Александр Комзолов - Зов Прайма

Дорога тянулась медленно. Не из-за того, что телега еле двигалась. Как раз наоборот, их захватчики видимо очень старались куда-то успеть и не жалели лошадей. Пара часов на ночной отдых, короткие остановки несколько раз в день на границах уделов адорнийских лордов, где Кристэна заставляли вставать с повозки, выволакивали оттуда Грегора, а затем закидывали их обратно после недолгого осмотра.

Просто дорога всегда кажется медленной, когда не знаешь, куда она ведет. Сколько еще поворотов предстоит совершить, пока, наконец, доедешь? А еще Кристэна раздражало то, что все эти дни приходится смотреть назад. Всю свою жизнь он ездил на лошадях, любил встречать ветер с открытым лицом, и вид уходящей назад дороги угнетал.

Точнее, пытался угнетать. Не такой уж человек был Кристэн, чтобы подолгу предаваться мрачным раздумьям. Точнее не совсем человек — он стал героем, приняв прайм три года назад.

Адорнийцы их убьют? Без сомнения. Скорее всего, везут в какой-нибудь город, чтобы устроить показательную казнь. Но смерть не может напугать героя. В самом деле, что значит одна смерть для того, кто уже ее не раз переживал? Ну да, неприятно. Примерно также, как идти к зубных дел мастеру.

На своем веку Кристэн уже успел умереть три раза, и только один из них был засчитан как «смерть во время выполнения задания» — защищал караван из Кобрии в какой-то богом забытый город. Обычные разбойники, но напали неожиданно и сразу пробили арбалетным болтом правое предплечье, оставив правую руку висеть предательской плетью. И все равно перед смертью Кристэн, кажется, успел достать пару противников.

Второй раз был во время дуэли с другим кобрийским героем — безликим, Улле Изморозью. Ну, что тут сказать — нужно с умом выбирать себе объекты для насмешек. И не выходить на дуэль пьяным тоже бы не мешало.

А за третью смерть Кристэн даже получил выговор от леди Агаты. Так уж получилось, что во время драки в трактире дуэлянту сломали хребет. Сама по себе травма не страшная, на героях быстро все заживает. Однако эту местные врачеватели оценили в месяц лежания на кровати и плевания в потолок. К сожалению, у Кристэна были другие планы — на следующий день из провинции приезжала его «близкая» знакомая — младшая дочь какого-то мелкого лордишки, всецело зависящего от милостей леди Кобрин. Кристэн не мог пропустить это свидание, и пришлось свернуть себе шею.

Конечно, Агата негодовала и угрожала больше не воскрешать героя, а его каталист — игральную кость, каждая грань которой содержала шесть точек — разбить на наковальне.

Конечно, Кристэн признал свою вину и обещал впредь вести себя более благоразумно. Нет, он всем сердцем был предан своей леди и был готов до последнего защищать ее интересы. Но когда интересы леди переставали его касаться, Кристэн с удовольствием занимался своими.

Будут ли адорнийцы их пытать? Возможно, попытаются. Грегор вполне похож на политического заключенного. Однако они ведь еще не знают, что Кристэн — герой. При первой же возможности, как только ему развяжут руки, Кристэн свернет себе шею во второй раз в жизни и будет таков. А Грегор... Ну что же, придется рассказать госпоже о его героической кончине.

Проблема была решена, путь действий намечен. А поскольку он не требовал приложения немедленных усилий, можно было расслабиться и получать удовольствие от поездки. Например, наблюдать за изменяющимся вокруг пейзажем. Чем южнее заводила дорога его нехитрый кортеж, тем сильнее менялся вокруг климат. Привычные и ставшие уже родными ели и сосны постепенно заменялись бамбуковыми рощами, придорожные кусты распускались незнакомыми цветами, слышалось пение невиданных на севере птиц.

И хотя природа мало интересовала дуэлянта, теплое летнее солнышко, ласково пекущее затылок и левую щеку, сильно способствовало повышению настроения. Кристэн фальшиво запел себе под нос знакомый мотивчик. Слов он не знал, помнил только, что песенка была пошлой.

Ардея. Главная драгоценность Адорнийского королевства и сердце любого ее подданного. Город-мечта: для одних — мечта побывать тут хоть раз, для других — вернуться. Здесь воплотилось все, чем дорожит и гордится народ Адорнии, отразилось в волшебном зеркале, умножающем достоинства любого в него смотрящего.

