“И сейчас об этом уже можно не думать”, напомнила Таня себе. “Чай. Облепиховый чай. Свежий и вкусный. С кислинкой.” И плевать на то, что предстояло семь часов дороги. Она специально взяла билет в первом классе. Да, дороже, но все же гораздо комфортней. Быстро обнаружив свое место, расположенное у одного из столиков (которых имелось всего два на весь салон, Таня специально “охотилась” на такое место), она поставила свою небольшую дорожную сумку на верхнюю полку, и устроилась в кресле около окна. Ее не интересовали попутчики, которые еще продолжали подходить, постепенно и неторопливо заполняя вагон. Таня достала наушники, подключила их к телефону и, включив любимый плей-лист, отгородилась от всего и всех. Лишь периодически поглядывала в сторону прохода, ожидая, когда будут развозить напитки и сандвичи.
Однако, как ни старалась, все равно то и дело осматривалась. Вот, в кресле прямо напротив нее, разместилась девочка лет шестнадцати-семнадцати. При “полном параде” макияжа, несмотря на жару и время за половину дня. Явно старалась девочка. И нельзя сказать, что некрасиво, может немного ярковато, да и просто непонятно - зачем так краситься, когда едешь в поезде? К тому же с отцом, точно, который рассеянно опустился в соседнее кресло. Они даже были похожи с девчонкой. Только отец, одергивая воротник льняной шведки, чуть помятой и оттого выглядевшей неряшливо, и расправляя светлые брюки, весь такой занятой, тут же открыл свой ноутбук, явно пытаясь подключиться к сети экспресса. И одновременно уже кому-то звонил по телефону. Бизнесмен, точно. Таня не очень разбиралась в том, какие эти самые бизнесмены бывают, не до того ей по жизни было. Но этот человек вписывался в представляемый ею образ. Сказав пару слов дочери, даже не отрывая взгляда от монитора (каких именно, Таня не слышала из-за наушников), он вновь вернулся к телефонному разговору.
Что ответила бизнесмену дочь, Таня тоже не поняла. Лишь усмехнулась и приподняла бровь, когда девчонка начала внимательно изучать ее саму. Хмыкнув, видимо, не найдя для себя ничего интересного и, возможно, сочтя ее для себя нудной и уставшей “теткой”, девчонка в итоге отвернулась к окну и тоже вытащила из сумки наушники. Сама Таня даже губы помадой сейчас не накрасила, да и в принципе, редко вспоминала про косметику, честно, просто времени из-за работы не было. Да и смысла не видела - ее пациенты любили Таню и без макияжа, да и их хозяевам дело имелось не до визажа ветеринара, а до ее квалификации. К тому же, Таня уже как-то прошла тот период, когда и мусор вынести без помады - казалось трагедией. Хотя, помнится, в подростковом возрасте так увлекалась, как это девчонка. Переросла, наверное. Жизнь научила, что “не в этом суть”. Однако, в каждом возрасте свои приоритеты и страшные проблемы.
Понимая, что на “ненакрашенные” губы наползает чуть ироничная улыбка, с привкусом ностальгии, Таня уставилась на свои руки. Рядом с ней кресло пока пустовало, и подумалось, что было бы неплохо, если бы так никто и не пришел. В первом классе такое случалось. Но до отправления еще семь минут, так что радоваться рано.
Снова подняла глаза и осмотрела суматоху в вагоне: кто-то усаживался, другие суетливо прятали багаж на полки, двигали сумки, стараясь освободить проход, который никак нельзя было загромождать; по вагонам ходили, осматривая все это, стюарды. Но тележки с чаем пока не предвиделось. Задумавшись о том, не сходить ли ей в буфет, расположенный через два вагона, Таня перебросила через плечо сумочку и поднялась, не вынимая наушников. Уж очень ей хотелось облепихового чая.
В буфете еще никого не было, все занимали свои места, потому, несмотря на некоторую суматоху самих сотрудников, готовящихся к работе во время поездки, Таню обслужили быстро и даже с улыбкой. И она, безмерно довольная, аккуратно двинулась к своему вагону и месту, радуясь и удобному гофрированному стакану, который не жег руки, и тому, что двери между вагонами на сенсорном управлении, а проходы широкие. И хоть поезд уже набрал скорость, передвигалась она вполне себе комфортно.
Добравшись до своего места вместе с чаем, Таня поняла, что надежды не оправдались и сосед у нее все же имеется. Правда, того, кто занял кресло у прохода, сейчас не наблюдалось, зато на столе лежал какая-то папка с рекламными проспектами автомобилей. А в самом кресле стояла небольшая сумка. Наверное, еще не дошли руки поднять наверх.
