– Мам, звонить пробовала?
Эля прошла на кухню, достала из огромного холодильника бутылку с водой, выпила прямо из горла, пока мама не видит и улыбнулась, когда та цокнула за её спиной.
– Как всегда! – Руками мать всплеснула и посмотрела неодобрительно.
– Мам, жарко ведь. – Клюнула её в щёку.
– Что там, в клинике, что сказал Владимир Иванович?
– Всё хорошо, мам.
– Настроение-то какое! Давно тебя не видела такой счастливой.
– Вот именно, счастливой. А знаешь причину?
– Расскажешь – узнаю.
– Аркаша звонил, нас пригласили на показательные выступления на открытии чемпионата.
– Интересно, и что по этому поводу сказал Владимир Иванович?
– Мам, ну, что ты заладила? Я же сказала, всё хорошо. Что ты ещё хочешь от меня услышать?
– Эля, я разговаривала с Владимиром Ивановичем. Я всё знаю.
– Ну и молодец!
Анжелика Викторовна присела за стол и сложила перед собой руки. Это была весьма красивая женщина, она даже на свои сорок пять не выглядела, ей больше тридцати пяти и не дашь, хвалилась тем, что это наследственное, по женской линии. Она никогда не работала и всю себя посвящала семье. Известие о болезни дочери повергло её в шок, но Анжелика Викторовна держалась, не показывала свои страдания, а теперь не выдержала, и её взгляд потускнел и даже помрачнел.
– Эля присядь.
– Мама, не надо.
– Присядь, я хочу тебе кое-что сказать.
Женщина за руку притянула дочь к себе, внимательно посмотрела в глаза.
– Скажи мне, ты хорошо всё обдумала?
– Более чем.
– Я даже не знаю, что тебе сказать…
– Ничего не говори, мам, а главное не волнуйся, а то смотри, морщинки появятся. – Эля положила свою горячую ладонь на мамину щёку, они всегда были подружками, а теперь как-то перестали понимать друг друга.
– Какая же ты у меня смешная.
– Я взрослая мам, а не смешная. Кстати, ты не видела ключи от моей квартиры, тысячу лет там не была. – Эля оживилась и одарила мать бодрой, как никогда, улыбкой.
– Эля?! – Мать посмотрела строго и вопросительно, ей явно не понравился вопрос, и она ждала объяснений.
– Я бы хотела пожить отдельно. – Уверенно заявила Эля и со стула подскочила, пока не получила ещё один тревожный взгляд.
– Эля, я против!
– Я даже не сомневаюсь, вот только моё решение это не изменит.
Девушка принялась осматривать многочисленные ящики прихожей, пока не нашла нужную связку. Крепко зажала её в руку и матери улыбнулась.
– Ты не против, если наша домработница будет приходить ко мне пару раз в неделю, никак не могу представить себя с тряпкой в руках.
– Эля, ну конечно. Но как ты там без нас? А если тебе понадобиться помощь, если что-то случиться?
– Мама, перестань, всё ведь хорошо.
Эля видела тревожный взгляд, но старалась никак не реагировать. Сама волновалась и переживала ничуть не меньше, но твёрдо решила начать новую, пусть и такую короткую жизнь. Сначала нужно переехать в собственную квартиру, которая, к слову, уже семь лет пустует, с момента совершеннолетия, отец подарил. Потом найти занятие по интересам, а напоследок, и мужчину, который поможет отвлечь от грустных мыслей. Вот с мужчиной как раз было тяжелее всего. Не смотря на то, что поклонников у юной красавицы было немало, никто из них её не интересовал, а в большинстве своём и вовсе раздражали. Их масляные взгляды, фальшивые, хоть и заслуженные комплименты, заставляли кривить лицо, как только она могла от них отвернуться. Характер у Эли был достаточно мягкий и покладистый, но в этом плане, она была кремень. Ей нужен человек, который с первого взгляда заставит уважать себя. А такого, она пока не встречала ни среди своих знакомых, ни среди папиных.
С переездом справилась быстро, мебелью квартира была обставлена давно, надо было только личные вещи перевезти. Трёшка в центре, казалась девушке неоправданной роскошью, но так решил отец, а с ним спорить Эля не пыталась. Квартира для неё одной была огромной, но, так как мама всё же настояла на том, что домработница Мария полностью перейдёт в помощницы к дочери, с этим можно было свыкнуться: одна комната доставалась ей, да и не так скучно будет.
