сторону ворот. Я почувствовала, всё внутри всё сжимается от тревоги. Что хорошего можно ожидать от союза двух совершенно разных людей, которые вступают в брак исключительно по воле старших?
Надеюсь, я смогу договориться с женихом и докажу, что совершенно нему не подхожу…
Эта надежда помогала расслабляться и идти ровнее.
Поравнявшись с воротами, в последний раз кивнула пожилому привратнику, после чего покинула территорию обители.
От отряда отделился всадник на белом коне и сделал несколько шагов вперед. Я подняла взгляд, предполагая, что это и есть мой так называемый жених.
Молодой человек, брюнет с волосами чуть ниже плеч, смотрел на меня ледяным взглядом темных пронзительных глаз. Внешность у него была яркой и запоминающейся. Четкий овал лица, острые, но гармоничные черты, в меру полные губы – парень относился к разряду тех, кто мгновенно притягивал к себе взгляд.
- Доброе утро! – поздоровалась я, склоняя голову в обычном приветственном кивке, но на это услышала лишь издевательский смешок.
- Для меня-то оно доброе, не спорю, Сюзанна! А вот для тебя – не уверен…
Я недоуменно посмотрела в ледяные глаза жениха и увидела в них неприкрытую угрозу…
Меня просто покоробило от того потока презрения и пренебрежения, который исходил от так называемого жениха. Всё благоприятное впечатление о нём, которое закралось в душу при виде несомненной привлекательности молодого человека, тут же растаяло.
Я поджала губы (настоятельница за этот жест уже точно стукнула бы меня линейкой), повыше приподняла подбородок и ответила:
- Странное поведение от того, кто готов в ближайшее время вступить со мной в брак, не находите?
Юлиан вопросительно приподнял бровь, а потом коротко рассмеялся.
- А разве для брака недостаточно мужчины и женщины, причём, желательно в голом виде? Кажется, в этот рецепт больше нечего добавить…
Остальные мужчины похабно заржали, я же покраснела до корней волос.
Мне, как девушке, выросшей в абсолютной строгости и высокой морали, слышать подобные речи было противно.
- Да как вы смеете! – воскликнула возмущенно. – Вы находитесь у ворот Обители, побойтесь неба!
- Я ничего не боюсь... – процедил Юлиан и сразу же перестал веселиться. Его красивое лицо сделалось холодным и суровым, так что он уже с явным раздражением бросил:
- Мне надоел твой спектакль, Сюзанна. Сейчас же забирайся ко мне, иначе придётся затаскивать тебя силой. К тому же, мне проще везти тебя поперёк лошади, как мешок с провиантом, поэтому, если не хочешь столь экзотично путешествовать, смири свою гордыню и прекрати препираться! Между прочим, негоже невесте спорить со своих нареченным… у ворот Обители!
Он сверкнул своими колдовскими тёмными глазами и самодовольно ухмыльнулся. Переиначил мою фразу и нашёл, чем упрекнуть, гад ползучий… да простит меня небо!
Я несмело подошла к его коню и внимательно посмотрела на седло. Если я сяду впереди Юлиана, мне придётся прижаться к его груди спиной. Нет, нет и нет! Я к этому совершенно не готова!
- Леди… - прошипел молодой человек, закипая от нетерпения. – Помните о мешке с провиантом!!!
Я была больше не в силах колебаться, поэтому несмело поставила ногу в освободившееся стремя.
Дальше Юлиан действовал без моего согласия. Он просто схватил меня за руку, а потом и за талию, чтобы рывком подтянуть наверх.
- Перекидывайте ногу через седло, - потребовал он строго, но я поняла, что моя сутана не позволит сделать этого без позора оголения ног, поэтому отчаянно запротестовала.
- Нет! Ни за что!!! Можете бросить меня здесь, но я не буду так ехать!!!
Молодой человек выплюнул какие-то непонятные для меня слова, и я догадалась, что это было одно из тех жутких ругательств, которыми грешат мужчины.
Покраснела, почти задохнулась от отвращения, но потом кое-как уселась бочком… буквально прильнув к груди Юлиана всем телом.
Осознав, что в таком положении тела я могу ехать только прижавшись вплотную к мужчине, пришла в откровенный ужас. Дернулась, пытаясь отодвинуться, но герцог силой заставил замереть на месте.
О Боже, как же это было стыдно и тяжело!
Без двух недель монахиня, которая обещала никогда не знать даже прикосновений мужчины, я вынуждена была терпеть эту близость чужого крепкого тела добровольно!
Буквально лежа на герцоге, я слышала, как сквозь одежду бьётся его сердце.
Закрыла глаза и прикусила губу.
О Боже, во что я ввязалась???
***
Последующие несколько часов стали для меня пыткой.
Напряженное тело болело, многострадальное мягкое место было нещадно отбито, но я вцепилась в Юлиана обеими руками, чтобы банально не упасть.
Наконец, он скомандовал привал, и я буквально сползла на землю, желая только одного: упасть на траву и уснуть, чтобы забыть этот кошмар,
Но расслабиться мне никто не позволил.
- Эй, невестушка! – Юлиан обратился ко мне с очередной издевкой. – Пора поработать! Обслужи десятерых мужчин основательно! Ты ведь у нас мастерица по ублажению мужского пола…
Наверное, это было очередное оскорбление, потому что сопровождающие герцога мужланы противно зареготали, но я не очень поняла, что не так. Слова «обслуживание» и «ублажение» у меня ассоциировались исключительно с услужением ближним. Нас учили обслуживать и ублажать страждущих, заботиться о больных, кормить нищих…
Наверное, моё лицо слишком ярко выразило непонимание происходящего, потому что Юлиан вдруг посерьёзнел, нахмурился, а потом процедил:
- Ишь, какая актриса! Накрой на стол!!!
И бросил мне мешок с провиантом.
Я поймала его довольно ловко: годы работы в Обители сделали меня сильной и крепкой. Настоятельница не особенно щадила своих послушниц. Всю мужскую и женскую работы мы выполняли сами. К тому же, благодаря общению с круглолицей Нисси, я приобрела ещё несколько отличных навыков. Хотя эти навыки и были строго запрещены.
Нисси прибыла из королевства, где любой – от мала до велика – учился боевым приемам, чтобы защитить себя. Пока мы вместе ходили к реке, она обучала меня самым простым движениям самообороны.
- Женщины в нашем мире не должны быть слабой... – любила повторять она. – Слишком многие хотят обидеть нас. Но мы не позволим! Мы не станем это терпеть, правда, сестра?
Я всегда улыбалась Нисси на эти слова и согласно кивала.
Именно поэтому физическая нагрузка была для меня привычным делом.
В мешке оказался большой отрез мешковины, который я поспешно расстелила на траве. Потом нашла слегка подсохшие лепешки, полголовки сыра, который быстро разрезала на аккуратные куски, а также корзинку с зеленью.
Разложила всё это на мешковине и поднялась на ноги, по
