Я сжимаю губы, чтобы подавить смех. У нее с боссом странные отношения от любви ненависти, как на телевидении.
— Итак?
Я постукиваю своими кофейного цвета пальчиками по столешнице.
Не могу поверить, что я собираюсь сказать «да». Но разве у меня есть выбор? Одна ночь в качестве ринг-гёрл ради тысячи баксов? Даже если я не получу должность координатора мероприятий, которую мне пообещала Эрин, в конце концов, у меня будет достаточно денег, чтобы разобраться со счетами и продуктами, пока я ищу другую работу. Вы правда смогли бы отказаться от штуки баксов за то, что вы просто походите по рингу перед толпой несколько минут, выглядя как чирлидерша, которой слишком много платят? Я так не думаю.
Поправляю свои очки в черной, квадратной оправе и выдыхаю:
— Я в деле.
У Эрин появляется улыбка, как у злодея в мультфильме, которая демонстрирует, что она, явно, не задумала ничего хорошего
— Прекрасно.
2 глава
Логан
Люк стоит, опираясь на противоположную стену моей раздевалки, и отрывает, наконец, взгляд от своего телефона.
— Тебе обязательно скакать вверх-вниз вот так?
— Да, — я подпрыгиваю на носочках вверх и вниз, прежде чем потрясти конечностями.
Вся моя загорелая, покрытая татуировками кожа демонстрирует рельефную мускулатуру, на совершенствование которой я трачу многие часы.
Да, черт побери, я делаю это. Не для того, чтобы выглядеть симпатягой. Я качаюсь, чтобы достичь определенной цели. И поверьте, когда я что-то говорю, я никогда не разочаровываю.
— Почему ты настаиваешь на том, чтобы я торчал здесь с тобой до боя? — спрашивает Люк.
— А что твоя нянечка разволнуется?
Он прищуривает свои серые глаза.
— Когда ты в последний раз трахался? — смеюсь я, продолжая растягиваться.
— Не перед всеми выстраивается линия из задниц, в которой все отчаянно ожидают своей очереди, — он откладывает телефон в сторону и складывает свои руки на груди, обтянутой черной футболкой.
И эта линия становится немного длиннее с каждым боем.
— Завидуешь? — спрашиваю я.
— Какой-нибудь из возможных половых инфекций, которую ты подхватил? Нет.
— О, да брось, Люк, ты же знаешь, я всегда предохраняюсь, — я поигрываю бровями, и он закатывает глаза. Наконец, когда я чувствую, что размялся, я встаю перед ним, и складываю, руки на груди так же, как и он.
— Ты заценил нового бармена Фрэнка? Может, он гей.
— Ага. А после того, как он облажался на прошлой неделе, сомневаюсь, что он в конечном итоге останется здесь. В любом случае, в отличие от тебя, я не ищу дырку на одну ночь, чтобы засунуть свой член.
Он врет. Каждый чувак ищет дырку, чтобы запихнуть свой член, и не важно, в рот или киску. Это факт.
— Две дырки было бы круче, — добавляю я.
Но это редкость. О, ну, что? Это разве моя вина? Вы можете опустить свои брови обратно вниз. Девушки не приходят заранее с идентификационными карточками. Хотя сейчас так было бы удобнее.
Люк взъерошивает свои длинные, лохматые, светлые волосы.
— Почему мы вообще говорим об этом? Разве мы не должны сосредоточиться на бое?
— Неа, — отмахиваюсь я. — Я захожу на ринг, и мой разум пустеет. Ты знаешь это.
Так всегда. Вот, что происходит, когда много лет мой старик, спасибо Господи, он уже мертв, пытался пробить кулаком мою грудь. Не говоря уж о тех годах, когда люди старались сломать мне челюсть. Это были времена, когда Макс напомнила мне, что я не был непобедимым, только неразрушимым. Моя Макс. Самая сексуальная святоша, которую я когда-либо знал. Как девчонка может выглядеть настолько горячо, и недостаточно порочно, я не понимаю.
— Где твоя сестра? Она в этом время обычно занята, строит глазки бармену или выполняет какие-нибудь дерьмовые поручения.
— Обучает новую ринг-гёрл на сегодняшний вечер.
— Подожди-ка. А что случилось с Мари?
— Она беременна, — он смотрит на меня подозрительным взглядом.
Я вскидываю руки и трясу головой.
— Не смотрите на меня! Это не я обрюхатил ее, — он продолжает пялиться.
— Что? Я никогда не спал с ринг-гёрл.
— Я тебя умоляю.
— Не неси херню. У Фрэнка правило на счет секса между сотрудниками...
— Фрэнк не может даже очаровать кого-нибудь, чтобы переспать.