Тренировки начались уже на следующий день, они приносили удовольствие, но, так же, уже непривычную усталость и полное бессилие к вечеру. Но чувствовать себя нужной, задействованной в чём-то интересном, было приятно, она снова и снова приходила, слушала музыку, которая до боли врезалась в память, кружилась в танце. Всё это ещё пару дней назад казались в прошлом, но теперь началось сначала, было хорошее предчувствие, и Эля следовала за ним беспрекословно. Программу пришлось значительно упростить, чтобы голова не так кружилась. Помниться, когда только первые симптомы болезни появились, они тренировали этот же танец, на носу был очередной чемпионат, обращать внимание на такие мелочи как тошнота, головокружение, Эля, конечно же, не стала. Вообще такие ощущения были для неё вполне привычными, нервозность перед важными соревнованиями всегда была в порядке вещей, но в это раз симптомы проявлялись сильнее. Перед финальным выступлением всерьёз был поставлен вопрос о том, чтобы снять свои кандидатуры, но это казалось полной дикостью, ведь ничего такого, что не подождёт один день, случиться не может. И не случилось, как известно теперь, этот выход уже ничего не решал. И они выступили, зубами вырвали первое место, заслуженное первое место. Прекрасное завершение карьеры. Вот только на пьедестал подняться Эля так и не смогла: сразу после номера сознание потеряла и очнулась только в больнице. Вот тогда-то и началась вся возня, суета, излишняя опека, анализы, исследования. Теперь всё позади и можно расслабиться, только необходимо помнить, что выступить нужно как всегда безукоризненно. Эля редко проявляла характер в своей обычной жизни, но всё, что касалось танцев, было за гранью. Она была жёсткая, а иногда и жестокая и к самой себе и к своему партнёру. Тренер говорила, что её стойкости с лихвой хватает на двоих. Не справедливо возможно, но Аркадию не раз напоминали о том, что именно Эля сделала его чемпионом, без неё он бы давно сдался.
Уже перед самым выступлением, вновь проявилась нервозность, как перед соревнованиями, Эля требовала от Аркадия невозможного, он и без того выкладывался на сто процентов, но ей и этого было мало, как всегда.
– Ты вообще музыку не слышишь! – Упрекала она. Вся раскраснелась от напряжения.
– Эля! Я всё слышу. Просто признай, что мы не должны были упрощать программу.
– Причём здесь программа?
– Да при том! Ты всё ещё пытаешься успеть сделать всё то, что и на выступлении.
– Ты говоришь ерунду!
Спор мог продолжаться бесконечно, но пришла их тренер и всё расставила по местам. Она всегда имела на Элю влияние, вот и теперь, одно только её присутствие и всё сложилось удачно.
– Отлично ребята, молодцы, я в вас не сомневалась. – Хвалила их суровая на вид женщина, лет пятидесяти. – Если так выступите, то зал ваш.
– Он и так наш! – Не скромничала Эля.
– Да Эля, я тебе говорил, что мы рано ушли, вполне можем дать фору любой паре! – Подхватил воцарившийся восторг Аркадий, он прекрасно понимал, причину ухода, но, поддерживая Элю, говорил и ей и всем остальным, что это их совместное решение.
О её болезни, разговаривать вслух, было запрещено. Эля так решила. Никто кроме родителей не знал всех нюансов происходящего, но близкие догадывались, что не всё так хорошо, как она говорит. А все остальные и вовсе не подозревали о каких-либо недомоганиях. Эля выглядела, как никогда свежей и здоровой. Яркий румянец разливался по щёкам, в глазах огонь, а на лице улыбка. К выступлению было решено сшить новые костюмы, это, конечно, влетело в копеечку, но того стоило. Платье было изумрудного цвета. Эля прежде никогда не выступала в изумрудном, к её типу внешности подходили все оттенки красного, и она этим пользовалась. Но сегодня решили подобрать костюм под цвет глаз, Аркадию же достался чёрный костюм с таким же изумрудным переливом. Они были готовы подтвердить статус чемпионов прошлого года. В день выступления тренировки не проводили, что значительно увеличило нервозность, после практически годичного перерыва снова выйти и сделать всё правильно казалось просто невозможным. Но, ничего не поделаешь: нацепили на лицо идеальные улыбки, на теле новый костюм, на голове причёска. Для Эли так же яркий макияж и теперь они готовы вновь покорить сердца публики. Диктор уже объявил о выходе Элеоноры Самойловой и Аркадия Гомонова. Вышли, публика приняла, сердце забилось в ритм аплодисментов, всё хорошо, вот только один взгляд… Эля не рассмотрела что это за мужчина, он стоял на вершине трибуны у дверей, видимо только вошёл, но глазами они встретились, и Элю окатило жаром. Она даже не видела его лица, но была уверена, что всё это неспроста. Через секунду взгляд потеряла, но его присутствие на себе ощущала всё так же, он прожигал насквозь, заставлял нервничать и волновал… как никогда прежде. Громкая музыка зазвучала и вновь улыбка, такая, чтобы все позавидовали и все поняли, кто перед ними танцует. Под пристальным незнакомым взглядом Эля чувствовала себя неуютно, искала мужчину глазами, но ничего. Наконец, посетил прилив энергии, точно такой же, как и прежде, от которого бежать хочется, только бы заживо не сгореть и она танцевала. Смотрела в глаза своему партнёру, сияла… эйфория… вновь аплодисменты.