Тут нет ни одного одинакового здания — каждая крыша, фасад, каждый фонтан кричат об уникальности. Необычные формы и конструкции, особое магическое освещение каждого дома пленяют настолько, что заставляют забывать о предыдущем зрелище. Но при этом остаются в сердце лишь на минуту, пока взору не откроется следующее чудо.

Город, который сияет ярче солнца.

— Госпожа, откройте глаза, пожалуйста. Макияж должен быть симметричным... Хотя...

Рика послушно распахнула глаза, невольно сощуренные от попавшего в них лучика. Крыша одной из усадеб на улице лордов была сделана из зеркал, расставленных под разными углами. Так днем, пока сияет солнце, любой прохожий был бы слегка ослеплен столичной резиденцией аристократа. А если смотреть на крышу здания сверху из окна башни, то движущееся по небосклону солнце все время найдет несколько способов отразиться от разных частей крыши и попасть точно в глаз.

Смотреть из этого окна и было главным развлечением Рики в последнюю неделю, но она вовсе не тяготилась этим занятием. Что может быть более захватывающим для провинциальной девушки, чем, наконец, оказаться там, где всегда мечтала побывать? В том месте, о котором с восхищением рассказывала твоя мама, и красочные картинки которого в больших количествах смотрят на тебя со страниц твоих книжек.

Правда, выйти на улицу ей пока не позволялось — не было подходящего платья. Кровная сестра лорда Раэля не должна выглядеть нелепо. Тень на репутацию самого лорда это вряд ли бросит, хотя косые взгляды последуют. А вот ее, Рики, будущую карьеру испортит запросто. Прослыть простушкой очень легко, но как потом от этого отмыться? По крайней мере, так учила ее мама в последние дни перед поездкой. Старший сын выбился в лорды, и от младшей дочери ожидали не меньшего.

Лорд Раэль проводил с кровной сестрой совсем немного времени, предпочитая ей компанию своих друзей-аристократов, и Рика была ему в этом очень признательна. Он был чужим — уехал из родительского дома в свое совершеннолетие и пропал. Через три года пришло известие о том, что Раэлю удалось пробиться в ученики самого мастера Бейриана, учителя лучших лордов в Академии. Еще через два — другое письмо: «Раэль бросил мастера», «Раэль-аристократ», «Раэль потерял обе руки» и пара дорогих сережек для матери. Поэтому мама и была так взволнована, когда в ответ на ее просьбу «пристроить младшую дочь» пришел такой сухой, но такой многообещающий ответ «Хорошо».

И пока лучшие мастера-портные трудились над платьем для протеже знатного аристократа, дома улицы лордов были главными друзьями Рики. Вон тот, оранжевый, с покатой крышей скоро начнет играть музыку. Прикрепленные к углам дома колокольчики будут тихо звенеть в такт порывам ветра, проходящим по специальным прозрачным трубам, изогнутыми кольцами обернутым вокруг фасада. Хозяин дома любил поспать с утра и запрещал колокольчикам звенеть до своего пробуждения.

А другой — ярко-зеленый, напротив оранжевого — уже начал свой дневной цикл. Каждое утро от земли поднимались лозы цветущего плюща, которые к вечеру обвивали дом целиком, оставляя свободными только окна. И умирали каждую ночь, оседая безжизненными сухими стеблями, вновь соединяясь с землей, символизируя таким образом жизнь человека, восходы и закаты солнца, да и любое дело от его начала до завершения. По крайней мере, Рика считала, что именно в этом и была задумка мастера.

— Поднимите руку, госпожа. Я надену вам кольца.

Рика отстраненно смотрела, как профессиональная модница натягивает на ее изящные пальчики усыпанные драгоценностями перстни, магически уменьшая их под нужный размер. На первом пальце — на первую фалангу. На втором — на первую и на вторую. На третьем — на вторую и третью.

«Спросить или нет? Спросить? Или нет? Я даже имени ее не помню», — запоздало спохватилась Рика.

— Зачем столько колец?

Модница на секунду остановилась, явно удивившись, что провинциалка, оказывается, умеет говорить, но замешательство длилось совсем не долго.

— Милая, так принято в Ардее. Чтобы тебя заметили, нужно выделяться из толпы, быть по-настоящему яркой.

«В отличие от вашей глубинки, где для яркости хватит и одной серьги. В одном ухе». Рика была не настолько глупа, чтобы не продолжить фразу до конца. А столичная модница — слишком воспитана, чтобы ее досказать.

— Но ведь если не надеть колец вообще, то ты тоже будешь выделяться из толпы, — робко предположила Рика.

— Да, но совсем в другую сторону. Пойдем к столику, я выберу для тебя духи.