хром. Румыния экспортировала в Германию нефть. Собственно именно на третий рейх приходилось больше 90 % румынского нефтяного экспорта, вот только после событий Румыно-Венгерской войны 1940 года, цена на это стратегическое сырье для немцев выросла до рыночной. Все попытки немцев надавить на южного соседа, чтобы подвинуть его немного по цене, предложив взамен теоретически возможные в будущем завоевания, полностью провалились. Какой смысл "прогибаться" перед Гитлером, если бесноватый фюрер все равно готов отдать четверть твоей территории другой стране вот уже прямо сейчас.
Вообще с топливом у немцев были проблемы во все времена. Банально: отсутствие собственной добычи делало немцев зависимыми от внешних поставок. Наряду с румынской нефтью в Германию шла нефть венгерская, которая после 1943 года тоже не оплачивалась — и советская. Конечно же, большую часть необходимостей тевтоны перекрывали за счет продукции заводов по выделке синтетического топлива из угля. На этом бензине ездили автомобили, танки и даже летали самолеты. Вот только было в этом деле несколько проблем. Во-первых, кроме синтетического бензина нужен был еще и мазут, дизель, масла — а все эти более тяжелые, чем бензин фракции нефти получать методом Фишера-Тропша экономически не выгодно. Во-вторых, из-за массовой переработки на синтетический бензин угля, стало не хватать этого твердого топлива. Нет, в Германии именно угля было очень много, однако уж слишком большой был его расход при производстве синтетического топлива. С 1 кг бурого — именно такой в основном добывают в Германии — угля выходило около 160 грамм бензина. Учитывая, что к началу 1944 года в Третьем Рейхе производилось 6 500 000 тонн синтетического горючего, то не сложно посчитать какую колоссальную массу угля для этого нужно было добыть и переработать. И, в-третьих, в условиях войны вся эта система была довольно уязвима вследствие своей сложности дня вражеского воздействия, что, конечно же, внушало руководству Рейха определенные опасения. В конце концов, не зря нефть называют кровью механизированной войны. Без нее вся отлаженная машина вермахта вмиг превратилась бы в ни на что не способную развалюху.
Кое-что шло из балканских стран, из Италии, однако все это были мелочи, не способные принципиально повлиять на общую картину. Ну а большая часть торгового оборота Германии в эти годы вынужденно было ориентировано на Советский Союз. Тому было ровно три причины: у СССР были нужные немцам товары, коммунисты согласны были брать оплату бартером и последнее — по счету, но не по важности — у двух стран была общая сухопутная граница, что делало логистику… возможной. Достаточно только сказать, что если до 1939 года торговый оборот между двумя странами практически отсутствовал, в 1940 году он составил около 1 млрд. марок, а в 1941 и 1942 вырос до 1.8 и 2.4 млрд. марок соответственно. В 1943 году Германия стала регулярно задерживать возвратные поставки, и оборот резко снизился, особенно во втором полугодии, а к началу 1944 года, торговля между СССР и Германией опять практически полностью прекратилась, ограничиваясь только самыми принципиально важными для сторон позициями.
Из СССР в Германию шло продовольствие и корма для скота, железный лом и руда, свинец, платина, марганцевая и хромовые концентраты, древесина, хлопок и куча других товаров. Кроме того СССР оказывал логистические услуги по перевозке товаров из Ирана, из Китая и Японии по своим внутренним железным дорогам.
В обратную сторону шли высокотехнологичные станки, оборудование, оптические приборы, был куплен крейсер "Лютцов". Потоком шли образцы самой передовой немецкой техники — самолеты, танки, а также двигатели для них, образцы радиолокаторов и прочее.
На основе немецкого оборудования в эти предвоенные годы в СССР строились целые отрасли промышленности. Так, например именно в 1941–1943 годах Советский Союз сделал решительный рывок в производстве нитропорохов, которые нужны были для насыщения армии реактивными минометами и артиллерией большой мощности. Дело было в том, что исторически сначала в Российской Империи, а потом и в СССР производился бездымный порох на основе пироколлодия, который был жутко гигроскопичен, и нуждался при изготовлении в особых условиях сушки. Соответственно если при изготовлении боеприпасов малого калибра это было не столь критично, то вот для артиллерии особой мощности это делало применение таких порохов крайне время- и трудозатратным.
Да и вообще оценить вклад немецких поставок в эти годы в развитие советской химической промышленности просто невозможно. До первой мировой войны Германия была практически мировым монополистом в этой области и лишь поражение в Первой мировой войне сбросило ее с пьедестала. Хоть рынки Германия потеряла, но компетенции-то остались и теперь именно химические технологии стали одной из основных валют, за которые СССР согласен был поставлять на запад свои природные ресурсы.
Только благодаря немецким поставкам в кратчайшее время удалось построить за Уралом целый промышленный район, со своей добычей руды, угля, кустом металлургических и машиностроительных предприятий, производством военной и гражданской техники. Были закуплены кое-какие станки, которые промышленность СССР производить просто не могла. Например, карусельные большого диаметра, которые нужны были, чтобы растачивать корпус танка под установку башен с большим погоном. Понятное дело, что в любом ином случае немцы бы ни за что не стали снабжать соседа и потенциального противника таким оборудованием и техникой, вот только никакого иного выхода они найти не смогли. Это был тот самый случай, когда из двух плохих решений приходилось выбирать лучшее.
После того, как к концу 1943 года в Германии физически закончились средства на закупку зарубежном всего необходимого для продолжения боевых действий, ничего другого Гитлеру кроме как пойти и взять их с помощью военной силы, не оставалось. По сути, повторялась ситуация 1940 года — тогда экономике Германии тоже грозило банкротство — но ограбление Бельгии, Голландии, Дании и Норвегии позволило отсрочить крах до 1942 года. А после того как немцы за полтора года переварили богатства Франции, деньги кончились вновь.
Отдельно нужно рассказать о том, как немцы крайне неудачно и недальновидно распорядились доставшимися им в захваченной Франции производственными и трудовыми ресурсами. В отличии от Чехии, которая в течение всей войны работала на оккупантов без единого сбоя; от Австрии, которая вообще была «любимой женой» Гитлера и была задействована в экономике Третьего рейха на полную катушку; от Бельгии и Нидерландов, чьи заводы так же использовались и выпускали продукцию как военного так и гражданского производства; во Франции все получилось диаметрально противоположным образом.
Большая часть оборудования с заводов, которые не были уничтожены или вывезены французами при отступлении, немцы просто погрузили в вагоны и отправили в Рейх. При этом лишней рабочей силы в метрополии для работы на этих станках взять было естественно