Аккуратно пробравшись к своему месту, чтобы ничего не задеть, Таня удобно разместилась с чаем, под каким-то странным и взбудораженным взглядом девчонки напротив. Странно даже, что же заставило ее так оживиться? Мысленно пожав плечами, Таня отпила горячего чая, наслаждаясь непривычным свежим вкусом, и вернулась к созерцанию пейзажей за окном в сопровождении музыки. Жизнь, определенно, налаживалась.
- Вы не знаете, во сколько мы точно прибываем? - бизнесмен подловил ее на одном единственном взгляде, брошенном в сторону салона.
Мужчина весь так серьезно хмурился и демонстрировал, как ему важно побыстрее очутиться в месте назначения. То и дело поглядывал на телефон, попутно за чем-то следя и на мониторе ноутбука.
- Не помню точно, - пожала плечами Таня, все-таки, привыкшая соблюдать нормы вежливости. - В десять с небольшим или около того.
Мужчина поджал губы, кажется, не очень довольный таким расписанием, окинул взглядом дочь и снова отвлекся на включившийся телефон. Девчонка же почему-то все время изворачивалась, крутилась на месте и пыталась рассмотреть что-то за стеклянными дверьми салона, находящимися за ее спиной и перед лицом Тани. Странно, она ничего особо интересного не видела. Кроме уборных. Может девочке необходимо в туалет, а она мается, не видя датчики “свободно-занято”? Тане было прекрасно видно, что левая кабинка свободна, но ее же не спрашивают? А может девочка и не того дергается?
В общем, решив, что “инициатива - наказуема”, Таня вновь занялась своим чаем. Прошло, наверное, минут десять. Она уже совсем расслабилась и успокоила нервы, измученные за последние пару дней. Летняя природа за окном, сами пейзажи - радовали глаз своей красотой и каким-то покоем. Таня любила природу. И животных. С каждым годом все больше… Как в той известной цитате: “чем лучше узнавала людей”. Поэтому у нее всегда улучшалось настроение, когда была возможность насладиться такой красотой и никуда не торопиться. Да и чай оправдал ожидания.
И даже когда поезд остановился на первую короткую остановку, всего две минуты, это не расстроило Таню. Какой-то пригородный вокзал не успел надоесть. А вот запах сигаретного дыма, появившийся в воздухе, едва поезд тронулся, вызвал удивление. В поезде нельзя было курить.
Таня даже обернулась с легкой недоумевающей улыбкой, пытаясь понять, откуда неприятный “аромат” взялся, и поделиться с соседями не обязывающим наблюдением, что вот же, кто-то за минуту умудрился и покурить, а теперь принес запах, проходя мимо них. Но так и не открыла рот. Замерла почему-то, вдруг столкнувшись взглядом с незнакомым мужчиной. Уставилась от неожиданности прямо в серо-зеленые глаза, подивившись, когда заметила еще и карие вкрапления на радужке…
Ее сосед, судя по всему. Вернулся из тамбура, где говорил по телефону, наверное, так как сейчас прятал этот самый аппарат в карман. Это он курил. Тут вопросов не возникало. Вернулся и, кажется, собирался поднять свою сумку, освобождая место. Но не двигался, держа поклажу в руках и почему-то тоже глядя прямо в глаза Тане. С таким каким-то выражением, что ей стало не по себе, и Таня быстро отвернулась назад, к спасительному окну. По пути заметила, что девчонка напротив просто пялилась на этого мужчину, улыбалась во все лицо и играла прядью волос, явно не смущаясь того, что пытается привлечь внимание мужчины, лет на пятнадцать-двадцать старше нее самой. В общем, стали понятны ее акробатические упражнения предыдущие десять минут. Дело явно не в уборной. А отец девчонки вообще не заметил, как ведет себя дочь. Он смотрел в монитор и вновь что-то обсуждал по телефону.
Хотя, вот сейчас, уже сумев вдохнуть, и даже отпив глоток подходящего к концу чая, Таня (положа руку на сердце), не могла не признать, что понимает девчонку. На этого мужчину было сложно не смотреть. Нельзя сказать, что красотой с ног сбивает, не Ален Делон, это точно. Но что-то в нем таки было, от чего даже у нее дыхание замерло. Совокупность всего. Высокий, мощный, причем последнее можно было отнести и к описанию фигуры, и к самому мужчине в целом. Этот эпитет даже взгляд его описывал: бескомпромиссный, давящий, вторгающийся в личное пространство так, словно для него нет запретов и правил. За этим взглядом она всего остального просто не рассмотрела, а дыхание уже потеряла. И одет вроде в рубашку-поло и джинсы, а просто-таки прет от него понимание, что серьезный человек, не шалопай и не прожигатель. Было видно, что этот мужчина привык управлять и распоряжаться.
