж теперь уже моей любовницы. Или любимой?!
Мы остается вдвоем в пустом помещении. По законам кровной мести – прекрасно это осознаем – нас ждет немедленная смерть. Но женщина не жалеет о случившемся.
Бежать? Куда? Да и как выбраться из здания, если оно, наверняка, окружено возмущенной толпой?
И тут открывается дверь, ведущая к черному (запасному) выходу. Человек в форменной одежде, кажется, полицейской, молча делает спасительный жест рукой. Мы благополучно выбираемся из клуба.
Проходит определенный промежуток времени. Я на детских санках привожу на приемный пункт стеклопосуды пустые бутылки и банки. Среди последних оказывается много битых. Да и завалены они сущим хламом – гайками, болтами, гвоздями и т. д. Начинаю «сортировку груза».
В этот самый момент к приемному пункту подходит еще один клиент. И заводит неторопливую беседу с приемщиком.
– Смотри! – говорит приемщик. – Вон идет …
Звучит имя той, с которой мы так бесстыдно согрешили.
Я резко оборачиваюсь и вижу женщину с потухшим взглядом, опущенными плечами, печатью безысходной тоски на лице.
– Неужели она рискнула сюда вернуться? – спрашивает клиент.
– Представь себе! Более того, вызвал ее этот …герой.
Я с удивлением понимаю, что речь идет обо мне.
– И что? – не унимается сдатчик посуды.
– Да ничего хорошего! – ответствует приемщик. – По крайней мере, для нее. Устроилась тренером в спортивную секцию. Зарплата – крошечная. А он совершенно к ней охладел. Вот и мучается, бедняга, лишившись всего: доброго имени, детей, уважения. И было бы ради кого!
Я быстренько сдаю посуду и удаляюсь на всех парах. Пока меня не узнали. Стыд буквально жжет лицо. И вдруг осознаю, что на самом деле означает выражение «правда глаза колет».
Сновидение 7. Не гусарский ментик
(4 июля 2003 года, г. Екатеринбург, РФ)
Сборище людей на непонятной хазе. Общество – сплошь дамское, из мужчин – лишь я. Одна из дам лежит на полу. Остальные, включая меня, – рядом. То ли хором делаем ей массаж, то ли, не подавая вида, всей компанией ее «разогреваем».
Во всяком случае, я, поглаживая даму, все время пытаюсь незаметно дотронуться до той штучки, что находится у нее между ног. Так продолжается довольно долго. Естественно, у меня в штанах уже не гусарский ментик, а самое настоящее копье, готовое к схватке с неприятелем.
Внезапно весь честной народ от «отдыхающей», как по команде, отпрянул. Я, не будь дурак, в то же мгновенье даму перевернул на спину и улегся сверху, вставил ей свое копье сзади между ног. И – только. Ибо невоспитанная публика расположилась вокруг на некоем подобии садовых скамеек и, судя по всему, с интересом ждет, что же будет дальше.
Мне не остается ничего другого, как тоже изображать «отдыхающего», ни о каком половом акте не помышляющем. Что, само собой, настроения не добавляет.
Дама, между тем, встает, и я замечаю, насколько кривые ее ноги, выглядывающие из-под ночной рубашки.
Сновидение 8. Упражнения с нимфеткой
(9 июля 2003 года, г. Екатеринбург, РФ)
Проходя мимо дома, нечаянно заглядываю в окно. В квартире - девчушка лет четырнадцати-пятнадцати. Что-то сосредоточенно рисует цветными карандашами. На мгновенье отрывается от бумаги и видит мое лицо в окне. Причем совершенно не пугается.
– Что рисуешь? – спрашиваю.
Нимфетка явно не слышит. Поэтому подходит к окну и его открывает. Я влезаю в квартиру. Вскоре мы уже целуемся (я не перестаю думать, что на старость, наверное, сошел с ума).
А дальше… Дальше я залезаю малышке за край трусиков и как бы начинаю ее мастурбировать. Увидев, что процедура ей по душе, вытаскиваю хрена и начинаю водить по промежности. Девочка как бы пытается что-то неуверенно возразить, но я ее успокаиваю тем, что засовывать во влагалище свою ужасную штуку не намерен, и, следовательно, она совершенно не пострадает.
Еще несколько секунд, и я начинаю течь. Впопыхах хватаю лист бумаги и направляю мощную струю туда. Увы, несколько капель спермы попадают между половых губ юной рисовальщицы.
Лихорадочно соображаю, как загладить свою вину. И в это мгновенье – вовремя замечаю боковым зрением – снаружи у окна появляются две дамы. Они проходят мимо, но одна возвращается. Заглядывает внутрь.
В страхе присаживаюсь возле кровати, продолжая сжимать в правой руке бумажку со спермой. Мать (а это именно она!) начинает сквозь стекло разговаривать с дочерью. Я покрываюсь холодным липким потом: во-первых, та может меня заметить, во-вторых, не проинструктированная девочка может запросто проболтаться о происшествии. И тогда мне – хана.
К моему счастью, все на данный момент завершается благополучно. Мать исчезает из оконного проема. Хотя я отдаю себе отчет, что через минуту-другую она зайдет в свою обитель.
Быстро говорю девчушке, что ничего страшного не произошло, что маме об этом лучше не говорить - и начинаю …исчезать. Открываю окно, осторожно выглядываю, скрылась ли в подъезде мать (вдруг она еще болтает с подругой?). Потом, встав на подоконник, спрыгиваю на землю, успев прошептать нимфетке, что отныне буду ей помогать.
Проходит достаточно много времени. Однажды в магазине обращаю внимание на девочку-подростка, ведущую себя крайне вызывающе. Она несколько раз – практически в открытую – пытается стащить товар с раскладки, не сильно заботясь о том, будет замечена или нет. Уже на кассе срывает ценник с одного товара и налепляет на другой - надо понимать, гораздо дороже. Кассирша делает ей замечание. Покупательница огрызается. В конце концов, расплачивается и уходит из магазина.