— Тем не менее, — я растираю руки, чтобы разогнать кровь. Ожидание, что скоро мой кулак наконец-то разобьет годы дерьма, которое я всегда держу под контролем до подходящего момента, это как неистовый оргазм для моих кулаков
И вам лучше, бл*дь, поверить, что я предпочитаю хороший оргазм, как на ринге, так и в постели.
— Я никогда не спал с ринг-гёрл. И никогда не буду. И я, черт побери, уверен, что никогда не сделаю девчонку брюхатой.
— У Логана Келлара есть нравственные нормы? Это что-то новенькое? Ты вырастил их в чашке Петри2 для научного проекта?
Усмехнувшись, я качаю головой.
— Ты чертовски стервозный чувак. Даже для самого себя. — (Люк засовывает руки в карманы джинсов). — Я лишь говорю, что «Неразрушимый» не нарушает это правило.
Люк пожимает плечами.
— В любом случае это не будет проблемой.
— Почему ты так говоришь? Лесбиянка?
Я покорил нескольких лесби в свое время. Хочу еще.
— Она уговорила Макс.
Я смеюсь. Очень сильно.
— Макс? Ты имеешь в виду нашу Макс? Мою, в эластичных штанах для йоги и скучной футболке, Макс?
— Ага, ее.
Я смеюсь снова так, что даже дышать трудно.
Не поймите меня неправильно. Я думаю, Макс дьявольски сексуальна, но это не так очевидно. Представьте себе намного менее загорелую версию Юнион Габриэль3 с изгибами и в очках. Она не похожа на Барби, которую я привожу домой, чтобы позабавиться в своей постели. Она, как классный ботаник. Она ни в коем случае не подходит для ринга. Я даже не думаю, что она сможет ходить на каблуках.
— Почему она решилась на это?
— Очевидно от отчаяния. Кроме того, Макс бросила работу в закусочной вчера, так что ей нужны деньги.
— Она знает, что мы поможем ей.
Люк снова пожимает плечами.
— Я даже не могу представить нашу Макс, щеголяющую по рингу. Это будет забавно… серьезно. Как утенок, который пытается пройтись по горячим углям. Когда в последний раз мы видели ее принарядившейся?
Он морщится, пытаясь вспомнить.
— На выпускной, может быть?
— И как давно это было?
— Вот именно.
На выпускной она надела золотистое платье, которое было слишком длинным, споткнулась, пытаясь дойти до нас, и, в конце концов, оторвала практически всю нижнюю часть. Она использовала мое тело как щит, чтобы дойти до машины и не светить своими формами перед одноклассниками.
— Я думал, Макс хотела, как можно меньше общаться с остальным миром. Как ты, — говорю я.
— Давай кое-что проясним, я здесь только на тот случай, если ты не оправдаешь свое имя или получишь сотрясение мозга.
— Этого не случится.
— Все когда-то происходит в первый раз, — он раздражающе ухмыляется. — В любом случае, если исходить из сообщения, которое прислала мне Эрин, Макс согласилась из-за денег и, чтобы стать новым координатором мероприятий.
— Координатором мероприятий?
— Да. Она начнет подбирать темы вечеров и декорации. Согласовывать с барменом дополнительные напитки, размещать фото и рекламу с новым программистом, которого нанял Фрэнк. Это будет отличное шоу, если она выдержит как ринг-гёрл.
— Что ж, это круто, если… — я замолкаю.
Не то чтобы я не хочу, чтобы моя Макс выдержала; это больше похоже на то, что я не хочу быть тем, кто спасает ее.
3 глава
Макс
— Ты, черт возьми, должно быть, издеваешься надо мной, — я смотрю на себя в зеркало в раздевалке для персонала. — Я не могу это надеть.
Эрин выглядывает из-за моего плеча, любуясь проделанной работой, все еще с плойкой в руке.
— Можешь. И сделаешь это.
Я с трудом узнаю девушку, которая отражается в зеркале. На мне короткая черная кожаная юбка и белая рубашка, которая застегивается не больше, чем на три нижние пуговицы. По правде говоря, мои сиськи вываливаются, несмотря на то, что они подняты так высоко, что уверена, я смогла бы сама зарыться лицом между ними.
Да, я думала попробовать. А теперь и вы со мной тоже. Всегда пожалуйста.
— Я похожа на распутную секретаршу.
— Именно, — она опускает плойку и взбивает локоны, которые только что сделала на кончиках моих длиной до плеч темно-каштановых волос.
Она на самом деле сейчас сказала «именно»? Жаль, что я не была шаловливой секретаршей, которая смогла бы трахнуть ее босса и заставить его уволить ее за то, что она вынудила меня надеть подобный наряд.
Любуясь идеальным естественным румянцем, который она придала моей коже, я покусываю свою нижнюю губу, покрытую блеском.
