нисколько не огорчался, все уже дано перегорело, осталась только легкая грусть по былому. Он вообще не любил, когда его жалеют, если так посмотреть, то у него вполне хорошая жизнь, пусть порой и хочется есть, постоянно хочется есть, нечего курить, и сохраняется опасность для жизни. Но в то же время у него постоянно есть цель в жизни — пережить еще один день. Дымок улыбнулся своим мыслям щербатой гнилозубой улыбкой. Зря он так, нормальная у него была жизнь. Пусть и началась с детского дома. Но тогда, в советское время, там было не так и плохо, хорошая дружная компания, веселые проделки. А потом армия. Для детдомовца, обычна казарма мотострелковой бригады была как райский остров. Чисто, аккуратно, режим, гимнастика, питание три раза в день. Он тогда даже поправился. Даже на сверхсрок остался, потом школа прапорщиков.
Кончилось, правда, падением на слегка подвыпившего прапора ящиков со снарядами при очередном посещении склада боеприпасов. Бог уберег, снаряды не взорвались, а вот ногу покалечило сильно. Тогда же его уволили по инвалидности. Хорошо, что не по статье. Плохо стало на гражданке. Ему как детдомовцу, и инвалиду была положена квартира, но наступило такое время, когда просто так ничего не давали. Он долго скитался по учреждениям, и, наконец, получил заветное жилье. В старом полузаброшенном поселке около химзавода. Но это был его собственный дом. Как мог он его улучшал и обустраивал. Несмотря на инвалидность, подрабатывал где только мог, благо руки не из задницы растут. И денег всегда хватало и на еду, и на нехитрую одежду. Еще на старенькие книги хватало с книжного развала. А что ему еще делась, бедному инвалиду.
О семье он даже и не думал. Те с позволения сказать «дамы», которые интересовались им, Дымка совсем не интересовали. И так бы все и шло дальше, но их дом, пусть старый, пусть разваливающийся и неуютный, лет пятнадцать назад просто сгорел. И на этом все, погорельцы просто разошлись по родственникам, у кого были. А такие как он оказались на улице. И все, с этих самых пор единственным стремлением стало пережить еще один день. Интересных, грустных, веселых, а частенько и страшных историй в его жизни было много. Но благодаря своему необычному везению. Которое было напрямую связано с его опытом и невероятной интуицией, мужчина и получил кличку Дымок. Он частенько занимался попрошайничеством в подземных переходах и около магазинов.
Иногда даже пел надтреснутым противным голосом дембельские песни под старую расстроенную гитару. Удивительно, но именно эти песни давали больше всего дохода. В чес же тут была опасность. А в том, что нищих, которые просят милостыню и поют жалостливые песни, и которые живут сами по себе, таких почти нет. Как правило все попрошайки находятся под «крылом» бандитских группировок самого низшего пошиба. А наш герой раз за разом утекал от них, как дым. Единственная встреча в темном переулке, когда его зажали в тупике, и отступать было некуда, закончилось тремя трупами бандитов, и шрамом на животе у Дымка, все-таки в армии он не только портянки подсчитывал и патроны списывал. Кое чему бравые разведчики, тренирующиеся в их спортзале, любопытного парня, научили.
То время он вспоминал с ностальгией. Точнее больницу, где он провел пару недель. Чистые простыни, нормальная регулярная еда. С его точки зрения, конечно, нормальная, симпатичные медсестры и заботливые санитарки. Наверное, он один из немногих, кто воспринимал условия постсоветской государственной медицины, как нормальные, и даже очень хорошие. Еще раз посмотрев на звезды, Дымок аккуратно загасил докуренную до самого фильтра сигарету, не дай бог его убежище загорится. Это будет очень плохо. Огня он, со времен того самого пожара боялся так, как ничего другого. Даже костра не разводил, без крайней необходимости. С кряхтением поднялся, с сожалением положил пустую бутылку в мешок, отодвинул тяжелый чугунный люк, и полез в мрачный темный зев. Когда он уже хотел поставить ногу на знакомую, в течение многих лет, ступеньку, ее под ногами не оказалось. И с громким криком:
— Бл*****а-а-а-а!!! — Старый бомж исчез в темном провале коллектора теплотрассы…
(Дата, время и место не известно. Попадание, день 1)
Просыпался Дымок как всегда тяжело. Точнее, не то, чтобы тяжело, но он всегда старался по максимуму беречь энергию, которой и так, обычно, не хватало. А еще он мечтал, мечтал на грани сна и яви. Мечтал о том, что все у него хорошо, что у него есть дом и семья, что он лежит не в куче вонючего грязного тряпья, а под шум прибоя нежится на берегу теплого океана. И вот сейчас, положение тела было похоже на то, какое оно обычно занимает в гамаке. Но вот только это был нифига не гамак. Поверхность хоть и имела полукруглую форму, но вот только она была твердая и достаточно прохладная, так что у нашего героя сильно замерзла голая спина. Стоп, почему это голая. Дымок резко распахнул глаза. В тусклом желтом свете в кривую шершавую стену была воткнута ржавая кирка с потертой деревянной рукоятью рядом с киркой в стену был вколочен столь же ржавый железнодорожный костыль, на котором висел, опять же, ржавый старинный керосиновый фонарь. Именно этот фонарь и давал тот самый тусклый желтый свет.
Само место тоже было довольно оригинальным, потому что это была сфера. Обычная, если кто-нибудь когда-то жил в такой, сферическая комната без окон и дверей. Диаметром в пару метров. То есть стоять еще было можно, а вот лежать — только свернувшись калачиком и с поднятыми выше центра тела ногами. У Дымка не было ни его одежды, ни сумки с объедками, вообще ничего не было, даже гривы спутанных седых волос. Видимо загадочный некто, уперший одежду, посчитал волосы за шапку, и унес и их тоже. Но зачем тогда похитителю понадобились остальные волосы с тела, даже ресницы. Он был гол как младенец. Прислушавшись к ощущениям тела, Дымок облегченно вздохнул. Последнее что у него еще осталось — анальная девственность, нарушена не была. Хотя, даже представить сложно, кому может понадобится его старая сморщенная задница.
Мужчина начал ощупывать стены своей гробницы. На ощупь они были как старая сухая глина. Как хорошо, что у него нет клаустрофобии, и вообще очень крепкие нервы, иначе попадание в подобное место могло привести к раннему сумасшествию. А еще одной странностью было то, что он не ощущал нехватки воздуха, морозной свежести не
